Я покорю Манхэттен - Джудит Крэнц

— Остановите машину! — завопила Джерри, увидев, что у Лили обморок и она вот-вот выпадет из «джипа» на просеку: гостье стоило больших усилий удержать обмякшее тело хозяйки.

Лили сидела в полутьме спальни домика для гостей. Она сама попросила Джерри задернуть шторы и настояла — тоном, не допускавшим возражений, — чтобы ее оставили одну. Она даже не попыталась объяснить приключившийся с ней в дороге обморок.

— Дайте мне отдохнуть. Обедать я не буду. И не поднимайтесь, пожалуйста, сюда, чтобы меня проведать, — заявила она Джерри Уайлдер тем же властным тоном, исключавшим всякие вопросы.

Все дневные часы Лили недвижно просидела у окна на стуле с жесткой прямой спинкой. Ее память и воображение сосредоточились на одном объекте — самой себе. Всего несколько часов! Но спина Лили успела согнуться, а сама она превратиться в старуху. От ее гордой осанки и красоты не осталось и следа. Ее отчаянно бил озноб, как будто кровь в ее жилах, остановившись, перестала согревать тело, но встать и надеть еще один теплый свитер у нее просто не было сил. Время от времени она бормотала какие-то слова, затем умолкала и сидела не шевелясь. Иногда она сгибалась почти до пола, прикладывала руки ко рту, чтобы не дать вырваться мучительным спазмам отчаяния, душившим ее в перемежку с приступами дикой ярости. Вся ее энергия уходила на то, чтобы успокоить свои руки, не дать им разодрать свой рот, свою плоть, выдрать волосы, навсегда изувечить.

Наконец, когда время обеда подошло к концу, ей удалось кое-как справиться со своими чувствами и сосредоточить все свое внимание на двери в спальню. Вскоре, она знала, что это должно произойти, Каттер тихо открыл дверь, ожидая, вероятно, что найдет ее спящей на одной из двух стоящих в спальне узких кроватей. Лили не издала ни единого звука.

— Ты где? — негромко спросил Каттер, не видя жены в быстро сгущавшихся сумерках. Он сделал несколько неуверенных шагов по комнате и щелкнул выключателем торшера. — Где ты? — повторил он и тут увидел ее. — Лили! Что с тобой? Что ты здесь делаешь?

Подойдя ближе, он замер на месте: перед ним сидела на стуле безобразная женщина, чье лицо перекосило гримасой непонятной боли; старуха — в одеждах Лили; старуха — с волосами Лили; старуха, сверлившая его свирепым беспощадным взглядом.

— Боже, Лили! Что случилось? — в ужасе воскликнул он. — Джерри сказала мне насчет оврага. Зачем, черт возьми, тебе вздумалось туда тащиться, скажи на милость? Кто бы мог подумать, что ты способна на такую глупость, Лили! Посмотри, что ты с собой сделала! Ты только посмотри на се…

— Нет. — Прервавший его голос прозвучал сухо и надрывно, в нем не осталось и следа выплаканных ею слез, он был хриплым и древним. — Не надо на меня смотреть. Неважно, как я выгляжу. Посмотри в зеркало. Посмотри на самого себя.

— Что это еще за шарады ты мне тут предлагаешь разгадывать? — с отвращением и одновременно с угрозой в голосе спросил Каттер. — Черт меня угораздил привозить тебя в Канаду! Да если бы я знал, что ты такая мнительная, то…

— Да, тебе не следовало этого делать. Ты действительно не сумел предусмотреть всего, что может произойти. Впервые в своей жизни. Ты не знал, что я раскрою твою тайну. — Лили говорила теперь почти шепотом.

— Тайну? Никаких тайн здесь у меня нет. О чем ты говоришь?

— Как… как умер Зэкари? — просипела она.

— Лили, — начал Каттер, пытаясь увещевать жену, — тебе прекрасно известно, как он умер. Об этом, дорогая, известно всем. У тебя просто нервный шок, вот и все. Из-за того, что ты оказалась поблизости от того места, где это произошло. Позволь мне помочь тебе встать. Ты примешь горячую ванну, это тебя успокоит. Иначе ты доведешь себя до такого болезненного состояния, что…

— Убийца! — взвизгнула она.

— Лили! Сейчас же замолчи! У тебя нервный срыв! — Подскочив к стулу, он резким движением сгреб жену одной рукой, заломив за спину ее беспомощно молотившие воздух руки.

— Убийца!

— Молчать! За стеной Уайлдеры. Они могут услышать.

— У-Б-И-Й-Ц-А!

Свободной рукой Каттер зажал рот жены. Лили не раздумывая впилась зубами в мякость большого пальца. В ответ он грубо оттолкнул ее от себя, и она полетела на стоявшую рядом кровать.

— Хватит! С меня хватит твоего бреда! Ты спятила, понимаешь, Лили спятила! Заколдованное место, это оно во всем виновато.

Лили протестующе замотала головой и, поднявшись с кровати, в упор взглянула на мужа.

— Ты был там, у оврага. Да, да, был. Это твоих рук дело! Ты сбросил его и оставил умирать!

Лили смотрела на Каттера со странной смесью удивления и горечи, в то время как слова звучали обвинительным приговором. Приговором, вынесенным ею в те долгие часы, пока она сидела одна в спальне. Приговором, основанным на одних лишь фактах.

— Это… это самая бредовая мысль, какую я от тебя когда-нибудь слышал. Чистейшей воды бред! Ты сошла с ума, понимаешь?! Можешь орать сколько угодно. Мне все равно.

Лили неотрывно смотрела на него, точно пытаясь соединить разрозненные части мозаики в одно целое — то, чем был этот стоящий перед ней человек. В ее взгляде читалась крайняя растерянность, как будто она никак не может заставить себя поверить, что человек этот и есть Каттер Эмбервилл, которого она когда-то любила. Но каково бы ни было ее разочарование, говорить она продолжала твердо, без запинки, и ее голос звучал так, словно шел откуда-то издалека, из какой-нибудь сказочной мертвой головы, — гулкий и безжизненный.

— Боб Дэвис рассказал нам. Сам он не знал, о ком говорит. Теперь мне ясно, почему его отец вдруг вышел на пенсию в сорок семь. Ясно, и кто дал ему денег, чтобы уехать во Флориду. То, что произошло, видел только один человек, но он, увы, был таким же болтливым, как его сын. И Джерри, и я, мы обе это слышали. Двое мужчин на поляне. Вот они спешиваются, вот между ними вспыхивает драка. Один из них ранен — и падает в овраг. Или, может, его туда столкнули? Другой возвращается и не посылает людей, чтобы вытащить из пропасти своего брата. И тот остается лежать там на морозе. Ближайший от гостиницы овраг! Наверняка ты пришел в ужас, когда на следующий день Дэвис вернулся и рассказал о том, что он видел. Но ты не смог отделаться от него достаточно быстро. Он рассказал о случившемся и своему сыну. И расскажет любому суду то же самое! Об этом уж я позабочусь.

— Лили, ты не должна верить его россказням! Этот дурачок начинен всякими вздорными историями. И все это ложь…

— Хочешь, я позвоню его отцу во Флориду? Особого труда это не составит. Будь спокоен, он признается во всем, как только я скажу ему, что он соучастник преступления. — И Лили потянулась к телефону. — У меня есть флоридский номер. Я выяснила у Боба, когда Джерри не слышала. Сказала, что хочу поздравить его с чудесным сыном, который так нам помог.