Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Когда до истечения указанного Обером трехмесячного срока осталось полторы недели, радиостанция морского ведомства приняла сигнал, переданный с торгового судна Федерации: «12 митаэля весны 1486 года. Парусная регата стартовала». Немедленно во флоте Федерации была объявлена тревога. На дальнюю разведку вылетели дирижабли, в море вышли дополнительные сторожевые суда, встали под погрузку минные заградители. На береговых батареях была объявлена повышенная боевая готовность. Орудия были расчехлены, расчеты круглосуточно дежурили при орудиях, заряды были выложены на орудийных площадках…

Попытка атаковать флот противника на переходе сорвалась. Хотя разведывательные дирижабли и обнаружили одну из эскадр, это произошло всего в шестидесяти километрах от восточного побережья острова Кайрасан. Второй эскадры было пока не видно, а эту реально можно было успеть перехватить лишь на самых ближних подступах к Латраиде. Решено было дать бой, обороняя минно-артиллерийскую позицию перед гаванью столицы.

Однако противник начал высадку там, где никто не ожидал — на малонаселенном восточном побережье…

Глава 4

Небольшая рыболовецкая деревушка Иргисам, выросшая за годы независимости в довольно приличный портовый городок, 23 митаэля весны 1484 года была разбужена протяжными гудками судов, спешно покидавших гавань. Вражеский флот был в девяноста километрах — не больше трех (а для боевых судов — и двух) часов хода — и мог очень легко захватить коммерческие суда, два сторожевика, канонерку и миноносец, стоявшие в порту. Патрульный дирижабль, принесший эту тревожную весть, снова отправился на патрулирование, а суда один за другим уходили на юг, чтобы обогнуть юго-восточный мыс и уйти дальше, на запад, к Латраиде и проливу во Внутреннее море.

Через час с небольшим на горизонте уже показались многочисленные дымы. Пройдут мимо, или обстреляют город? — пронеслась у многих жителей тревожная мысль. Военный комендант города поднял по тревоге территориальный батальон. И телеграф, и телефон уже донесли сообщение о происходящем в столицу.

Флот приближался. Корабли закрыли собой почти весь горизонт. Вот до входа в опустевшую гавань, где маячили лишь лодки, несколько ржавых барж да старых рыбацких баркасов, им осталось всего пять-шесть километров — вполне достаточно для открытия прицельного огня. Но эскадра не стреляла. Над ней исполинскими серебристыми сигарами висели дирижабли, издали казавшиеся неподвижными…

«Барышня, насколько быстро можно соединиться с Латраидой?» — голос начальника Иргисамского морского порта был спокоен и деловит. — «Спасибо. Жду». — Он положил телефонную трубку на рычаг и стал смотреть в окно своего кабинета, в которое виднелась гавань. Несколько сторожевиков вражеского флота уже приближались к причалам. За ними следовал один грузопассажирский пароход. Издали было видно, что палуба его заполнена людьми. Первый из сторожевиков начал швартоваться, а на пристань один за другим прыгали люди в матросской форме с винтовками. На столе резко зазвонил телефон.

«Морское министерство?» — Голос начальника порта звучал тревожно. — «Кто у аппарата? Здесь начальник Иргисамского морского порта. Только что на моих глазах началась высадка сил вторжения. Пока высаживают передовой отряд, сейчас причалит транспорт с парой тысяч штыков… Нет, эскадра пока остается на рейде… Нет, никаких признаков — ведь тут у нас всего-навсего территориальный батальон. А все суда мы успели вывести. Склады горят — дым отсюда видно… Все, бросаю трубку! В коридоре уже сапоги гремят!»

Войска вторжения начали продвигаться вглубь Кайрасана вдоль двух железнодорожных веток. Приморская вела в Латраиду вдоль южного побережья, а другая, недавно построенная, вела к центральным промышленным районам острова. Территориальные войска, огрызаясь на каждом удобном рубеже, вынуждены были отступать. На Приморском направлении действовали 9 дивизий противника, на Центральном — еще 7 дивизий. Территориальные войска могли противопоставить им 4 кайрасанских дивизии, да еще 3 было переброшено с других островов. Из кадровых дивизий на фронт была выдвинута лишь одна, да и та до поры пребывала во фронтовом резерве.

Командующего Кайрасанским фронтом чрезвычайно беспокоили высокие темпы продвижения противника на Центральном направлении. Центральная оперативная группа подвергалась непрерывным фланговым и обходным ударам кавалерии деремцев и только превосходство в пулеметах позволяло пока как-то выходить из положения. Вражеские дирижабли вели постоянные бомбардировки с воздуха. Свои же дирижабли уже понесли чувствительные потери от огня специальной зенитной артиллерии сил вторжения. У войск Федерации зенитных пушек катастрофически не хватало. Пока удалось сбить лишь три вражеских дирижабля, а своих было потеряно семь.

Несколько лучше обстояло дело на Приморском направлении. Уцепившись за приморские скалы, четыре дивизии этой группы задержали противника на полпути к Латраиде, несмотря на его численное превосходство. Вселяли некоторые надежды и донесения о подготовке линии обороны, которая должна была остановить наступление армии вторжения. Эта линия первой своей полосой опиралась на холмистые предгорья и отроги горного массива, пересеченные долиной реки Траида. Восточнее реки это были небольшие группы холмов и возвышенностей, а основной массив, протянувшийся от побережья к центральной части острова, лежал западнее реки Траиды. Вторая линия обороны проходила по берегу самой реки. Оборонительные позиции были заранее заняты тремя кадровыми дивизиями.

Но сегодняшняя сводка с фронта превзошла самые худшие ожидания. Воздушная разведка доносила, что противник повернул три дивизии с центрального направления на юг, к побережью, выходя в тыл Приморской группе. Телеграфная и телефонная связь с командованием группы была прервана из-за воздушной бомбардировки железнодорожной станции, находившейся всего в какой-то сотне километров от Латраиды. В налете участвовали практически все дирижабли сил вторжения. И в довершение всего, неподалеку от этой станции противник высадил морской десант силами не менее дивизии…

Капитан Тиоро изводил свое командование и отца просьбами о направлении его на фронт. Обер Грайс неизменно отвечал на это, что его рейдерский батальон нужен для разгрома противника, а не для того, чтобы геройски пасть за Отечество. А для разгрома время еще не пришло. Непосредственные же начальники Тиоро вообще не снисходили до объяснений. «Готовь батальон и жди приказа» — неизменно отмечали они.