Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вовсе нет. Я лишь предпринял определенные усилия, чтобы тебя не упрятали в тюрьму. Я как следует обдумал обстоятельства дела и пришел к заключению, что повторная встре ча с этими господами сейчас смысла не имеет. Передай им, что, когда время придет, мы их известим.
В дверь вновь позвонили, уже требовательнее.
– В таком случае я приму их сам. В гостиной.
– Нет. Только не в моем доме. – И уткнулся в книгу.
Вот тогда у меня и возникло искушение подлить уксуса в его пиво. Как альтернативу я рассматривал другой вариант:
достать из ящика стола свой «марли» 32-го калибра и пристрелить Вулфа, но потом решил, что могу это сделать и позже. Тем временем все трое по-прежнему маячили у входной двери. Я приоткрыл ее ровно настолько, чтобы проскользнуть на крыльцо, стукнув при этом Карла Хейдта в плечо, и закрыл дверь за собой.
– Добрый вечер, – вежливо начал я. – Мистер Вулф занят делом великой важности, и беспокоить его нельзя. Зато я к вашим услугам.
Все трое затараторили разом. Основная идея заключалась в том, что они желают войти в дом и побеспокоить Вулфа, а на запреты им наплевать.
– Похоже, вы еще не поняли, что такое настоящий гений, – терпеливо пояснил я. – Признаться, я тоже до сих пор не все понимаю, но зато уже привык к его выходкам. Предположив, что он блефует, вы сели в калошу. Должны были сообразить: он всегда выполняет свои обещания.
– Так, значит, это он настучал на Сью?! – завопил Питер Джей.
– Мы вдвоем, – честно признался я. – Лавры пополам.
– Какие, к черту, лавры! – взвизгнул Макс Маслоу. – Вы же отлично знаете, что Сью тут ни при чем. Кена Фабера она не убивала. Вулф сам это подтвердил.
– Он выразился так: «Мы полагаем, что мисс Маклеод не убивала Кеннета Фабера», – процитировал я. – И еще выразил сомнение в том, что присяжные вынесут ей обвинительный вердикт. Главная его задача состояла в том, чтобы отвести подозрения от меня, и тут мы оказались перед непростым выбором. Мы могли либо попытаться выяснить, кто убил Фабера, для чего нам требовалась ваша помощь, либо в случае вашего отказа – перевести стрелки на Сью. Поскольку помочь нам вы отказались, Сью арестовали, я свободен, а вы здесь. Кстати, с какой целью вы к нам пожаловали? Ниро Вулф вас не примет. Он занят сверхважным делом – читает книгу «Моя жизнь в суде» Луиса Низера. Не думаете же вы, что ради вас он отложит ее в сторону?
– Просто поверить не могу! – воскликнул Карл Хейдт, хватая меня за руку. – Никак не ожидал, Арчи, что ты способен предать Сью после всего того, что между вами…
– Не растравляй себе душу, Карл. Помнишь, в газетах поместили сообщение об одной дамочке, которая каждый день ходила в Центральный парк голубей кормить, а дома старательно травила мышьяком своего благоверного? Так вот, мистер Вулф не собирается впускать вас в свой дом, однако если вы все-таки решились помочь нам в поисках убийцы Фабера, по крайней мере хотя бы двое из вас, то я тоже лицензированный детектив и готов вас выслушать. Можем посидеть прямо здесь, на крылечке, или пойти куда-нибудь.
– При том условии, – воинственно начал Маслоу, – что вы нам расскажете о том, что именно Сью наболтала про вас в полиции и почему там на вас так взъелись. В противном случае я не стану с вами разговаривать.
– На меня не рассчитывайте. Тем более что речь совсем о другом. Это вы должны сообщить мне нужные сведения. Проще всего сделать так: я буду задавать вопросы, а вы – отвечать. Кроме меня, брать у вас интервью некому. Маловероятно, чтобы этим занялись представители полиции или офиса окружного прокурора: у них и без того достаточно улик против Сью. Кстати, одно я вам сказать могу: в полиции знают, что во вторник она была на месте преступления, причем в тот самый промежуток времени. Знают также, что Сью наврала с три короба о том, почему там оказалась и что там видела. Я могу уделить вам час или два.
Взгляды, которыми они обменялись, были отнюдь не дружелюбными. Заодно они обменялись и несколькими фразами, смысл которых сводился к тому, что нам все равно надо куда-нибудь пойти и переговорить. Питер Джей после некоторого раздумья предложил свою квартиру. Мы приняли приглашение, спустились с крыльца и прошли на восток, к Восьмой авеню, где поймали такси. Без десяти десять мы уже были перед многоквартирным домом с навесом перед входом на Парк-авеню в районе Семидесятых улиц.
Квартира Джея на пятнадцатом этаже была роскошным жилищем холостяка. Гостиная, с высоким потолком, просторная и хорошо обставленная, весьма бы подошла для нашего разговора, ведь именно здесь восемь месяцев назад Сью Маклеод познакомилась с Кеннетом Фабером. Однако Джей провел нас в свой кабинет, который, хотя и уступал по размерам гостиной, обставлен был ничуть не хуже: на полу лежал зеленый ковер, вдоль стен выстроились книжные шкафы, а в углу, рядом с письменным столом, стоял телевизор. Джей предложил нам выпить, но заказов не получил.
– Ну что ж, начинайте допрос! – криво улыбнувшись, выпалил Маслоу, сидевший так, что я не мог видеть Хейдта, и мне пришлось передвинуться в сторону.
– Пока мы сюда ехали, я передумал, – сказал я. – Мы поступим по-другому. В официальных показаниях, которые Сью дала в полиции, записано, что, согласно нашему уговору, мы с ней должны были встретиться перед проездом в пять часов вечера, чтобы вместе дождаться приезда Кена, но она на пятнадцать минут опоздала, меня там уже не оказалось, а потому она тоже ушла. Отрицать свое появление у «Рустермана» она не могла, поскольку несколько сотрудников ресторана видели ее там.
Три пары глаз вперились в меня.
– То есть в четверть шестого, когда обнаружили труп Кена, вас там уже не было, – констатировал Джей. – Вы были там раньше и успели уйти до появления Сью.
– Нет! – отрезал я. – Кроме того, согласно показаниям Сью в воскресенье Фабер признался ей в следующем: якобы он сообщил мне, что Сью ждет от него ребенка. Кстати, то же самое он и всем вам рассказал. Сью заявила, что именно это и стало поводом для нашей встречи с Кеном. Дескать, мы хотели припереть Кена к стенке и уличить во лжи. Теперь сами видите: у меня есть все основания говорить, что именно Сью втравила меня в эту историю. Неудивительно, что в полиции охотно поверили в мою виновность. Самое скверное…
– Почему же вы
