Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ферро нахмурилась. Годы, которые она провела в диких местах, сражаясь не на жизнь, а на смерть, постоянно на бегу, не дали ей ничего. Никакой мести, достойной этого слова. Если бы не Юлвей, с ней было бы покончено. Белые кости посреди пустыни. Мясо в брюхе у едоков. Труп в клетке перед императорским дворцом.
Гниющий труп.
Она не могла сказать «нет», но это ей не нравилось. Старик точно знал, что ей предложить. Она ненавидела ситуации, когда ей не оставляли выбора.
– Я подумаю, – ответила она.
И вновь легчайшая тень гнева легла на лицо лысого и быстро исчезла.
– Хорошо, подумай. Но не слишком долго. Император собирает войска, времени почти нет.
Он вышел из комнаты вслед за остальными, оставив Ферро наедине с Юлвеем.
– Мне не нравятся эти розовые, – заявила она достаточно громко, чтобы лысый старик мог услышать ее из коридора. Затем добавила потише: – Нам необходимо идти с ними?
– Тебе – да, необходимо. Мне же нужно возвращаться на Юг.
– Что?
– Кто-то должен следить за гурками.
– Нет!
Юлвей рассмеялся:
– Дважды ты пыталась убить меня. Один раз ты попыталась убежать от меня. Теперь я ухожу, а ты хочешь, чтобы я остался? Тебя трудно понять, Ферро.
– Этот лысый сказал, что сможет дать мне мщение. Он лжет? – спросила она.
– Нет.
– Тогда я должна идти с ним.
– Знаю. Именно поэтому я и привел тебя сюда.
Она не могла придумать, что еще сказать. Опустила голову и принялась смотреть в пол, но тут Юлвей неожиданно шагнул вперед. Ферро подняла руку, защищаясь от удара, но он обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе. Странное ощущение – быть так близко к другому человеку. Теплое. Затем Юлвей отступил в сторону, не снимая руку с ее плеча.
– Иди божьими стопами, Ферро Малджин.
– Ха. У них здесь нету бога.
– Скажем лучше, что у них здесь много богов.
– Много?
– Разве ты не заметила? Каждый молится за себя.
Она кивнула. Это было похоже на правду.
– Будь осторожна, Ферро. И слушай Байяза. Он первый в моем ордене, и не много найдется людей столь же мудрых, как он.
– Я ему не доверяю.
Юлвей наклонился к ней и проговорил:
– А я и не говорил, что ему надо доверять.
Затем улыбнулся и повернулся к ней спиной. Ферро смотрела, как он медленно шагает к двери, выходит в коридор. Она слышала, как его босые ноги шлепают по плитам пола, как тихо звенят браслеты на его руках.
А потом она осталась одна – наедине с этой роскошью, этими парками и этими розовыми.
Старые друзья
В дверь громко застучали, и Глокта вскинул голову, судорожно подергивая левым глазом.
«Кто, черт побери, ломится в такое время? Иней? Секутор? Или кто-то другой? Наставник Гойл, к примеру, – пришел ко мне с визитом, прихватив с собой всю свою цирковую команду? Вдруг архилектору наскучила его хромая кукла? Ведь не скажешь, что пиршество прошло в соответствии с задуманным планом, а его преосвященство не назовешь человеком, склонным прощать ошибки. Тело обнаружат в порту…»
Стук повторился – громкий, уверенный.
«Так стучат, когда требуют открыть, прежде чем дверь снесут с петель».
– Иду, иду! – крикнул он несколько осипшим голосом, вытаскивая себя из-за стола. – Уже иду!
Ухватив трость, Глокта доковылял до двери, набрал в грудь воздуха и отпер замок.
Это был не Иней и не Секутор. Но и не Гойл и не его уродцы практики. За дверью стоял совершенно неожиданный гость. Глокта изумленно поднял бровь и прислонился к дверному косяку.
– Майор Вест! Вот сюрприз!
Иногда старые друзья встречаются, и все немедленно становится в точности таким, как много лет назад. Дружба возобновляется, не тронутая временем, словно и не было никакого перерыва.
«Иногда, но не сейчас».
– Инквизитор Глокта, – пробормотал Вест неуверенно, неловко, смущенно. – Простите, что беспокою вас так поздно…
– Не стоит извиняться, – ответил Глокта с ледяной чопорностью.
Майор едва заметно поморщился.
– Могу я войти?
– Разумеется.
Глокта закрыл входную дверь и прохромал вслед за Вестом в столовую. Майор уселся в одно из кресел, Глокта в другое. Так они сидели какое-то время, глядели друг на друга и не говорили ни слова.
«Какого черта ему от меня надо, хоть в это время, хоть в какое угодно другое?»
Глокта рассматривал лицо старого друга в отблесках огня от камина и мерцании единственной свечки. Теперь он разглядел Веста получше и понял, что тот изменился.
«Он выглядит постаревшим».
Надо лбом майора виднелись залысины, на висках блестела седина. Его лицо стало бледным и худым, он осунулся.
«Выглядит обеспокоенным. Он измучен. Еле держится».
Вест оглядел жалкую комнату, жалкий огонь, жалкую мебель, бросил настороженный взгляд на Глокту и тут же опустил глаза. Он явно нервничал.
«Похоже, ему не по себе. Так и должно быть».
Вест, по-видимому, не был готов прервать молчание, так что Глокта взял это на себя.
– Итак, сколько же времени прошло, а? Не считая той ночи в городе… А ее едва ли стоит считать, не так ли?
Воспоминание о неудачной встрече на мгновение повисло в воздухе, словно неприличный звук. Затем Вест, откашлявшись, произнес:
– Девять лет.
– Девять лет… Подумать только. С тех пор как мы, два старых друга, стояли там на хребте и глядели вниз на реку. На мост и на всех этих гурков на другой стороне. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь, не правда ли? Девять лет. Я помню, как ты умолял меня не ходить туда, но я никого не слушал. Каким дураком я был, а? Воображал, будто я – наша последняя надежда. Воображал, что я непобедим.
– Ты нас спас в тот день. Спас целую армию.
– Правда? Как чудесно. Не сомневаюсь, если бы я умер тогда на мосту, сейчас повсюду стояли бы мои статуи. Жаль, что вышло по-другому, правда жаль. Так было бы лучше для всех.
Вест сморщился и заерзал в кресле с еще более неловким видом, чем раньше.
– Потом я искал тебя… –
