И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

– Где? – в один голос выдохнули Дионисий и царица.

– В Меховой фортеции, сиречь башне.

– Где?.. – недопоняла Елена, не настолько подробно еще знакомая с географией хозпостроек дворца.

– В башне, где хранятся меха, шубы, шапки, валенки и прочее добро царской семьи. Она деревянная, проветривается хорошо, и сухо там…

– Да где же эта башня-то, Митрофан?!..

– Да вон же она, напротив тех окон, – ткнул тонким пальцем в восточную стену библиотеки Митроха. – Метрах в тридцати от нас дислоцируется.

– Что делает?..

– Стоит, говорю, – обиженно покосился не нее Граненыч, в тайне гордившийся своим военным сленгом.

– Н-ну… Я так и подумала… – виновато опустила глаза Елена Прекрасная. – Но почему их держат отдельно от остальных?

– От остальных?.. – вопросительно взглянул на нее Митроха.

– Ну, да. От других бояр и их домашних, которых схватили тогда, вечером…

– А-а, – сочувственно протянул Граненыч и кивнул взъерошенной головой. – Ты же ничего не знаешь…

– Что я не знаю? – насторожилась Елена.

Дионисий, уже узнавший откуда-то о печальной судьбе бояр, исподтишка показал Граненычу кулачок – женщина в положении, попрошу не волновать, но тот, расстроенный, не обратил внимания, а если и обратил, то не понял, на какой предмет ему был подан сей тайный знак, и продолжил:

– Так ведь бояре твои да дворяне, голубушка, на следующий день в яму были посажены и засыпаны там живь… Ё-моё, старый я дурак!.. – вытаращил он глаза и захлопнул себе рот ладонью, но было уже поздно…

Елена покачнулась, схватилась за сердце и стала оседать на пол.

– Твое величество, тебе плохо? Водички принести? – захлопотал Граненыч, но царица только качнула головой и застонала.

Когда ее притираниями на виски и нюхательными солями под нос привели в себя[16], первое, что она произнесла, едва раскрыв глаза и нашарив спасительное полотенце, было:

– Надо помочь им бежать.

– Но они… как бы это сказать… умерли… – осторожно заглянул ей в глаза Дионисий, держа наготове флакончик с солью.

– Я имею в виду, царя Симеона, царицу Ефросинью и боярышню Серафиму, – села на кровати и сурово взглянула на них Елена Прекрасная.

– Конечно, – тут же поддержал ее библиотечный, – Целиком и полностью согласен. Это – единственно верное решение, царица. И сразу, как только царь Василий, его братья или витязи вернутся, они немедленно освободят…

– Как ты можешь так говорить, Дионисий! А если он прикажет их казнить уже завтра?! Или сегодня?!.. – обвиняющее уставилась она на него.

– Но спасать пленных, помогать им бежать и бороться со злом должны витязи в сияющих доспехах, царица Елена! Ты когда-нибудь читала книгу, или слышала былину, в которой со злым колдуном сражались и – самое главное! – победили слабая женщина, низкий истопник и хозяин библиотеки?..

Библиотечный энергично отмахнулся от попытки Митрохи внести коррективы в изложение фактов вроде "Это ты низкий, а я – метро восемьдесят пять!.." и воодушевленно продолжил:

– "Ай то не из-за леса, из-за гор выезжает на добром коне силен-могуч Вертогор-богатырь, то из библиотеки с кочергой наперевес выбегает старик Митрофан-истопник…" Хорошо сказание? Нет? И я думаю, что нет! И знаешь, почему? Потому что такого не могло и не может быть! Потому, что мы – те, кого защищают, а не защитники! Потому что каждый должен заниматься своим делом! Потому что если богатыри начнут топить печи, прекрасные девицы – сражаться с колдунами, а кухарки – управлять государством, то мир рухнет!..

– То есть, будет еще хуже, чем сейчас? – невинно округлив глаза, уточнил Граненыч, все еще обиженный, что его вынудили дослушать пламенную тираду библиотечного, игнорируя его поправки и комментарии.

– Да, – с непоколебимой уверенностью немедленно ответил тот. – И не спрашивайте меня – я даже не хочу представлять, каким именно образом!

Елена поникла головой.

– Но он… может убить их… мучить… издеваться… заколдовывать…

– А если мы попадемся, то мучить и заколдовывать он будет уже нас! – горячо напомнил Дионисий.

Лицо царицы стало жалким, страдальческим – как будто она вот-вот расплачется, и библиотечный понял, что победил.

– Ну, не надо так убиваться, царица Елена, – мягко взял он ее за руку. – Безвыходных положений не бывает! Надо надеяться, наверняка скоро подоспеет подмога – наши витязи или странствующие рыцари – в каждой второй книге, сразу, как только положение становится невыносимым, появляется странствующий рыцарь и все налаживается!.. Сколько раз я сам прибегал к этому приему, чтобы спасти невинных мучеников! И всегда срабатывало!

– Да, – кивнула она. – Конечно… Рыцарь… Силен-могуч богатырь… Или Василий… Или Дмитрий… Или Ион… Или еще кто-нибудь… Хорошо. Я поняла. Все наладится. Обязательно. Да.

– Я так и…

– Ну, так вот. Я все это обдумала и приняла решение, – чуть повысив голос, на властной, хоть и несколько приглушенной полотенцем нотке закончила она, и Митроха вопросительно склонил голову набок.

– Я здесь царица. И вы обязаны меня слушаться. Так вот. Я приказываю. Мы. Немедленно. Начнем. Планировать. Побег. Пленников.

– Но Елена!!!.. Мы не умеем!.. Мы не можем!..

– Это, может, вы не умеете, – строго нахмурил брови Граненыч. – А мы так очень даже. Учения всех стратегов мира будут работать на нас! А ежели вы, Дионисий Батькович, боитесь, так мы и сами смогём.

– Только без тебя нам будет очень трудно, Дионисий, – ласково заглянула Елена библиотечному в глаза. – И я не приказываю – я прошу тебя помочь.

Дионисий стоял, скрестив ручки на груди и обиженно выпятив нижнюю губу.

– Подумай только, какой получится сюжет для твоей следующей книги! Как ты сможешь все правдиво приукрасить! И главным героем будет не какой-то там рыцарь на непонятного цвета коне, а ты сам! Разве тебе никогда не хотелось хоть на минуточку побывать на месте твоих героев, Дионисий?

– Царица Елена, неужели ты ничего не понимаешь?!.. Хочу я побывать на чьем-либо месте, или не хочу – это не играет ни малейшего значения! Описывать подвиги – это одно дело, а совершать их самому – совершенно другое! Подвиги не может совершать кто попало! Для того, чтобы совершить настоящий подвиг, который вдохновит поэтов на бессмертный вирши, а прекрасных дам – на любовь до гроба, нужно бесчисленное множество свойств и вещей, которых у меня нет!.. Благородное происхождение, отвага, сила, богатырский рост, нужны сверкающие латы, нужен конь, лучше белый, как пролитое молоко – символ правого дела, нужен меч-кладенец…

– Но Дионисий!.. Как можешь говорить такое ты, который в своей жизни уже совершил немало подвигов?! – вскинула к нему ладони Елена.