Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

— А как?

— С суши и с моря. Мало кто поплывет торговать к ним, рискуя напороться на наш флот и лишиться корабля.

— А Зинтрисса? И Хирра?

— Верно, верно! Мой флот будет занят охотой за контрабандистами, которых разведется сразу же как собак нерезаных, а флот Зинтриссы будет хозяйничать в моем море! Нет, не дождутся! Значит, только с суши.

— Ну да, это гробит их торговлю.

— Гробит, гробит… Что-то тут не так. Ага, у них в истории уже много раз было, что суша оказывалась отрезана. Но у них ремесленники сильные, да еще сохранились колонии. Будут торговать своими изделиями и колониальными товарами. Конечно, придется им попотеть и перестроиться, но "свобода требует жертв". А когда перестроятся, назад уже им самим не захочется.

— А еще какие варианты?

— Оставить их почти что в покое… Тогда их немедленно признает Зинтрисса, за ней потянутся Хирра и Трома. То есть восстановление имперского статуса им почти гарантировано. Так что просто выжидать тоже не стоит. Хотя с точки зрения торговли это решение даже получше: если привычные дела будут продолжаться, хоть и с помехами, перестраиваться на дальнюю морскую и на ремесла не очень захочется.

— Что-то, наверно, еще есть…

— Убить этого взбесившегося дурака Крангора… Конечно, шанс довольно большой, но практически такой же, что покушение провалится. Сейчас он осторожен, чувствует, что многие на него очень обижены. А если дело провалится, неприятностей не оберешься.

— А если удастся?

— И тогда не лучше получается. Изберут нового консула и продолжат гнуть свою линию. Так что убивать его нет смысла, а то я уже начал думать: может быть, стоит подкинуть Тору идею насчет убийства, чтобы в случае провала остаться в стороне. Вот теперь я оценил решение (только до сих пор не понимаю, чье: Клингора или Тора): убить его невесту! Но новой невесты он что-то не заводит пока…

— Ну, мой венценосный супруг, что же нам остается?

— Ни одного нормального решения не вижу! Ну и ситуация! Последняя кость в горле, но какая зазубренная!

— Ничего. Даст Судьба, как-нибудь справимся.

В эту ночь Толтисса увидела очередной сон, но, уже знавшая свою особенность видений вариантов реальности, защитилась, чтобы он никому не попал. Она на форуме в Линье, почему-то без свиты и короля. На форум врывается принц Крангор, быстрыми шагами подходит к ней, кланяется и вдруг выхватывает меч и сносит ей голову… Уходя в светлый тоннель, она сверху видит, как он поднял голову, поцеловал и произнес ошеломленному народу:

— Теперь наша свобода освящена жертвой и кровью. Теперь нам обратного пути нет!

Летним утром по дороге на Линью не спеша двигалась группа из трех конников: королева Толтисса и две ее женщины-охранницы. Они подошли к пограничному посту, который выставила "независимая" Линья. Правда, полностью декларировать независимость Сенат все еще отказывался, опасаясь оказаться в настоящей войне со Старквайей, тем более что имперский статус Линьи еще не был восстановлен. Поэтому на пограничном столбе по-прежнем красовалась приписка маленькими знаками "королевства Старквайи". Пограничный пост, который стоял не для того, чтобы мешать передвижению, а чтобы слегка контролировать нежданных гостей, вытаращил глаза и открыл рот (не думайте, что у него был один рот, но все трое настолько синхронно это проделали, что хотелось сказать именно так).

— Неужели это на самом деле королева?

— Вроде бы и на самом деле. Чего же ты не спросил?

— Язык к нёбу прирос! И у тебя ведь тоже!

— Слушай, Ар, скачи в город, сообщи, что едет королева.

И Ар поскакал в город. Королева и ее спутницы после поста несколько прибавили, лошади у них были прекрасные и не уставшие, и бедный патрульный с трудом поспевал за ними, не то, чтобы обогнать. Но перед воротами города королева подмигнула своим вольноотпущенницам-охранницам, и они пропустили несчастного перепуганного гражданина вольного города Линьи вперед минут на пять.

— Что случилось? — спросил начальник охраны ворот.

— Сюда скачет королева!

— Какая еще королева?

— Та самая!

— С войском?

— Одна.

— Вот это да! Надо известить Сенат и консула!

Возле ворот стремительно собиралась толпа зевак, посмотреть на знаменитую красавицу-королеву. Неспешно приближались всадницы.

— Вот это красота! Не зря король от нее с ума сошел!

— Да и служанки у нее первоклассные. Эх, такую бы к себе в постель…

— Такая бы тебя скрутила в три погибели и выбросила бы на улицу. Ты ей в подметки не годишься.

Подобными репликами перебрасывались зеваки, когда королева приостановила коня и гордо посмотрела на растерянного начальника караула.

— Кто идет?

— Ваша королева.

— Подожди, пока известят Сенат и консула.

— Вы что, женщины боитесь?

Народ зароптал. Начальник сжался и сказал:

— Проезжай, гражданка. Но оружие пусть твои служанки оставят.

— Вы что, граждане свободной Линьи? Боитесь дубинки охранницы и ее кинжала? Может, и мне мой женский кинжал оставить?

Народ расхохотался и возмутился еще больше. Начальник капитулировал.

— Ну ладно, проезжай.

И Толтисса направилась прямиком на форум. Со всех сторон стекался народ, многие сенаторы тоже сочли за благо быстрее отправиться на форум. Принц-консул метался, теряя драгоценные минуты и не зная, что делать. А королева спешилась перед форумом и в сопровождении двух охранниц прошла на ораторскую трибуну.

— Приветствую тебя, благородный народ древней и знаменитой Линьи!

— Да здравствует королева! — закричал народ.

— Приветствую вас, отцы-сенаторы!

Пораженные происходящим, ослепительной красотой и властностью этой женщины отцы-сенаторы не осмелились возразить, что королеве не было предоставлено право ораторства. Они поклонились и сказали:

— Мы слушаем тебя, великолепная и несравненная!

И тут на площадь грубо ворвался вместе со своей охраной принц-консул.

— Убить ее! — и тут он понял, что оговорился, сказав вслух то, что думал. — Схватить ее!

Народ взревел от возмущения, охрана даже не пыталась сопротивляться, и лишь Толтисса спасла принца от того, чтобы он был растерзан на куски.

— Я не хочу, чтобы мое появление было отмечено самосудом. Оставьте это ничтожество. Отцы-сенаторы, я хочу, чтобы вы и народ ясно сказали, может ли столь подлый, бесчестный и ничтожный человек быть вашим консулом?

И через полчаса единогласным голосованием Сената и народа принц был лишен поста консула и звания гражданина Линьи, которая сохраняла в дополнение к общеимперскому еще и свое гражданство, как одну из немногих оставшихся привилегий древнего вольного города (еще одной была чеканка собственной медной монеты).