Особый район Китая. 1942-1945 гг. - Петр Владимиров

Я в двух мирах, очень отличных один от другого. Один — это настоящее, это Яньань... И другой — тот, который я постоянно ношу в себе, — образ моей Родины.

Тысячи раз я вымерял мыслями каждую минуту того дня, когда получу долгожданную телеграмму из Москвы с приказом о возвращении. Я знаю, что буду делать, говорить и как будут распутываться последние «узелки» яньаньского времени.

29 марта

Наиболее дальновидный подход к яньаньской проблеме в американской политике — это подход Дэвиса и Сервиса. [484]

Как показал последний визит Сервиса, он верно уловил националистическую общность лидеров двух самых мощных сил Китая. Трезвый политический расчет во имя будущих интересов Соединенных Штатов — вот изнанка той поразительно откровенной беседы, которую он вел с Чжоу Энь-лаем.

Сервис отнюдь не политический идеалист.

Второй секретарь посольства США в Китае, как и Дэвис, прозорливее своих многих именитых соотечественников — это факт. Беседа с Чжоу доказывает, что Сервис здесь самый опасный американец. Не тот, который в любом случае шарахается от «большевистской заразы». Его интересуют не слова, а политическая реальность.

Но ирония судьбы! Здесь уже нет его покровителей — посла Гаусса и генерала Стилуэлла. Удален и Дэвис — политический единомышленник Сервиса.

Таким, как Сервис, обычно не удаются карьеры. Он слишком самостоятелен...

Апрель

1 апреля

Президент Чехословакии Бенеш сказал в Москве: «Для нашей будущей политики, для будущего Чехословакии этот путь, проложенный нашим договором, единственно правильный путь, по которому должны идти все славянские народы... Этот путь является залогом нашего освобождения, залогом безопасности наших народов и в будущем. И на этот раз мой путь в Москву символичен, так как он является последней остановкой по дороге на родину, освобождаемую от германского врага доблестной Красной Армией...»

Бенеша сопровождали Масарик, Шрамек и другие. Временная резиденция чехословацкого правительства — город Кошице.

Нацисты самолетами нейтральных стран, подводными лодками эвакуируют из Германии огромные ценности.

Во Франции раскрыта подпольная фашистская организация. На членских билетах ее молодчиков — петэновский лозунг. [485]

* * *

Мао Цзэ-дун не может допустить осуждения Кан Шэна. Косвенно это означало бы признание ошибочности своего курса. Поэтому доклад Кан Шэна изъят из программы съезда. Мао не без колебаний решился на этот шаг, хотя такой доклад был бы кстати. Он подвел бы итоги чжэнфына.

Снят и доклад Пэн Чжэня — тут причины не совсем понятны. Может быть, маловато материала о работе КПК в городах? Ведь Пэну надлежало доложить именно этот вопрос.

Бо Гу тоже отказано в докладе. Причины тоже неясны. Как бы там ни было, но Мао не доверяет Бо Гу, хотя в условиях сближения с Москвой это нужный для него человек. Бо Гу должен был отчитаться перед съездом о деятельности органов партийной печати.

Все эти решения приняты 24 марта.

Предложил снять данные вопросы с повестки дня съезда не кто иной, как сам Мао Цзэ-дун. Расширенный пленум Центрального Комитета партии утвердил все его предложения.

Спят с повестки дня и доклад Дэн Фа (отчет о работе профессиональных союзов) и тоже по предложению Мао Цзэ-дуна...

Мао решил вывести из-под удара Кан Шэна и его приспешников, но отнюдь не из-за привязанности к шефу цинбаоцзюй. Даже при поверхностном анализе чжэнфына становится ясно, кто стоял за спиной комиссии по проверке кадров и каков идейный смысл кампании 1942–1944 годов.

По твердому убеждению Мао, съезд не должен привлекать внимания Москвы к столь щекотливым для председателя ЦК КПК вопросам...

* * *

Откровения Сервиса отнюдь не случайны.

Он не выдает интересы своей страны, как это может показаться. Он обращается к руководству КПК как потенциальному союзнику своей страны. В этом вся его «откровенность». Дэвис и он точно улавливают националистическое существо политики руководства КПК, видят в ней будущую силу, с которой можно и необходимо поладить для сохранения позиций США в этой части Азии. Националистический курс в политике руководства КПК, с точки [486] зрения Дэвиса, делает программу лидеров КПК в перспективе лишенной опасности для Соединенных Штатов и даже, наоборот, нейтрализующей мощь СССР на Дальнем Востоке...

В этом суть откровенности Сервиса, суть всей стилуэлловской гвардии: Дэвиса, Луддена, Сервиса и Вайтмейера. Поэтому Сервис теряет самообладание и горячится.

В Хэрли трусливость и недальновидность всей дальневосточной американской дипломатии. Именно за это «непонимание политики руководства КПК» так обозлен на Хэрли Мао Цзэ-дун...

До сей поры Мао Цзэ-дун обменивался с Хэрли трогательными посланиями, выражая благодарность генералу за его «умелое посредничество» и высокие душевные качества...

2 апреля

Антисоветизм укореняется в партии весьма своеобразно. Внешне все благополучно. О Советском Союзе и ВКП(б) говорят с уважением...

В данном случае антисоветизм выступает в личине «марксизма реальности». «Советский Союз — друг и брат!» — на такие слова не скупятся газеты и политические работники.

Однако интернациональная сущность философии марксизма выхолощена. Интересы группы Мао Цзэ-дуна преобладают над «всеми прочими» интересами международного рабочего движения. Чжэнфын укоренил в партии то болезненное национальное самолюбие (растравил его до инстинкта), которое при известных обстоятельствах способно переходить в отрицание всего некитайского. Именно на этих принципах и вырос «марксизм реальности» Мао Цзэ-дуна.

«Ван Мин хотел стать князьком в партии. Он вел капитулянтскую линию перед Чан Кай-ши. Он оппортунист и т. п.» — в этом уверен каждый. Значит, опорочено и все, что отстаивал Ван Мин. Это изнанка все того же «марксизма реальности».

Группа интернационалистов окончательно дискредитирована в Компартии Китая. Она якобы привносила чуждые, несвойственные Китаю принципы «западного марксизма». «Догматики» виноваты во всех бедах Компартии, ибо не учитывали национальных особенностей... [487]

И массы, вышколенные чжэнфыном, усвоили эти истины. Теперь Мао Цзэ-дуну уже не надо никого убеждать. Политической компрометации Ван Мина он посвятил не один год жизни...

Пренебрежение в Компартии к Ван Мину и всем его товарищам — это прежде всего выражение национализма, то есть отрицание главного принципа марксистского учения — общности борьбы трудящихся всех стран мира. Все в Яньани делалось и делается в узкособственнических интересах.