Зомби - Клайв Баркер

Я уже пропустил первые вечерние новости, но спросил маму, не говорили ли по телевизору что-нибудь о возвращающихся к жизни мертвецах, и она, сделав недовольное лицо, ответила "нет". Помнится, я заметил, что глаза ее опухли и покраснели, словно она плакала, а потом попыталась скрыть это от меня. Позже, уже в своей комнате, я увидел репортаж. Непосредственно в прямом эфире дикторша, запинаясь, зачитала сообщение о том, что несколько трупов из больничного морга в Лидсе были обнаружены бредущими по коридорам здания. Она сказала, что вести об аналогичном феномене поступают из всех уголков мира, хотя, похоже, сама тетка не верила ни слову из того, что произносила. Затем какой-то эколог, которого, судя по виду, только что вытащили из кровати, постоянно приглаживая волосы, заявил, что все дело в озоновом слое, и я подумал: "Ага, как же!" В смысле не надо быть крутым ракетчиком, чтобы сообразить, что между истончением озонового слоя и оживанием мертвецов нет никакой связи. Это все равно что сказать, что от игр "Нинтендо" можно взбеситься. Смешно.

Переключил я на CNN, потому что они вечно повторяют одно и то же снова и снова, и вот оно — реальная съемка зомби, ковыляющих вдоль дорог и натыкающихся на стены. Я позвонил своему приятелю Джо Махони, по кличке Зубрила, хотел сказать, чтобы он скорее включил ящик, но трубку сняла его сволочная мачеха, которая сказала, что для болтовни уже слишком поздно.

Назавтра я попытался обсудить происшедшее с моими школьными друзьями, но никто, кроме Саймона Уотерса, не заинтересовался. А Саймон Уортерс, к несчастью, твердо убежден, что таинственные круги на полях оставляют венерианцы, а не пара скучающих парней с палкой и обрывком веревки, и страстно готов поверить любому событию, хоть чуть-чуть более интересному, чем его собственное жалкое существование, заключающееся в получении паршивых оценок в школе и возвращению домой к отцу, крутящему роман с педикюршей. Тогда-то я и начал вести свой "Вахтенный журнал мертвецов" — завел разлинованный блокнот, куда записывал каждый случай наблюдения живого покойника.

С каждым днем на улицах появлялось все больше и больше шагающих трупов. Вскоре за одно только субботнее утро я насчитал то ли десять, то ли пятнадцать зомби (женщины особенно любят бродить возле припаркованных у "Сэйнсбери"[33] тележек) и перестал вести учет, решив, что мне за ними не угнаться. Прежде всего большинство больничных трупов чертовски хорошо сохранилось. В смысле ни челюсти, ни уши у них не отвисали, но время от времени попадались мертвяки и взаправду в плохом состоянии. Например, толстяк в автобусе в больничной пижаме, у которого разошелся шов на груди, а потроха вывалились и покачивались из стороны в сторону, когда автобус поворачивал. Но в первые дни трупы еще выглядели целехонькими.

Видите ли, это не была просто Ночь Живых Мертвецов, как мы сперва думали. Да-да, не просто ночь, а Ночь За Ночью. Воздействие того, что оживляло их, не шло на убыль, так что властям пришлось позаботиться о специальном законе, который урегулировал бы проблему. Они установили новую стандартную глубину погребения тел и повелели запирать двери моргов. И все же каждый день по улицам ковыляет все больше и больше мертвяков, так что либо кто-то нарочно выпускает их (я видел в новостях, этим занимается группировка "Право на жизнь"), либо они сами находят способ сбежать прежде похорон.

Правительство так и не пришло к единому мнению относительно причины случившегося, и до сего дня источник так и не найден. Ученые провели независимое исследование для выяснения происходящего — а именно вскрыли пару трупов и порылись внутри, — но ничего определенного не обнаружили. Тела представляют собой всего-навсего инертные организмы, отчего-то не лежащие спокойно. У них отсутствует сердцебиение, кровь свернута, вены твердые, кожа натянута — и сухие пустые глаза. Сперва ученые думали, что дело в атмосферной радиации, потом — в Злой Вирусной ДНК, но я-то знаю, что они так и не определились, когда все начали винить в этом французов. В любом случае ничто из этого по-настоящему не затронуло мою семью и нашу жизнь. Мы продолжали видеть мертвецов, сидящих на автобусных остановках, нерадостных и негрустных (выглядящих так, словно они и вправду ждут автобуса). Мы видели трупы в приличной одежде, тупо пялящиеся на полки магазинов, видели покойников с прикрытыми газетой лицами, загорающих на скамейках в парке, и понимали, что они мертвы, только потому, что шел дождь.

Прошел, наверное, месяц после той, первой НЖМ, и именно тогда, когда все убедились, что мертвецы никому не причиняют вреда, начались всевозможные неприятности. Во-первых, вне зависимости от того, насколько покойники безобидны, в их присутствии людей обычно бросает в дрожь. Но это естественно — то, как они выглядят и пахнут, по меньшей мере угнетает, если не сказать хуже. Полиция хотела основать специальное подразделение, чтобы отлавливать их, потому что они вечно падают на рельсы метро и мешают уличному движению, но общественность возмутилась, утверждая, что, поскольку мертвецы ходят, у них есть душа, а следовательно, и человеческие права.

Затем доктора начали беспокоиться о том, что тела разложатся и подвергнут всех риску заражения — микробы, бактерии, трупный яд и все такое. Но тела не гнили. Они просто медленно высыхали, делались все кожистее, к тому же стояла зима, и многие покойники сидели в библиотеках, где центральное отопление не давало скапливаться влаге.

Они постоянно налетали на предметы, ушибались, обтрепывались, теряли пальцы и клочья волос, отчего выглядели еще гадостнее. Странно, впрочем, что они ухитрились сохранить врожденное понятие о правилах приличия. Если у кого-то из них рвались брюки, он заматывал дыру, так что сидящим напротив не приходилось любоваться причиндалами мертвяка. Телешоу и газетные статьи проповедовали уважение к покойным, но банды подростков уже бесчинствовали вовсю, отрезая от трупов куски или наряжая их по-всякому, чтобы мертвецы выглядели глупо. Мой друг Джой однажды видел на проспекте старика в блестящем парике и балетной пачке. Некоторые бессовестные предприниматели даже вешали на трупы рекламу, но общественность это не одобрила.

Ездить в метро мертвецам вроде бы не полагалось, потому что они не покупали билетов, но один или два всегда умудрялись миновать турникеты и проводили весь день, пытаясь вскрыть какой-нибудь автомат для продажи шоколада на платформе. Шуму от них не много, наверное, потому, что голосовые связки пересохли, но, господи боже мой, те, что постарше, стали выглядеть чудовищно. В чем проблема? А вот в чем: даже если они падали в реку и плыли по течению черт знает сколько времени, в конце концов их прибивало к берегу, они выкарабкивались и снова принимались бесцельно бродить поблизости. Больничные бригады собирали самых отвратных на вид и отвозили куда-то.