Я покорю Манхэттен - Джудит Крэнц

— Превосходно, сэр, благодарю вас. Почему бы вам всем не пройти в «джип», пока я буду заниматься багажом? А то, знаете, ветер и все такое. До гостевого дома езды примерно с полчаса.

Леонард Уайлдер залезал в «джип» с явной неохотой: ему так хотелось насладиться видом темно-зеленых, упиравшихся, кажется, своими макушками в самое небо деревьев. Его, горожанина, их близость приводила в ужас, так же как близость моря. Телевидение никогда не давало ему столь волнующего ощущения близости к реальному миру, миру, возникающему прямо у него на глазах. Что касается этого поразившего воображение Леонарда приобретения «Эмбервилл пабликейшнс», то, решил он, лесные угодья станут его личной вотчиной. В следующий раз он прилетит сюда уже не как гость, а как хозяин. Джерри он поручит оформить гостевой дом в ее вкусе. Каков бы ни был декор, все равно пусть займется им, чтобы перестать наконец жаловаться, что он не подпускает ее к своим делам. Глупая, не понимает, что в этом ее счастье.

Субботним вечером, когда Каттер и Лили находились на севере Канады, Инди и Тоби в Нью-Йорке переодевались, готовясь отправиться на бродвейскую премьеру пьесы Сэма Шепарда, снимавшегося вместе с Инди в ее последнем фильме. Они пригласили Мэкси и Анжелику, но Мэкси уже обещала, что проведет этот вечер с Джулией. Та подняла страшный шум из-за своего твердого убеждения: журналу, считавшему, что любая женщина хороша такая, какая она есть, не нужен редактор по отделу моды; его место, считала Джулия; должна была бы по логике вещей занять какая-нибудь из тех жалких оборванных нищенок, которые роются на городских помойках. Таким образом, у Инди и Тоби оказался один лишний билет — и они предложили Анжелике пригласить с собой свою подругу. Единственное условие заключалось в том, чтобы девочка была соответствующим образом одета в честь столь важного театрального события, которое наверняка привлечет толпу любопытных и целый выводок фоторепортеров.

Инди в самую последнюю минуту отвергла выбранный туалет, решив заменить его новым. Каким-то образом она умудрилась попасть в ловушку нынешнего весеннего сезона и накупила цветастых ситцевых платьев: на вешалке они действительно выглядели восхитительно, но в жизни делали женщин похожими на нечто вроде ходячих английских кушеток — из тех, что обычно составляют часть обстановки загородного дома.

— Розы на теле совсем не то, что на подушке! — в сердцах выпалила Инди, обращаясь к самой себе, роясь во встроенных шкафах, в результате чего было извлечено сатиновое желто-зеленое вечернее платье в виде пижамы от «Сен-Лорана», перехваченное в талии бледно-розовым поясом. Частью ансамбля был также ярко-розовый сатиновый плащ, который нельзя было надевать, если существовала даже атдаленная вероятность дождя.

— Подруга Анжелики уже пришла. Я слышал звонок, — заметил Тоби.

— Ты ничего не сказал, как я выгляжу?

— Подойди поближе. О, это как ночное небо между закатом и восходом солнца в Норвегии в середине лета.

— С чего ты взял?

— Мне подсказало это само шуршание ткани и те проблески цвета, которые уловила моя сетчатка. Не говоря уже о запахе, который от тебя исходит, тембре твоего голоса и звуке твоих шагов. Кстати, когда мы спустимся вниз, постарайся сдержать и не брякни первое, что придет тебе на ум, когда ты увидишь подругу Анжелики.

— Тоби, прошу тебя, перестань разводить тут мистику. Ты же просто услышал ее голос — и все.

— И все. Но у летучей мыши, к твоему сведению, сверхчувствительный слух. В общем, не теряй головы. — Он прикоснулся к ее губам. — Помада. Я все равно тебя поцелую, но обещаю ее не размазать. У меня сверхчувствительный, ультразвуковой поцелуй. Точный, как лазерный луч.

— Ничего, можешь размазать, — разрешила Инди. — А то как я буду знать, что ты ко мне прикасался?

— Будешь… ты ведь знаешь, правда? Да, да, знаешь. А теперь пошли, мы уже опаздываем.

Спустившись в гостиную, они застали там Анжелику.

— Боже, какие прекрасные розы, девочка, — непроизвольно вырвалось у Инди.

И это действительно было так: на Анжелике чехол для кушетки смотрелся как расцветающий розарий.

— Спасибо, крестная, — вежливо поблагодарила Анжелика. — А теперь знакомьтесь: это Генри Иглсон, мой школьный друг. А это моя крестная Инди Уэст и дядя Тоби.

— Здравствуйте, — произнес молодой человек.

— Баскетбол, — выпалила ошарашенная Инди. — Вы наверняка в него играете!

— Он у нас самый высокий в восьмом классе, крестная, — поспешила дрожащим от волнения голосом пояснить Анжелика, явно гордившаяся этим знакомством.

— Центровой? — поинтересовался Тоби.

— Да, сэр. Но, если я не буду расти, с баскетболом придется завязать.

— А сколько вам лет? — наконец решилась задать вопрос Инди.

— Четырнадцать, мэм.

— А почему, собственно, в четырнадцать бояться перестать расти? — удивился Тоби.

— Во мне уже шесть футов три дюйма, сэр. И когда-то же мне надо остановиться. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Не обязательно, — с жаром подхватила Анжелика эту казавшуюся ей вполне нейтральную тему разговора. — Он же может расти до двадцати одного или двух, правда? А ты как считаешь, дядя Тоби?

— Поживем — увидим, ладно? И давай договоримся: можешь звать нас просто Инди и Тоби. Идет, Генри?

— Здорово! Только и вы тогда зовите меня просто Данк. Чип вам скажет, что все меня так зовут. Правда, сегодня она что-то очень чинная, прямо ужас какой-то. Что с тобой, Чип?

— Ничего, ничего, — поспешно закрыла собою амбразуру Инди. — У нее мать, которая придерживается очень старомодных взглядов. И она воспитала ее в таком духе, Данк. Знаешь, старая школа. Vielle[57] Нью-Йорк.

— Придира, да? Мою тоже частенько заносит. Вот, например, сегодня вечером, когда я уходил из дома, думал, она на куски развалится, честно. Заставила меня три раза галстук менять и два раза носки. Я ей говорю: «Послушай, ма, если у меня первое свидание, то это не значит, что волноваться надо тебе». Не понимаю я этих родителей. В общем-то вроде и понимаю, но иногда…

— Моя мать тоже так реагировала, когда у меня было первое свидание, — заметила Анжелика. — Правда, крестная? — И она умоляюще посмотрела на Инди.

— Да, совершенно верно, крестница. Казалось, она вот-вот позеленеет. Или посинеет? Я уж забыла, ведь это происходило целую вечность тому назад. Не правда ли, Тоби?

— Несколько лет, это уж точно, — подтвердил Тоби. — Сейчас даже и не вспомнишь, когда именно. Но нам пора. Время не ждет.

На сегодняшний вечер Тоби одолжил у Мэкси ее лимузин, уцелевший, несмотря на основательную «чистку», только потому, что, лишившись его, Мэкси просто лишалась бы возможности передвигаться по Манхэттену. Достать такси во время ленча всегда было проблемой — во всяком случае, в районе, где находился «Би-Би». Между тем ей каждый день приходилось ездить в центр обедать, а затем возвращаться к себе в офис. Голубой «лимо», безусловно, являлся наилучшей визитной карточкой успеха.