Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

А потом резко остановила сама себя, широко распахнув глаза. А хватит ли у нее на наряд денег?..

– Не волнуйтесь, сьера, – вдруг сказал совсем другим тоном мастер. Его лицо внезапно совершенно изменилось. Когда Арлин входила в ателье, ей показалось, что портной – человек, привыкший к богачам. Что стоит ей показать, насколько мало она платежеспособна, как тут же окажется за дверью. Однако прямо сейчас перед ней словно возник совсем другой мужчина, приветливо улыбающийся и… снова подмигивающий.

Будто разговор о любимом деле преобразил его до неузнаваемости.

– Я вижу по вашему лицу, сьера, что вы действительно полюбили этот наряд, – проговорил он негромко, любовно проведя ладонью по лифу платья, – а я, знаете ли, очень ценю, когда мои работы приходятся кому‑то по сердцу.

Он на миг замолчал, бросая полный обожания взгляд на желтую ткань, а затем снова вернувшись к своей прежней, немного ленивой физиономии лучшего мастера в своем деле, добавил, разворачиваясь и неся платье на выход:

– Скидку пообещать не могу, однако вы можете смело рассчитывать на рассрочку. Всего три золотых монеты, сьера. Всего три.

Арлин едва не схватилась за голову. Один золотой был равен десяти серебряным. А она явилась в этот город с половиной такого богатства. Теперь же ей нужно заплатить шестикратно больше, чем у нее было всего месяц назад.

К счастью совсем недавно ей впервые выплатили жалование…

– Я заплачу всю сумму сразу, – ответила она твердо, и портной, к его чести, даже не повернул головы, чтобы бросить на нее удивленный взгляд.

– Всю – так всю! Как вам будет угодно, дорогая сьера, подходите к стойке…

– Могу ли я надеть платье уже сейчас? – прервала Арлин.

– Хотите поехать на бал прямо от меня? – любезно уточнил мастер из соседнего помещения. – Прекрасно! Я найду для вас экипаж. Ступайте в комнату для примерки, сьера.

Арлин вздохнула, мысленно прощаясь с деньгами, с которыми едва успела сродниться, и скрылась в маленькой каморке за шторкой.

Когда она вышла оттуда, на ней уже была маска. Платье сидело идеально, словно говоря: “Ты все делаешь правильно, Арлин Вейер”.

Хотя сама Арлин вовсе не была в этом уверена. При этом фея уверяла себя, что ее цель была благородной, на самом же деле с каждым мгновением ей становилось все страшнее.

– Карета уже ждет вас, сьера. Было приятно с вами поработать, – сказал мужчина.

Отсчитав три блестящих золотых монеты мастеру‑портному, который снова выглядел сверкающим, как одна из этих самых монет, фея стремительно направилась к выходу, и уже там столкнулась со странным незнакомцем.

– О, я сейчас ослепну от такой красоты! – ахнул высокий статный мужчина в костюме королевского служащего высокого ранга. На нем был длинный сюртук из черного гладкого полотна с серебряной вышивкой. Красная роза на воротнике сверкала неподалеку от синего тюльпана – знака приближенного к его величеству.

У Арлин горло сжало спазмом.

Привлекать внимание столь благородных господ ей еще не доводилось. Да они и сами обычно не смотрели на простую, довольно бедно одетую девушку.

Сейчас, видимо, ситуация слегка изменилась. В дорогом платье и маске Арлин была не просто неузнаваема, она казалась дворянкой.

Фея нахмурилась: лишние знакомства, особенно такие опасные, были ей совершенно не нужны.

– Прошу прощения, сьер, – проговорила она сбивчиво.

– Ну, что вы, что вы, – тут же поймал ее за руку незнакомец и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони, подтверждая, что принял ее за равную себе.

При этом его положение очевидно было очень высоко, и поцелуем он наверняка в любом случае старался ей польстить.

– Позвольте представиться, меня зовут Ивар Лозьер‑ис, – продолжил он, будто нарочно не замечая, что Арлин пытается обойти его и прошмыгнуть на улицу.

Бесполезно. Мужчина занял собой весь дверной проем.

– Я – министр культуры и дворянской этики его королевского величества. А кто же вы, прекрасная волшебница, похитившая мое сердце?

Из под длинной челки мужчины сверкнули темные глаза, а тонкие губы растянулись в улыбку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Арлин пронзила холодная дрожь.

Внутри тут же возникло странное ощущение. Словно влажная рука убийцы коснулась ее шеи, поглаживая. Предупреждая.

Фею передернуло от дурного предчувствия.

– Я сказочная волшебница, как вы верно заметили, – натянула она улыбку, через силу вынимая свою ладонь из его руки. – А волшебницы своих имен не выдают, ведь тогда они могут оказаться в чужой власти.

Мужчина улыбнулся в ответ, распрямившись. Похоже, он счел слова Арлин флиртом. На самом же деле это была лишь попытка к бегству.

“Министр культуры и дворянской этики” – звучало вполне миролюбиво. Что плохого можно ожидать от человека, занимающегося искусствами и просвещением?

Но почему‑то фея ощущала вполне реально исходящую от него угрозу. А она привыкла доверять чувствам.

– Может быть оказаться в чужой власти – это не всегда плохо? – улыбнувшись одним уголком рта, продолжил расспрос Ивар.

Арлин же все еще пыталась протиснуться мимо него сквозь проход. И ей это почти удалось. Увлекшись разговором, министр чуть отклонился назад.

– Смотря чья это будет власть, – пожала плечами Арлин и уловила, как после этих слов ноздри незнакомца едва заметно хищно дернулись. Как у зверя, почувствовавшего добычу.

В этот момент Арлин сделала стремительный рывок вперед и оказалась, наконец, на улице. Там она развернулась и, стараясь выглядеть грациозно, как и положено благородной сьере, поклонилась.

Впрочем, она все же была уверена, что со стороны смотрится неуклюжей и неловкой, однако ей не было до этого никакого дела. Через секунду она уже сидела в ожидающей ее карете, а еще через две – мчалась по мостовой к королевскому замку.

У нее был план. Очень важный и не так уж легко осуществимый план, на мысль о котором ее натолкнула пара “ректор‑красотка”, покидающие академию.

Признаться, Арлин ревновала. И да – нестерпимо хотела узнать, кто эта женщина, что своевольно и совершенно по‑хозяйски держала под руку ее… названного мужа. Знает ли эта особа, что он дракайн? А что, если и она тоже – одна из существ Разрыва, просто Рейнар не счел нужным рассказывать Арлин о своих “особых” знакомствах?

Тогда она могла оказаться русалкой, принявшей человеческий облик. Или сиреной. Или даже дракайной… И тогда, получается, они с Рейнаром, вполне вероятно – идеальная пара. А, может быть, и вовсе – много лет любовники.

Арлин прикусила губу и встряхнулась, стараясь выкинуть из головы многочисленные предположения, каждое из которых ее более расстраивало, чем успокаивало.

Она все узнает уже совсем скоро. На королевском балу, куда таких девушек, как она не пускают, но куда фея в маске сможет проникнуть без особенных проблем.

Впрочем, стоило говорить откровенно: ради таинственной спутницы Рейнара Арлин никогда не стала бы рисковать. Ну и что, что внутри все кипело до такой степени, что невозможно было усидеть на месте? Ну и что, что в груди так болезненно горело, что хотелось совершать глупости?

В конце концов, Арлин могла бы наступить себе на горло и прямо после бала спросить у Рейнара напрямую, кем ему приходится эта сьера. Да, пришлось бы признаться, что она страшно ревнует и, наверняка, выдержать острый насмешливый взгляд его золотых глаз. Но к этому фея была готова. Еще пришлось бы дождаться следующего дня, терзаясь в догадках, не целует ли он в королевском замке под светом хрустальных светильников свою очаровательную спутницу. Не шепчет ли ей на ушко всякие нежности, не касается губами ямочки над ее ключицей…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все это Арлин стерпела бы. И мужественно переждала.

Но отец Фатель ждать не станет. Подпишет с графом Дюпри‑эн соглашение о браке дочери, и расторгнуть его будет уже невозможно. Если только прямо сегодня на балу Арлин не сумеет этому помешать.

В общем, звезды сложились так, что сегодня у Арлин было аж два повода, чтобы нарушить закон и пробраться на королевский бал. И фея смело шла к осуществлению своего плана.