Открытие земли - Жюль Верн

Следующую экспедицию возглавил в 1614 году капитан Гиббонс. Его занесло ветром к берегам Лабрадора, и самое большое, что он сумел сделать, это некоторые научные наблюдения над морскими приливами и отливами, колебаниями температуры и другими явлениями природы в этих широтах.

Командовать четвертой экспедицией та же компания лондонских купцов поручила Роберту Байлоту, единственному уцелевшему офицеру из команды Гудзона.

Штурманом был приглашен ученейший из тогдашних моряков Уильям Баффин (1584 – 1622), слава которого совершенно затмила славу Байлота. Баффин был опытным полярным мореходом. В 1612 году он плавал к западному берегу Гренландии, а в 1613 и 1614 годах – к берегам Шпицбергена.

16 апреля 1615 года экспедиция Байлота и Баффина вышла из устья Темзы на том же самом пятидесятипятитонном барке «Дисковери», на котором Гудзон совершил свое последнее плавание.

6 мая путешественники прошли мимо мыса Фарвель. 30 мая они были уже у входа в Гудзонов пролив близ острова Резольюшен, а в конце июня достигли острова Солсбери. Отсюда они повернули к северо-западу и занялись поисками прохода к северу от острова Саутгемптон. Заметив, что течение идет к северу, Байлот и Баффин настолько уверовали в существование в этих местах Северо-западного прохода, что мыс, встретившийся им 13 июля под 62°2' северной широты и 85° западной долготы, назвали Утешением. Но надежды мореплавателей вскоре сменились разочарованием. Течение сделало резкий поворот и понесло корабли в противоположном направлении, а вдали все море было покрыто льдами. После этого путешественникам ничего не оставалось, как повернуть назад. 9 сентября они благополучно вернулись в Англию, не потеряв ни одного человека.

Но уверенность в существовании прохода к берегам Азии была у Баффина и Байлота так велика, что в следующем, 1616, году они снова отправились на северо-запад; на этот раз они решили, однако, искать проход в направлении Девисова пролива. Выйдя 16 марта из устья Темзы, уже 17 мая капитаны были в Девисовом проливе и к концу мая обогнули мыс Хоп-Сандерсон, этот крайний северный пункт, достигнутый некогда Девисом. Сильный встречный ветер вынудил их 2 июня бросить якорь под 77°44' северной широты среди группы островов, которым они дали название Островов женщин, так как встретили здесь несколько привлекательных эскимосок. Через две недели корабль, чтобы избежать столкновения с плавучими льдами, вошел в небольшую бухту. Эскимосы принесли для обмена много моржовых бивней, рогов мускусного быка, что и дало основание назвать это место Роговой бухтой.

1 июля под 75°40' северной широты открылось чистое, свободное от льда море. Воспользовавшись этим, Байлот повел судно дальше к северу. На следующий день показался высокий мыс (полуостров Хейс) и через несколько часов – глубокий пролив, которому капитаны присвоили имя Джона Вулстенхолма, знатного покровителя компании Северо-западного пути (Вулстен-холм-фиорд).

Наконец, за 78° путешественники достигли входа в пролив, составляющий продолжение Баффинова залива, и дали этому проливу имя Смит в честь председателя той же самой торговой компании, на средства которой снаряжались полярные экспедиции.

Генри Гудзон, покинутый своим экипажем

Нагромождение льдов помешало Байлоту и Баффину подняться еще дальше к северу. Открыв 8 июля лежащие у входа в пролив Смит острова Кэри, исследователи повернули на юго-запад. Оказавшись на западном берегу Баффинова залива, они открыли еще пролив Джонс, остров Коберг и пролив Ланкастер, который и является входом в Северо-западный морской пролив. Но именно у входа в этот пролив Байлот и Баффин потеряли последнюю надежду достигнуть поставленной цели и пришли к ошибочному выводу, что в северной части Девисова пролива «нет ни прохода, ни надежды на проход». Среди экипажа распространилась цинга, заставившая положить конец дальнейшим изысканиям. 30 августа Баффин и его спутники вернулись в Англию.

Если эта экспедиция и не увенчалась полным успехом, то все же она дала значительные результаты. Байлот и Баффин нанесли на карту открытые ими моря и земли, лежащие между Гренландией и огромным островом, названным позже Баффиновой землей. Кроме того, они сообщили в своем отчете директору компании, что обследованные ими за Девисовым проливом воды изобилуют рыбой, китами, моржами и тюленями и представляют отличное место для промысла. Однако прошло еще немало времени, прежде чем английские рыбаки и промышленники решились заходить в эти высокие широты.

Экспедиция Байлота и Баффина привела также и к определенным отрицательным последствиям. Доверяя авторитету Баффина, утверждавшего, что поиски Северо-западного прохода к северу от Девисова пролива бесполезны, исследователи на протяжении двух следующих столетий оставляли вне поля зрения Баффинов залив, и потому открытие Северо-западного прохода задержалось до середины XIX века.

В XVII столетии были сделаны еще только три попытки открыть Северо-западный проход. В 1619 году датчанин Иенс Mунк достиг устья реки Черчилль, впадающей в Гудзонов залив у 59° северной широты. За время зимовки он потерял почти всех своих спутников и только с двумя матросами вернулся на лодке в Европу. В 1631 и в 1632 годах на поиски Северо-западного прохода отправились один за другим английские мореплаватели Льюк Фокс и Томас Джемс, но их экспедиции в области Гудзонова залива также не увенчались успехом и не дали ничего существенно нового географической науке.

Перенесемся теперь снова в Канаду и посмотрим, что происходило там после того, как Жак Картье попытался основать в устье реки Святого Лаврентия первую французскую колонию. Правительство не оказывало ей никакой поддержки. Итальянские походы Франциска I, а также внутренние неурядицы и религиозные распри во Франции отодвинули колонизаторскую деятельность на второй план. Правда, горстка французов, оставшихся в Канаде, получала некоторые подкрепления из Дьеппа и Сен-Мало, но только в тех редких случаях, когда в устье реки Святого Лаврентия заходили рыболовные суда. Это убогое поселение, влачившее самое жалкое существование, почти не пополнялось новыми эмигрантами из Франции.

Так обстояло дело до тех пор, пока в Канаде не появился французский дворянин Самюэль де Шамплен (1567 – 1635). В молодости он участвовал в военных походах Генриха IV, плавал в Вест-Индию и путешествовал по Мексике. В 1603 году Эймар де Шаст, получивший от правительства монополию на торговлю мехами, снарядил в Новый свет экспедицию, поручив Шамплену продолжить открытия Жака Картье и выбрать места, удобные для поселений. Мы не будем здесь говорить о том, как Шамплен оправдал возлагавшиеся на него надежды, выступив в роли колонизатора; скажем только о его заслугах на поприще географических открытий.