Красный шторм поднимается - Том Клэнси

О'Мэлли кивнул.

– Да, но все-таки мне хотелось бы проверить.

– Почему?

– Все суда, выходящие из гавани Нью-Йорка, вынуждены проходить над местом кораблекрушения. Ивану известно, что мы собираем огромный конвой в нью-йоркском порту – русские не могут не знать этого, если КГБ продолжает действовать. Там исключительно удачное место для подводной лодки, которая может отправиться вслед за конвоем. Понимаете? В этом районе существует постоянная магнитная аномалия, и на нее все спишут. Шум от атомного реактора, работающего на малой мощности, будет, по-видимому, не громче звуков, возникающих при обтекании остатков корабля проносящейся водой, если субмарина расположится достаточно близко. Будь я по-настоящему смелым капитаном подводной лодки, непременно воспользовался бы этим местом для засады.

– Вы действительно мыслите как подводник, – заметил Моррис. – О'кей, давайте подумаем, как взяться за дело…

Половина третьего. Моррис наблюдал за подъемом вертолета с мостика, затем спустился в боевую рубку. Фрегат находился в состоянии полной боевой готовности и двигался вперед со скоростью восемь узлов и включенной системой «прерия/маскер». Если там, в пятнадцати милях, притаилась русская подводная лодка, она никак не сможет заподозрить, что поблизости находится противолодочный фрегат. Радиолокационный экран в боевой рубке показывал – вертолет выходит в район поиска.

– «Ромео», это «Стилет». Проверка радиосвязи, прием, – послышался голос О'Мэлли. Старшина, отвечающий за канал связи с вертолетом, посмотрел на контрольную панель и удовлетворенно кивнул. Как звучит выражение, которое ему довелось однажды слышать от вертолетчиков? Да, совершенно верно – «они присосались к материнской груди». Он усмехнулся.

Вертолет начал поиск в двух милях от подводной могилы «Андрэ Дориа». О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания на высоте пятидесяти футов над волнами.

– Давай, Уилли, опускай гидролокатор.

Старшина, сидевший в хвостовой части вертолета, отключил тормозной барабан лебедки, и через отверстие в брюхе машины начал опускать погружной акустический датчик. У «сихоука» гидролокатор находился на конце тысячефутового кабеля – достаточно для погружения ниже самого глубокого слоя термоклина. Здесь до дна всего двести футов, и нужно быть очень осторожным, чтобы не повредить гидролокатор. Старшина внимательно следил за уходящим кабелем и затормозил лебедку, когда датчик погрузился на сто футов. Как и у надводных кораблей, гидролокационный датчик передавал как визуальное изображение, так и прослушивал глубины. Заработала телевизионная камера, по экрану побежали картинки, а старшина с наушниками на голове прислушивался к доносящимся из воды звукам.

Это самое трудное, напомнил себе О'Мэлли. Требовалась полная концентрация, чтобы висеть над водой при таком ветре – автопилота нет, а преследование подводной лодки представляло собой испытание терпением. Понадобится несколько минут, чтобы узнать что-то от пассивного гидролокатора, а перевести его в активный режим нельзя. Импульсы только насторожат подводников.

Прошло пять минут. Ничего, кроме случайных шумов. Они подняли гидролокатор и сместились к востоку. Опять ничего. Снова к востоку, и новое ожидание.

– Слышу что-то на пеленге ноль-четыре-восемь. Не уверен, что это похоже на свист или какой-то шум в высокочастотном диапазоне. – Они подождали еще пару минут, чтобы убедиться, что это ложный сигнал.

– Поднять локатор. – О'Мэлли чуть взлетел, переместился на три тысячи ярдов к северо-востоку, и локатор погрузили снова. И на этот раз ничего. Вертолет опять изменил позицию. Если мне когда-нибудь доведется написать песню о преследовании подводных лодок, то я назову ее «Снова, снова и СНОВА!», подумал О'Мэлли. И тут послышался ответный сигнал – более того, даже два.

– Интересно, – заметил офицер противолодочной обороны на борту «Рубена Джеймса». – Это близко к потонувшему лайнеру?

– Очень близко, – кивнул Моррис. – И на том же пеленге.

– Возможно, шум течения, – сказал Уилли, обращаясь к О'Мэлли. – Слабый сигнал, как и в прошлый раз.

Пилот протянул руку и подключил к гидролокатору свои наушники. Мы стараемся обнаружить очень слабый сигнал, напомнил себе О'Мэлли.

– Может, это шум парогенератора. Приготовься поднять локатор, я хочу переместиться для триангуляции к востоку.

Две минуты спустя гидролокационный датчик погрузился в воду в шестой раз. Теперь местоположение контакта появилось на тактическом дисплее, находящемся на контрольной панели вертолета между пилотами.

– У нас два сигнала, – заметил второй пилот Ролстон. – На расстоянии ярдов в шестьсот.

– Мне тоже так кажется. Ну-ка, взглянем на тот, что поближе. Уилли…

– Готов к подъему, шкипер.

– Поднять локатор. «Ромео», это «Стилет». У вас те же данные, что и у нас?

– Да, «Стилет», – ответил Моррис. – Начните с южного.

– Приступаем. Приготовьтесь. – О'Мэлли не отрывался от приборов, подлетая к ближнему контакту. И снова вертолет завис в воздухе.

– Опустить локатор.

– Контакт! – произнес старшина через минуту. Он внимательно посмотрел на кривые тонов на дисплее и сравнил их с данными по советским субмаринам, которые помнил наизусть. – Считаю, что это шумы парогенератора и турбины атомной подводной лодки, пеленг два-шесть-два.

О'Мэлли тридцать секунд прислушивался к шумам, доносившимся из морской глубины. Наконец на его лице промелькнула легкая улыбка.

– Несомненно атомная подлодка! «Ромео», это «Стилет», установили контакт с вероятной подводной лодкой на пеленге два-шесть-два от нашей позиции. Перемещаемся для уточнения.

Десять минут спустя контакт был опознан и его координаты определены. О'Мэлли направился прямо к нему и опустил погружаемый гидролокатор прямо над подводной лодкой.

– Подводная лодка типа «виктор», – произнес акустик на фрегате. – Видите линии частот? Это «Виктор» с реактором, действующим на минимальной мощности.

– «Стилет», – вызвал вертолет Моррис. – Это «Ромео». У вас есть предложения?

О'Мэлли улетал от контакта, оставив внизу, рядом с акустическим буем, плавающую дымовую шашку. На подводной лодке, скорее всего, не слышали вертолета из-за сильного волнения на поверхности, а если и слышали, командир решил, что безопаснее всего оставаться лежать на дне. У американцев на вооружении состояли только самонаводящиеся торпеды, не способные обнаружить неподвижную лодку. Такая торпеда после пуска будет ходить по кругу, пока у нее не кончится запас хода, или врежется прямо в дно. Можно перевести гидролокатор на активный режим и согнать подводную лодку со дна, подумал О'Мэлли, но активный гидролокатор далеко не столь эффективен на мелководье. А если Иван все равно не тронется с места? У вертолета оставалось топлива на час полета. Летчик принял решение.

– «Бэттлэкс», это «Стилет», слышите меня? Прием.

– Вам понадобилось немало времени, чтобы обратиться к нам, «Стилет», – тут же отозвался капитан Перрин. На английском фрегате внимательно следили за охотой.

– У вас есть глубинные бомбы Mk-11?

– Можем приготовить их через десять минут.

– Ждем. «Ромео», вы одобряете векторную атаку?

– Да, – ответил Моррис. Метод векторной атаки идеально подходил для таких условий, и капитан был слишком доволен достигнутым результатом, чтобы обижаться на О'Мэлли из-за того, что тот обратился прямо к англичанам, не спросив предварительно разрешения у него. – Приступайте.

Выжидая, О'Мэлли поднял вертолет на тысячу футов. Это прямо-таки безумие. Неужели Иван устроил засаду прямо здесь и ждет, когда мимо пройдет конвой? Вполне вероятно, что он слышал шум вертолета. А если слышал, то, может быть, рассчитывает, что к нему приблизится фрегат, и тогда он атакует его торпедами? Оператор систем вертолета не сводил глаз с гидролокационного дисплея, следя за тем, не произойдет ли изменений в сигнале от контакта. Пока никаких перемен. Ни увеличения мощности двигателя, никаких механических шумов. Абсолютно ничего, если не считать шипения атомного реактора, работающего на минимальной мощности, причем этот шум не слышен с расстояния больше двух миль. Неудивительно, что контакт проверили несколько человек и ничего не обнаружили. О'Мэлли с восхищением подумал о мужестве командира советской подводной лодки.

– «Стилет», это «Резак», прием.

Вертолетчик не смог удержаться от улыбки. В отличие от американцев, англичане присваивали своим вертолетам позывные, связанные с названиями судов, на которых они базировались. Так, позывными фрегата Ее Королевского Величества «Брейзен» было «Хасси», а у «Бэттлэкса» «"Брейзен" распутница, „хасси“ – бесстыжая. „Бэттлэкс“ – боевая секира.» вертолет имел позывные «Резак».