Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник) - Анна Гаврилова

— Да как же из Белозера Новгородом править?

— И как биться вместе, коли все — и Новгород, и Руса, и Алодь — рядом, а Белозеро-то… не одним морем пройти нужно, чтобы добраться!

— А мурмане? Отчего мурман так обидели? Князь Олег…

Полат слушал удивлённые возгласы и скрежетал зубами. Бояре подтвердили давешние опасения: Полат в их глазах — мелкий князёк, и не более. И хуже всего, что виноват в том Рюрик!

Ведь мог подле себя оставить, в ближний город посадить — в ту же Алодь, к примеру, а отдал её в вено мурманке. Пусть бы и бояре, и дружины почаще князя Полата видели, чтобы знали, каков он. Но вместо этого отец приблизил мурманина Олега, а родного, причём старшего, сына заслал в далёкое Белозеро. Вот теперь сход и артачится, и жужжит злобно.

Полату пришлось встать и стукнуть кулаком по столу, призывая мужей к порядку. Нравится им или нет, а воля Рюрика высказана. Воля Рюрика превыше всего!

— Вельмуд! — воскликнул белозёрец, когда гомон поутих. — Сказанное Валитом — правда?

— Правда. Рюрик и впрямь велел своему сыну подчиняться впредь, — отозвался тот. — Но имени сына не называл.

— На кой называть имя, коли сын всего один? — встрепенулся Валит. — Младенчик Ингорь второй год как помер, вместе с матерью! А иных сынов у светлого князя не было. — И, не давая собранию опомниться, добавил: — Мне другое любопытно! Отчего князь Олег, коему поручено Полату помощь оказывать, на сход не явился? Неужто решил на завет Рюриков плюнуть? Или струхнул?

— Или обиделся, что не его мурманскую… душу на княженье сажают, — не удержался от подсказки Арбуй.

— Отчего же? — прогремело вдруг над застольем.

Подручный белозёрского князя замер, не веря собственным ушам. Осмотрелся, медленно и так осторожно, будто среди них не человек, а готовый к прыжку лютый зверь.

Впрочем, он не сильно ошибся. Олег возник среди алодьских, кои расступились, давая место властителю, — глаза князя горели огнём, и улыбка напоминала оскал. Того и гляди бросится и порвёт в клочки.

За спиною его маячил верный Гудмунд и другие северяне, все в бронях и при полном оружии. У одного лишь Олега, кроме ножа при поясе, был длинный тёмный посох.

— Отчего же, — повторил тот, оглядывая собрание. — Меня ни боги, ни судьба ничем не обидели! А припоздал? За то уж простите. Не всё пока ещё в моей власти.

Глава 6

— Рады видеть тебя, Олег, в добром здравии! — нашёлся Полат.

Собрание одобрительно загудело. Иные повскакивали, стали отвешивать поклоны мурманину. А Полат продолжил нарочито весело:

— Не поднять ли нам, други, чаши в честь вернейшего из слуг усопшего моего родителя! В честь Орвара Одда!

— Я Рюрику не слуга, а родич и друг. Был, есть и остался, — поправил того Олег. — А вот с чашами и здравицами надо бы повременить. Случается, в них не только добрый хмель плещется, но и отрава.

Тут все разом попритихли. Некоторые и вовсе повыплескали наполненные было чары.

— Что это значит, Вещий! — возмутился в свою очередь Рулав. — Оскорбительны твои слова!

— Успокойся, старый друг! Я не хотел обидеть ни тебя, ни народ новгородский. Знаю, что предателей за этим столом нет, кроме двух-трёх, — с этими словами он простёр длань и указал во главу стола, где белее стен детинца стоял Полат.

— Да это бунт, — взревел Валит. — Ты, иноземец, знай меру! Я своими ушами слышал, как Рюрик, да будет с ним милость божия, оставлял державу сыну. Тебе же завещал быть Полату советчиком. Не боле. Так ли, Вельмуд? — ещё раз повернулся он к князю Русы.

Но Вельмуда он на прежнем месте не нашёл.

Новгородцы и гости снова зашумели, но едва лишь Олег воздел руку, всё стихло.

— Мизгиря ко мне. Слушайте, люди новгородские, и вы, гости честные, верховного волхва Алоди!

Он отступил, вставая рядом с мрачным Гудмундом плечом к плечу, и пропустил к столу Велесова слугу. Одетый в серую шерстяную хламиду, сей муж казался шире, чем был на самом деле. Сведя седые мохнатые брови, огладив серебристую бороду, волхв вымолвил:

— Хвала богам Вышним, хвала богам Навьим!

— Воистину, хвала им! — отозвались многие.

— Слава предкам нашим, и тем, которые в самом ирийском саду, и тем, кои на Велесовых полях.

— Слава, — повторил нестройный хор.

— Немногие про то ведают, да не сам ушёл от нас великий князь Рюрик. Преждевременная смерть разлучила его с народом, ибо в Кореле получил он предательский удар отравленным железом. И кабы не яд, стоял бы Рюрик среди нас, радовался бы солнцу красному да ветру буйному. Я всё время был при нём, умирающем. Но отрава поразила князя через кровь, и бессильны оказались старания наши. Исполнитель сего гнусного деяния — юноша Херед — схвачен и допрошен. Я тому свидетель. И клянусь всемогущим Велесом, богом моим, что назвал он сотворившего потраву для князя. Имя ему — Арбуй, то отец Хередов! — выкрикнул Мизгирь.

В тот же миг троих белозёрцев, доселе стоявших за спинами Полата да Арбуя, скрутили набежавшие русы. Как ни вывёртывался здоровяк Борята, его и вовсе опрокинули, у горла блеснул нож. Ощутив спинным мозгом, что возиться с ним не станут, прирежут за милую душу и глазом не моргнут, тот подчинился.

Сидевшие по правую и левую руку от белозёрских раздались в стороны.

— А этого на кол! — громко сказал Олег, указывая на Арбуя.

— Уж больно ты скор, мурманин! — возразил Валит и глянул на Полата в поисках поддержки.

— Негоже так, в самом деле, Олег! — вступился тот за родича. — Если умышлял Арбуй против моего отца, так мне его казнить или миловать. Он мой кровник, если вина его доказана.

— Доказана, и свидетели тому княгиня Риона, жена моя первая, и дочь Рюрикова, жена моя вторая, сестра твоя, Силкисив. Риона занедужила, больно тяжек для неё был бы путь из Алоди. Но Силкисив здесь и скажет слово. А дабы сомнений не было, я и Хереду жизнь сохранил — пусть посмотрит, как отца посадят на кол. Али не слышали, что я сказал? Вяжите преступника!

Хотел было Арбуй меч выхватить, да куда там. На нём враз повисло трое.

— По какому праву, ты, Вещий, людей хватаешь да вельмож знатных! Забыл, что Полат нынче заместо Рюрика нам! — воскликнул Валит. — А вы что же молчите, други?! — крикнул он собранию.

Его призыв потонул в неровном гуле. Поддерживать чудьского верховоду не спешили.

— И до тебя очередь дойдёт, старик, — прервал Олег. — Угомонись! На свой вопрос ты сам себе и ответил. Не зря прозвал меня Вещим. Могу рассказать, как умышлял против нас! Хорошо, я заблаговременно к тем Волховским порогам сушей прежнюю дружину Рюрикову отправил. Уж она поквиталась с предателями за своего князя. Посекли твою засаду так, что мы будто по крови рекою поднимались.