Так было - Анастас Микоян

Кэдбюри обещал передать предложение в Лондон. Договорились, что тем временем советская сторона подготовит проект соглашения о кредите и клиринге. Затем были обсуждены отдельные статьи проекта соглашения. Кэдбюри заявил, что, как это понимает британская сторона, кредит предоставляется на 60% разницы между взаимными поставками. Я ответил, что наша договоренность с Криппсом предусматривает кредит для оплаты 60% всех британских поставок.

Кэдбюри возразил, что в документе, зачитанном переводчиком Криппса 20 июля 1941 г., в той части, где излагаются подробные условия расчетов, говорится о кредите на 60% от сальдо по взаимным поставкам. Я ответил, что была зачитана первая, основная часть документа, и теперь оказывается, что она находится в явном противоречии со второй частью.

11 июля пришел ответ из Лондона — это был полный отказ. Даже сам Кэдбюри чувствовал как бы неловкость, передавая его. Он добавил, что может вновь поставить вопрос перед Лондоном, однако, чтобы его усилия увенчались успехом, он должен на этот раз выставить какой-нибудь убедительный аргумент. Ему, например, помогли бы сведения о золотых, долларовых и стерлинговых резервах СССР. «Ведь британское правительство отклонило проект, учитывая, что, по имеющимся у него данным, СССР располагает большими золотыми резервами», сказал он.

Мне стало ясно, что английская сторона ведет некую шахматную партию, рассчитывая использовать критическое положение нашей страны в тот период и нашу острую нужду в британских поставках в своих интересах. Но я вовсе не собирался говорить тоном просителя, находящегося в безвыходной ситуации. Ответил, что в основном для осуществления поставок в СССР британской стороне не потребуются золото или доллары, так как необходимые нам каучук, олово, джут, алмазы производятся в Британской империи. «Что касается сведений о золотых и прочих валютных запасах, — заявил я, — то я ими не располагаю, ибо этот вопрос находится в компетенции Наркомфина, а не Наркомвнешторга (хотя я, конечно, прекрасно знал этот вопрос). Но ту часть поставок, которая не покроется кредитом, мы согласны оплатить, в том числе и золотом», — добавил я.

Когда мы начали обсуждать спорные вопросы с Криппсом, я заметил, что если принять за основу принцип, выдвигаемый Британской стороной, то получилось бы, что советская сторона уплачивала бы наличными больше, чем 40%. К примеру, если британская сторона поставит товаров на 10 млн фунтов стерлингов, а советская сторона — на 3 млн фунтов, то, исходя из схемы Криппса, после подведения клирингового сальдо советской стороне пришлось бы оплатить наличными не 40% (4 млн фунтов), а 58% (5,8 млн), и кредит составил бы лишь 42% вместо согласованных 60%.

В ходе наших переговоров британский посол неоднократно прибегал к прямым угрозам. Я же учитывал, что грубость этого нажима никак не вязалась с заявлениями Черчилля об оказании Англией помощи Советскому Союзу в войне против гитлеровской Германии. В конце концов наша война стала ведь и частью «битвы за Англию». Это обстоятельство, полагал я, должно было доставлять определенное беспокойство самому Криппсу (как потом оказалось, так оно и было). Тем не менее в тот момент Криппс решил привести в исполнение одну из своих угроз — обратиться к Сталину с жалобой на неуступчивость наркома Микояна. 9 августа в Наркоминделе был получен следующий документ:

Британское посольство

Москва

9 августа 1941 г.

Дорогой г-н Молотов!

К этому письму я прилагаю меморандум по вопросу об экономических переговорах. Я просил бы Вас быть столь любезным, чтобы представить этот меморандум на рассмотрение Председателя Совета Народных Комиссаров. Как только Председатель сможет прочитать меморандум, я желал бы, чтобы вопрос был обсужден Председателем со мной. Я надеюсь, что таким образом мы сможем прийти к решению проблемы.

Весьма искренне Ваш

Р. Стаффорд Криппс.

Обсудив вопрос со мной, Сталин решил не принимать Криппса. 12 августа я направил Сталину и Молотову проект нашего ответного меморандума. В моем проекте был пункт о том, что за счет выручки от продажи советских товаров будет производиться также оплата по советским обязательствам, возникшим до советско-германской войны, в частности, СССР будет выплачивать проценты и погашать кредит 1936 г. Это было нам очень выгодно — и в той же мере невыгодно англичанам. Сталин был очень этим доволен. Это свело на нет весь эффект стараний посла С. Криппса.

12 августа Криппс был принят Молотовым, который заявил, что Сталин очень занят и просил его, Молотова, рассмотреть вопросы, поднятые послом. В ходе беседы Молотов подтвердил, что НКВТ имеет право покрывать свою задолженность по старым кредитам за счет поставок в Англию. Криппс заметил, что впервые при переговорах о новом кредите перед ним затрагивается вопрос о старых кредитах. Однако далее ему ничего не оставалось, как заявить, что ему предстоит лишь договориться с Микояном о деталях этого соглашения.

14 августа 1941 г. я представил в ЦК ВКП(б) проект соглашения с Англией о взаимных поставках товаров, кредите и клиринге. В препровождающем письме отмечал, в чем суть расхождений, и предлагал «запасные ходы» на случай неразрешимых разногласий с англичанами.

Основные разногласия по кредиту состояли в следующем:

По нашему проекту — срок пять лет, начало платежей — через три года, конец — через семь лет.

По английскому проекту — срок четыре года, начало платежей — через год, конец — через семь лет.

Стоимость кредита по нашему проекту — 3%, по английскому — 3,5%.

В тот же день состоялась новая беседа с Криппсом. Я сообщил, что советское правительство согласилось с предложенным британской стороной принципом расчета кредита в 60% от клирингового остатка. Я обратил внимание Криппса на то, что пункт «б» статьи 5 предусматривает погашение через клиринговый расчет советских обязательств, возникших до заключения настоящего соглашения, включая кредитное соглашение 1936 г.

После ряда согласований 16 августа мы с Криппсом подписали Кредитное соглашение. Вскоре было подписано и соглашение между Госбанком СССР и Банком Англии, которое регулировало все технические вопросы банковских операций, связанных с кредитным соглашением.

Как же рассудила позиции сторон в этом споре сама жизнь? В частности, чьи доводы были искусственными или чисто логическими, а чьи учитывали реальные политико-экономические факторы?

Соглашением от 16 августа 1941 г. сумма кредита была установлена в 10 млн фунтов. В июне 1942 г. она была увеличена на 25 млн фунтов, а в феврале 1944 г. еще на 25 млн фунтов. Всего к концу войны в Европе сумма кредита составила 60 млн фунтов.