Особый район Китая. 1942-1945 гг. - Петр Владимиров

У Сю-цюань в прошлом разделял взгляды Ван Мина. Как «догматик» испил свою чашу горечи...

Он включен в состав делегации Особого района на учредительную конференцию ООН из-за превосходного знания русского языка, а знает его он, действительно, превосходно. Если закрыть глаза и слушать, то никогда не подумаешь, что это говорит китаец. Ни малейшего акцента! Мао Цзэ-дун посылает У Сю-цюаня не без умысла. Во-первых, У Сю-цюань знает русский. Во-вторых, числился в интернационалистах, такой встретит искреннее понимание со стороны советской делегации.

И опять, как и всегда, Мао Цзэ-дун полагает решить главные вопросы своей политики в Сан-Франциско с помощью СССР.

Чэн Цзя-кан — один из работников Чжоу Энь-лая.

У Чэна университетский диплом. Прежде он был одним из активистов молодежного движения. С лета прошлого года практически исполняет обязанности секретаря Чжоу Энь-лая.

У Сю-цюань с 1927 по 1930 год учился в Москве. Человек высокой культуры. Специализируется в политической экономии.

Дун Би-у родился в 1886 году. Уроженец Хунани. Старейший революционер. Участник I учредительного съезда Коммунистической партии Китая. Участник Великого похода. Специализировался на связях КПК с Гоминьданом, как в период сотрудничества до 1927 года, так и сейчас, в период единого антияпонского фронта. Участвовал [491] в прошлогодних переговорах Линь Бо-цюя, Ван Жо-фэя с Гоминьданом, который представляли Ван Ши-цзе, Шао Ли-цзы и Чжан Чжи-чжун.

Шао Ли-цзы — почти постоянно представляет Гоминьдан на переговорах с КПК. Бывший посол центрального правительства Китая в СССР (его псевдонимы Шао Вэнь-тай, Шао Фэнь-шоу и Шао Чжун-хуай).

* * *

Клонится к ночи день. Строки под рукой сливаются. Пора запаливать свечи.

На столе среди кипы бумаг томик моего любимого Пушкина. Безмерную усталость снимаю музыкой и мыслью его чудесных строф...

Забавны вот эти... о петербургском наводнении («И в благодетельном ковчеге...»)...

* * *

И уже ночь! В открытую дверь льется мягкий лунный свет. Удивительно прозрачно-зеленоватые сумерки. Чернеют тени. Нависают черные тени скал. Удивительна глубина этих теней! Не хочется шевелиться, двигаться. Тусклым огнем разгораются свечи в комнате Риммара.

Окошки искрятся лунными бликами.

6 апреля

В Москве Тито и Шубашич.

Тито выразил благодарность за ту «огромную моральную и материальную помощь», которую Советский Союз оказывал и оказывает Югославии в тяжелой борьбе против германской оккупации и предателей...

В парламентах многих стран раздаются требования к своим правительствам порвать дипломатические отношения с фашистским режимом Франко.

Генерал Макартур назначен командующим всеми сухопутными вооруженными силами на тихоокеанском театре военных действий.

Кабинет министров генерала Койсо подал в отставку. Дабы, по заявлению генерала, очистить дорогу более мощному правительству. Император Хирохито поручил сформировать правительство адмиралу Судзуки. [492]

* * *

Все планы и мечты в КПК теперь связывают с будущим участием Советского Союза в решении дальневосточной проблемы. Решении, выгодном для Особого района и, в известной мере, компенсирующем прежние расчеты на Америку. Это вызвало перераспределение сил в партии.

Представители ненавистного политического курса — недавние фавориты председателя ЦК КПК — шеф цинбаоцзюй и Пэн Чжэнь, а также работники рангом пониже принимают все меньшее участие в решении различных вопросов. Их вес и роль в партии падают. Это вполне объяснимо. Идейное уничтожение «московской группы» непосредственно задело лишь ее представителей: Ван Мина, Бо Гу, Ло Фу и других. Деятельность же комиссии по проверке кадров потрясла всю партию. Репрессий в том или ином проявлении не избежали даже высшие военные и партийные руководители...

Изменение расстановки сил в мире, необычайно возросший авторитет СССР не могли не сказаться на позиции Мао Цзэ-дуна. Он вынужден опираться на новых людей. В дипломатии — это Чжоу Энь-лай. Вынужден сотрудничать Мао Цзэ-дун и с Бо Гу. А вот эти люди не могут забыть издевательств чжэнфына. Не могут забыть этих гнусностей (тут, конечно, так никто не смеет называть деятельность Кан Шэна) и военные товарищи, которые снова в почете и уважении у Мао Цзэ-дуна: Пэн Дэ-хуай, Чжу Дэ, Не Жун-чжэнь, Е Цзянь-ин, Чэнь И. Теперь пнуть Кан Шэна им по силам. И они пинают его при каждом удобном случае...

Жэнь Би-ши должен был дать оценку политической линии партии за период с 1931 по 1935 год. Этот доклад неожиданно исключен из программы съезда.

Шеф цинбаоцзюй и Пэн Чжэнь пользуются дружной неприязнью среди делегатов.

Телеграмма Сталина, статья в «Известиях», провал переговоров с Америкой убеждают всех в правильности переориентации на Советский Союз. Этот процесс набирает темпы!

Словом, не считаться с Москвой в нынешних условиях опрометчиво. Следовательно, неизбежен компромисс. Посему Мао Цзэ-дун срочно убирает с повестки дня два вопроса, с которыми связаны в той или иной мере политика антисоветизма, борьба с влиянием Коминтерна и прочие, крайне невыгодные Мао Цзэ-дуну «деяния»... [493]

Итак, нет больше в повестке дня съезда докладов Кан Шэна и Жэнь Би-ши.

7 апреля

Мао Цзэ-дун исключил из программы съезда два самых важных доклада (Кан Шэна и Жэнь Би-ши).

Этот ловкий ход позволит председателю ЦК КПК ослабить удар по Кану и его помощникам, а возможно, и совсем отвести. Им бы на съезде досталось «на орехи»! Ведь в роли инквизиторов партии орудовали члены комиссии по проверке кадров, возглавляемой Кан Шэном.

Однако обойти молчанием данный вопрос нельзя. Во-первых, чжэнфын — любимое детище Мао. Во-вторых, нельзя привлекать внимание Москвы съездовской перепалкой. Посему доклад шефа цинбаоцзюй будет обсуждаться на нынешнем расширенном пленуме Центрального Комитета партии.

Делегаты будущего съезда займутся обсуждением только текущих дел. Доклады военные, политические отвлекут их внимание. Одновременно будет спасена от критики и поношений «московская группа» (в коих неизбежно проявится национализм и все то, что сложно предусмотреть, но что прямо или косвенно будет свидетельствовать о неуважении к ВКП(б), советской политике и т. п.). Именно спасена! Это обстоятельство чрезвычайно волнует председателя ЦК КПК. В его памяти еще свежи подробности переписки с Димитровым. И вдруг снова те же политические вопросы накануне важнейших событий на Дальнем Востоке.

Мао опасается разоблачить себя, но не перед делегатами (на сей счет все благополучно: «Мао — вождь!»), а перед Москвой. Поэтому самый острый, больной вопрос Мао предлагает обсудить пленуму, а не съезду. Пленум — это не съезд. Пленум легче контролировать. И вообще пленум не претендует на такое внимание со стороны.