Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

— Спасибо, мудрейшая из женщин, — сказал Тор.

— Вот что значит стать королевой! — засмеялась Толтисса, оборотившись к мужу. — Я теперь уже не красивейшая, а мудрейшая!

— Ты была и остаешься и той, и другой, — улыбнулся король.

— Завтра приходи на большой прием. Там будет публично объявлено, что ты чист от вин. — сказала повелительным тоном королева, и аудиенция закончилась.

В Зооре Мастер с женой нашли еще одного хорошего монаха и, наконец-то, приличного шелкомодельера, который соблазнился тем, что во владении много шерстяного высокогорного шелка. Эсса решила шерстяной шелк монополизировать и дарить на платье лишь тем дамам, кто отличится или же чьи мужья отличатся и Тор ее попросит. Тор согласился с таким решением.

Пока Мастер потерял еще почти месяц в результате поездки в столицу, алхимик Кар Урристир и рудознатец Хой Аюлонг продолжали увлекшую их работу. Алхимик наконец-то нашел метод закалки готового изделия. Оказалось, что прежде всего надо выдерживать его при фиксированной температуре не менее часа. Так что пришлось Мастеру греть клинки для закалки в алхимическом тигле. Хой Аюлонг же вместе с Беркутом сходил на высокогорье. Придя оттуда, рудознатец, измотанный до крайности физически, но с огнем в глазах, с восторгом рассказывал, какие сокровища находятся в горах Колинстринны. Все начали расспрашивать его о золоте, платине и драгоценных камнях, но Аюлонг разочаровал любопытных, говоря в ответ о цирконии, церии, дидиме и других непонятных вещах. После чего рудознатец опять уселся за технологию выплавки нового сплава и за поиск добавок к нему.

Алхимик заговорил о необходимости идти в Великий Монастырь и там защищать изобретение, но Мастер, которого Учитель заставил детально выучить, что требуется для защиты новации, еще во время подготовки на Первого Ученика, сказал, что, пока мы не знаем одного из двух: точных инструкций, как работать, чтобы получился сплав, или обоснований, позволяющих хотя бы в принципе самим разработать такие инструкции, мы не можем защищаться. Второй случай намного предпочтительнее.

Заодно, пока король проводил реформы у себя в королевстве, Тор провел важную реформу обычаев у себя. Он пригласил на очередной бал наряду с дворянами и мастеров.

— Поскольку Великий Мастер равен баронам, то соответственно, обычный мастер равен обычным дворянам, — обосновал свое решение Тор.

Но, конечно же, в большинстве ленов такое решение не было воспринято, хотя опротестовать его тоже не смогли: аналогия была точной.

Стотысячная армия королевства двинулась в Сахирру навстречу примерно такой же армии Зинтриссы. Настроение у Клингора было приподнятое. Если удастся вызвать врага на генеральное сражение, можно будет решить исход войны одним эффектным ударом. Клингор спокойно отделил двадцать тысяч для противостояния Жугэ в Ликангсе и поставил принца Тиргора вместе с королевским генералом Луараку. Еще одна двадцатитысячная армия принца Атара должна была действовать в промежутке. Предполагалось, что, сдержав Жугэ, известного своей просто сверхчеловеческой хитростью и тактическими способностями, но также крайней осторожностью, Тиргор двинется дальше на север в места, где у Зинтриссы было мало войск, и начнет обходной маневр, чтобы перерезать пути снабжения и заставить Жугэ отступить без боя. Атар тем временем выдвинется с юга, чтобы занять Ликангс. У самого принца даже после этого оставалось почти сто тысяч воинов, в том числе двадцать тысяч конницы, что было немаловажно. Больше половины пехотинцев были тяжеловооруженные. И больше половины — опытные, закаленные в битвах гражданской войны бойцы.

Этот план Клингор, естественно, не разбалтывал. Его знали лишь шесть человек: три командующих армиями и три их заместителя. У самого Клингора заместителем был его генерал Сон Кушака. Старинный род Кушака в последнее время захирел и обеднел, поэтому генерал готов был в лепешку разбиться, но завоевать себе поместье и титул. Генерал прекрасно проявил себя в самом жарком узле западной границы: вблизи устья Линнацассы сходились границы Линны, Тромы и Старквайи. В этом месте всего двадцать верст отделяли Трому от вожделенного выхода к морю. Естественно, там все время приходилось безжалостно отражать провокации и вместе с тем не зарываться, чтобы не дать повода к большой войне.

Клингор был рад вновь получить меч из торовского булата. В битве это было и оружием последнего шанса, и, наоборот, шансом неожиданным для всех геройством переломить исход битвы. Принц представил себя неожиданно прорубающим дыру в железном строю тяжеловооруженных, а затем своих воинов, разрывающих войско врага через эту брешь.

Принц снабдил кинжалами Тора десять самых лучших дворян из своей личной охраны. Они прекрасно знали, что пускать в ход их нужно в крайнем случае и лучше сразу против нескольких врагов.

А сейчас армия шла средними переходами. Клингор был уверен в победе, если армия подойдет к сражению не измотанная. Он молился лишь за то, чтобы враг был настолько глуп, чтобы пойти на генеральное сражение. И у него появилась идея, как вызвать врага на битву.

Оставшаяся последней занозой рокоша Линья не давала покоя королю. За ужином, который он мог вкушать не на публике, а наедине с супругой, он заговорил с женой.

— Королева, как ты чувствуешь, правильно ли я сделал, посоветовав Клингору не тратить времени на Линью?

— Ты и сам, царственный супруг мой, можешь ответить на этот вопрос. Я лишь попытаюсь почувствовать, в чем же ты не уверен.

— Ну да. Если бы наша армия подошла к городу, линьинцы сразу забыли бы свои раздоры и стали бы обороняться изо всей силы. Но здесь и еще что-то могло быть.

— Конечно, могло. Ты же еще не рассмотрел море.

— Правильно. Полную морскую блокаду не установишь, подавляющего преимущества в флоте нет. Да заодно вести морские битвы — зря топить свои корабли, которые могут еще пригодиться. Значит, могли появиться добровольцы, а потом и помощь от кого-то, если осада затянется. То есть, атаковав город, я мог бы спровоцировать признание Линьи.

— Ну да. Но есть еще одна возможность.

— Конечно. Если бы одна из партий открыла мне ворота… Тогда больших неприятностей не было бы.

— Может быть…

— Посмотрим, посмотрим. Одна из партий открыла бы, но остальные все равно сопротивлялись. Было бы море крови, разорение и разграбление. Ну, разорение эти дураки заслужили… Так что неприятности все равно были бы. Да и ненадежно все это. Открытые ворота могут оказаться ловушкой… Или стать ею… Уж лучше блокировать город.

— А как?