Вечер потрясения - Андрей Завадский

Волна геликоптеров появилась над Грозным точно в срок, и экипажи десятков вертолетов, мчавшихся к цели, смогли во всей красе оценить работу своих товарищей по оружию, нанесших первый удар по позициям противника, расчищая путь десанту.

Чтобы выйти к цели, сегодня оказались не нужны ни спутниковая навигация, ни даже обычные карты. Эд Танака со своего кресла, возвышавшегося над местом оператора вооружения, за много миль разглядел впивавшийся в серое небо столб дыма, огромной колонной, непрерывно дрожавшей и менявшей свои очертания, вздымавшегося в небо над столицей Чечни. Пилоты истребителей сделали свое дело, разрушив оборону противника внезапной атакой. Пришел черед десантников.

– Команда Браво, внимание, – произнес Танака. – Наша задача – зачистка зоны высадки для парней из Сто первой. Огонь по русской авиабазе неуправляемыми ракетами! Пуск!

В эти секунды пилоты каждого из шесть дюжин "Апачей", главной ударной силы Двести двадцать девятой бригады армейской авиации, оказавшейся ныне на острие удара, услышали такой или подобный приказ. И потому, когда развернувшиеся редкой цепью геликоптеры были уже всего в полутора милях от цели, лучше всяких маркеров помеченной дымом множества пожаров, из-под крыльев их, из цилиндрических блоков, вырвались, веером расходясь вниз и в стороны, огненные стрелы ракет FFAR.

На подходе к цели, уже содрогнувшемуся от тяжелой поступи рока Грозному, воздушная армада, триста шестьдесят геликоптеров, распалась, разделяясь на эшелоны. Вперед устремились юркие OH-58D "Кайова" и новейшие ARH-70A "Арапахо", при своем сугубо мирном обличье тоже способные кусаться, да еще как – каждая из винтокрылых машин, невесомой мошкарой мчавшихся в первых рядах громадной стаи, несла пару блоков неуправляемых ракет или по четыре противотанковых снаряда "Хеллфайр". И сейчас их арсенал тоже пришел в действие. Но на острие удара все же оставались "Апачи", тяжеловесные, закованные в прочную броню, настоящие летающие танки, взахлеб плевавшиеся семидесятимиллиметровыми ракетами. Штурмовые вертолеты шли в верхнем эшелоне, и дымные следы сотен выпущенных единым залпом ракет протянулись над несущими винтами множества десантных вертолетов UH-60A "Блэк Хок", час которых был уже близок.

– Не жалеть огня, парни, – приказал Эд Танака, чувствуя странное наслаждение при виде того, как земля впереди окутывается рваными пятнами взрывов. – Не давайте этим чертовым ублюдкам поднять головы, пока наши десантники не окажутся на земле. Уничтожайте все, что видите!

Из кабины девятитонного AH-64D "Апач Лонгбоу" было отчетливо видно, как по летному полю прокатился настоящий огненный вал, цунами, сметавшее все на своем пути. Сотни ракет обрушились на растревоженную авиабазу, и землю покрылась сплошным ковром взрывов.

Метавшиеся там, внизу, люди, тщетно пытавшиеся отыскать укрытие, натыкались только на пламя и хлещущие в лицо осколки, с легкостью пронзавшие плоть, и даже стальные борта бронемашины не всегда могли быть надежной защитой. Кроме ракет М229 с фугасными боеголовками в подвесных блоках "Апачей" и "Кайов" нашлось место и для М267 с кассетной боевой частью, представлявшей малокалиберные кумулятивные боеприпасы, а также и для М255Е1, каждая из которых несла больше тысячи легких, почти невесомых стрелок, казавшихся не более опасными, чем швейные иголки, но при взрыве разгонявшихся до громадных скоростей, пронзая плоть, точно масло. Секущий стальной ливень прошел по летному полю, и едва ли кто-то, не успевших укрыться, смог пережить его, оказавшись под смертоносным градом.

Дымные следы ракет еще не успели растаять, когда вслед неуправляемым снарядам, едва не обгоняя их, уже умчались разведывательные вертолеты, обрушившие на изрытую воронками, усеянную трупами землю новый поток свинца. А оттуда, с аэродрома, казалось, уже переставшего существовать, из самого средоточия хаоса, навстречу низко летящим вертолетам ударила зенитная артиллерия.

– О, дьявол, – воскликнул уоррент-офицер Мерфи, увидев, как огненные трассы буквально распилили "Кайову", неосторожно опустившуюся слишком низко. – Черт возьми!

– Проклятье, это "Шилка"! – чувствуя, как холодеет в груди, произнес Танака. Капитану прежде не доводилось испытывать на себе смертоносную мощь русского зенитного орудия, но он сомневался, что даже броня его "Апача" сможет долго сопротивляться ударам разогнанных до тысячи метров в секунду снарядов. – Уничтожить ее! Выпустить "Хеллфайры"!

Шквал снарядов, рвущих небо, заставил пилотов в страхе разворачиваться, спеша уйти из зоны обстрела, но мерцающие нити трассеров не только наводили ужас – они лучше всякого маркера выдавали положение цели. Танака, взявший на себя управление оружием, просто повернул голову, ловя в перекрестье прицела нашлемного индикатора самоходную установку, медленно выползавшую из-за каких-то строений, и тотчас в ее борт вонзился невидимый луч лазерного целеуказателя.

– Огонь!

Противотанковая ракета AGM-114K "Хеллфайр", выпростав огненный хвост, сорвалась из-под крыла "Апача", пикируя на цель. "Шилка" находилась намного ближе, чем составляла дальность полета управляемой ракеты, система наведения которой намертво впилась своим "взглядом" в пятно лазерной указки, манившее ее, словно зачарованную. Несколько секунд – и ракета боднула борт самоходного орудия. Детонатор привел в действие восьмикилограммовую кумулятивную боеголовку на точно рассчитанном расстоянии, и тонкий, точно волос, луч огня легко пронзил броню, мгновенно увеличив температуру в заброневом пространстве на сотни градусов.

Удар был мгновенным, смерть – неотвратимой и по-своему милосердной. Расчет "Шилки" не успел ничего почувствовать, погибнув почти мгновенно. Второй заряд тандемной боеголовки "Хеллфайра", предназначенной для уничтожения тяжелых танков, в том числи и оснащенных "реактивной броней", сработал зря – для него целей уже не осталось.

– В десятку, командир, – с явным облегчением воскликнул Мерфи. – Прямое попадание! Черт, эти русские, должно быть, даже не поняли, кто в них стрелял!

Тем временем "Блэк Хоки", битком набитые десантниками из Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, уже подошли к летному полю. Один за другим геликоптеры прижимали свои плоские "тела" к еще не остывшему от взрывов бетону, рассыпая вокруг бойцов, с высоты в четыре тысячи футов казавшихся всего лишь мелкими точками. Первая волна десанта, три из девяти батальонов, ровно столько, сколько можно было перебросить в один вылет всех приписанных к Сто первой дивизии винтокрылых машин, оказалась на земле, и не было теперь силы, способной заставить десантников отступить.

Пол десантного отсека внезапно ушел вниз, и к горлу подкатил липкий ком, но полковник Эндрю Макгуйар справился с собственным страхом. На миг офицеру показалось, что "Черный Ястреб" подбит, что вертолет уже падает к земле, чтобы превратиться в груду искореженного металла, чудовищный склеп для полудюжины десантников и двух членов экипажа, отделенных сейчас тонкой переборкой кабины. Но это просто пилот, то ли из спешки, то ли пытаясь продемонстрировать свою лихость, слишком круто увел геликоптер в пике, спеша скорее достигнуть земли.

– Сержант, к пулемету, – приказал Макгуайр, передергивая затвор карабина М4А1 и досылая в ствол первый патрон из трех десятков, что дожидались в пластиковом магазине. – Расчисти нам посадочную площадку!

– Есть, сэр, – бравый сержант вцепился обеими руками в шестиствольный пулемет, установленный в проеме по левому борту "Блэк Хока", нажав кнопку питания. – Мы прижмем этим русским кишки к заднице!

Батальону, которым командовал полковник, выпала большая честь, и еще больший риск первыми высадиться на русскую землю. Шестьсот восемьдесят солдат и офицеров, те, кто оказался на острие удара, должны были первыми сойтись с противником, буквально посыпавшись ему, как снег на голову, ошеломленному, растерянному, в тот самый миг, когда командиры утратили, пусть на считанные минуты, управление своими подразделениями, когда солдаты, ожидая приказов, остаются на месте, один за другим умирая под шквальным огнем вертолетов боевой поддержки.

Почти сотня вертолетов разом ушла на снижение, опускаясь на летное поле, и Макгуайр хотел стать первым, кому доведется вступить в ближний бой с тем противником, о котором офицер, как и большинство его сослуживцев, думал если не со страхом, то с уважением, пусть это и не принято было показывать на публике. Не пуская крылатые ракеты за сотни миль, не сбрасывая бомбы едва ли не из стратосферы, а сойдясь с врагом грудь на грудь, видя его лицо в прорези прицела своей винтовки, полковник хотел выяснить, кому же суждено считаться лучшим солдатом в этом мире.

– Рота "Альфа", внимание, – прокричал в микрофон портативно рации полковник. – Зачистить зону высадки, обеспечить огневое прикрытие для роты "Браво". Рота "Браво", приготовиться! У вас пять минут до высадки! Пошли, парни! В атаку!!!