Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности - Дмитрий Леонтьев

К измерению открытости и богатства смыслового мира личности уместно применить понятия горизонтали и горизонта, поскольку взаимодействия между носителями смысловых миров не носят иерархического характера, и даже если один смысловой мир вбирает в себя другой, то это их отношение не определяется в терминах «верх – низ» – оно всегда сохраняет возможность взаимности, и малый мир может так же вобрать в себя больной, как и большой – малый. С другой стороны, динамика этого измерения происходит путем его расширения, что как нельзя лучше описывается метафорой горизонта. Таким образом, смысловая горизонталь – это плоскость диалога, содержательной открытости людей как носителей внутреннего смыслового мира друг другу и культуре (миру артефактов), а смысловой горизонт – это мера широты, богатства и разнообразия этого мира.

Вертикальное измерение ассоциируется при этом скорее с интеграцией, внутренним переструктурированием и качественным развитием смыслового мира на основе процессов понимания. Наконец, еще одно измерение смыслового потенциала личности, наряду с горизонтальным и вертикальным, – это его связь с действием, отливка в личностные структуры, мера реального воздействия смысла на регуляцию процессов жизнедеятельности.

В этой статье были коротко намечены несколько новых, нетрадиционных подступов к проблеме смысла, преодолевающих, в частности (хотя не отрицающих) концепцию, изложенную в моей книге «Психология смысла». Эта концептуальная динамика, по всей видимости, связана не только с развитием авторских взглядов, но отражает и динамику проблемного контекста – статус и популярность проблемы смысла в психологии сейчас намного выше, чем десятилетие тому назад. Вместе с тем оборотной стороной популярности является риск упрощения реальности, со сложностью которой часто не удается совладать. Поэтому основная задача этой статьи – эксплицировав основные неявные проблемы, связанные с понятием смысла (такие, как смысловая реальность, экзистенциальный смысл, осмысленность, смысловое поле, смысловой горизонт), по возможности предупредить упрощенное его понимание. Теоретический потенциал понятия смысла неисчерпаем и только начал разрабатываться. Этому понятию суждена долгая и продуктивная жизнь.

Литература

Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М.: Смысл, 1999.

Асмолов А.Г. Психология личности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.

Бинсвангер Л. Экзистенциально-аналитическая школа мысли // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: Апрель-пресс; ЭКСМО-пресс, 2001. С. 308–332.

Братусь Б. С. Личностные смыслы по А.Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н.Леонтьева / Под ред. А.Е. Войскунского, А.Н. Ждан, O.K. Тихомирова. М.: Смысл, 1999. С. 284–298.

Величковский Б.М. Успехи когнитивных наук: технологии, внимательные к вниманию человека // В мире науки. 2003. № 12. С. 87–93.

Леонтьев А.А. Деятельный ум. М.: Смысл, 2001.

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 3-е изд. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.

Леонтьев Д.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999.

Лобок А.М. Антропология мифа. Екатеринбург: Отд. образов, администр. Октябрьского района, 1997.

Петухов В.В., Столин В.В. Психология: Метод, указ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989.

Розанов В. Цель человеческой жизни // Смысл жизни: Антология / Под ред. Н.К. Гаврюшина. М.: Прогресс; Культура, 1994. С. 19–64.

Соколова Е.Е. Идеи А.Н. Леонтьева и его школы о поступке как единице анализа личности в их значении для исторической психологии //

Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтьева / Под ред. А.Е. Войскунского, АН. Ждан, O.K. Тихомирова. М.: Смысл, 1999. С. 80–117.

Толстой Л.Н. Исповедь // Собрание сочинений: В 22-ти тт. М.: Худ. лит., 1983. Т. 16. С. 106–165.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

Фрейд 3. Толкование сновидений. М.: Современные проблемы, 1913.

Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. 2-е изд., перераб. СПб.: Питер; М.: Смысл, 2003.

Штерн В. Дифференциальная психология и ее методические основы. М.: Наука, 1998.

Эльконин Д.Б. Избранные психологические труды. М.: Педагогика, 1989.

Adler A. What Life Should Mean to You. London: George Allen & Unwin, 1980.

Bugental J.F.T. Outcomes of an Existential-Humanistic Psychotherapy: A Tribute to Rollo May // The Humanistic Psychologist. 1991. Vol. 19. № 1. P. 2–9.

Csikszentmihalyi M. Flow: The Psychology of Optimal Experience. New York: Harper Perennial, 1990.

Franki V. Die Sinnfrage in der Psychotherapie.Munchen: Piper, 1981.

Langle A. Sinn-Glaube oder Sinn-Gespur? Zur Differenzierung von ontologischem und existentiellem Sinn inder Logotherapie // Bulletin der Gesellschaft fur Logotherapie und Existenzanalyse. 1994. Jg. 11, № 2. S. 15–20.

Langle A. Das Sinnkonzept V. Frankls – ein Beitrag fur die gesamte Psychotherapie // Sinn, Sinnerfahrung, Lebenssinn in Psychologie und Psychotherapie / H.G. Petzold, I. Orth (Hg.). Bd.2. Bielefeld; Locarno: Aisthesis, 2004. S. 403–460.

Maddi S. The search for meaning // Nebraska symposium on motivation, 1970 / W.J. Arnold, M.M.Page (Eds.). Lincoln: University of Nebraska Press, 1971. P. 137–186.

Maddi S.R. Creating Meaning Through Making Decisions // The Human Search for Meaning / P.T.P. Wong, P.S. Fry (Eds.). Mahwah: Lawrence Eribaum, 1998. P. 1–25.

Постскриптум 2 Седьмой уровень регуляции

Мультирегуляторная модель личности, впервые описанная в первом издании этой книги (Леонтьев Д.А., 1999, с. 155–158), описывала шесть логик жизнедеятельности, задаваемых разными ответами на вопрос «Почему люди делают то, что они делают»: логика удовлетворения потребности, логика реагирования на стимулы, логика предрасположенности, логика социальной нормативности, логика жизненной необходимости, или смысла, логика свободного выбора, или возможности. Там же не исключалось наличие еще одного, высшего типа регуляции, опирающегося на высшее призвание или миссию, однако он не был включен в описание мультирегуляторной модели.

За прошедшее время я, однако, утвердился в необходимости добавления этого седьмого уровня к основной схеме, что нашло отражение в ряде публикаций и выступлений. Поэтому представляется важным включить в переиздание этой книги характеристику седьмого уровня регуляции жизнедеятельности.

Седьмой уровень регуляции – это уровень, на котором человек принимает решения в соответствии с сутью вещей, с глубинными законами жизни. На нем действует логика познания сути, выражающаяся в терминах формулы свободной причинности, данной В.А. Петровским (1997, с.125): «За-не-зачем, а потому что не-ина-че-как!».

При пристальном рассмотрении эта формула открывает принципиальные глубины. Из нее следует, что нет причин, но есть внутренняя необходимость, которая является своеобразным императивом. Это необходимость совершенно особого рода, и, скорее всего, именно ее имел в виду Фридрих Энгельс, определивший свободу как осознанную необходимость, а в другом месте, более развернуто, как способность принимать решение со знанием дела (Энгельс, 1966, с. 112). Путь, ведущий к выходу на этот уровень регуляции, ведущий к подлинной свободе, есть путь понимания (см. Леонтьев Д.А., 2006). «Свобода совпадает с внутренне наличествующей необходимостью истинного. Будучи свободным, я хочу не потому, что я так хочу, а потому, что я уверен в справедливости моего желания. Поэтому притязание на свободу означает желание действовать не по произволу и не из слепого повиновения, а в результате понимания. Однако мнение еще не есть понимание. И свобода требует преодоления того, что есть просто мнение» ( Ясперс , 1991, с. 167).

Эта ситуация, с которой человек сталкивается на очень высоком уровне развития (к которому применим термин «просветлении») представлена в последних романах Аркадия и Бориса Стругацких в форме кажущегося парадокса: чем свободнее человек, тем меньше у него выбор. Парадокс этот, однако, разрешим с точки зрения высшего уровня регуляции – уровня, на котором человек принимает решения в соответствии с сутью вещей, с законами, которые «существуют только для свободных существ» ( Мамардашвили , 1997, с. 230). Его выбор доброволен, но не произволен, потому что не произвольна, а императивна суть вещей. Он принимает свободное решение ориентироваться на нее, делать то, что суть вещей требует. «Свобода – это сила на реализацию своего собственного понимания, своего «так вижу – и не могу иначе» ( Мамардашвили, 1990, с. 209). Это свободное решение, потому что он не обязан этого делать. Он может жить, как жил всю жизнь, игнорируя, а чаще просто не понимая законов жизни. Но если он пришел к этому пониманию, он добровольно подчиняет свой путь новому, высшему регуляторному императиву, несет свой крест, как просветленные представители человечества, познавшие и принявшие экзистенциальную необходимость тех или иных действий. Ярким примером может служить Сократ, добровольно выбравший смерть; возможное уклонение от исполнения приговора обесценило бы все, чему он учил сограждан.