Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах… - Иван Осадчий

Несмотря на то, что советская бюрократия многое подготовила для буржуазной реставрации в области форм собственности и методики хозяйствования, „новый режим“ (поучает Троцкий) должен был бы произвести не реформу, а социальный переворот…» (Троцкий Л. Д. «Преданная революция», стр. 209–210.)

И дальше, без купюр, фрагменты доклада Ричарда Ивановича Косолапова, опубликованные в сборнике материалов научно-теоретических конференций российских ученых социалистической ориентации. (Москва. Издательство «Былина». 1999, с. 27–38):

«Совершенно очевидно, что Горбачев и Ельцин осуществили этот прогноз Троцкого почти буквально, так, как если бы выполняли руководящую инструкцию. И дело тут вовсе не в их „начитанности“ или же следовании некоей доктрине. Дело в широкой подготовленности их наставников за рубежом, в прагматической способности этих господ ставить на службу своим корыстным интересам весь мировой опыт, независимо от его происхождения. Дело в логике исторического процесса, которая при замене даже одной ключевой составляющей резко меняет свой алгоритм».

…К XIX партконференции «горбисты» располагали солидным реставрационным заделом. Заиграв в 1985 году в качестве козыря идею научно-технического прогресса, предложив и провалив программу подъема технического прогресса, предложив и провалив программу подъема машиностроения, они дискредитировали ее. Две «модели хозрасчета» и внедрение кооперативов буржуазного толка, наряду с подрывом системы научно-централизованного планирования, подготовили предпосылки дезинтеграции и развала целостного народного хозяйства.

Вдалбливание в головы миллионов мнения о «ничейности» общественной собственности и ее якобы неэффективности сочеталось с умышленной организацией дефицита бытовых благ, которые еще недавно имелись в достатке.

Помните частушку: «По талонам – горькое, по талонам – сладкое. Что же ты наделала, голова с заплаткой?»…

Тем самым реставраторы убивали сразу двух зайцев – наносили удар по отечественному производству потребительских товаров и создавали общественное мнение в пользу сдачи внутреннего рынка западным поставщикам. Предпринимался уникальный эксперимент: горбачевцы – понимали они это или же не очень, – обеспечивали рассасывание кризиса перепроизводства у капиталистических партнеров за счет устройства национальной катастрофы в своей стране.

Но и на этом «голова с заплаткой» не успокоилась. При всем дефиците своего содержания она хорошо понимала, что народ не повернуть вспять, не свернув шею правящей партии.

Доклад Горбачева был посвящен теме «Как углубить и сделать необратимой революционную перестройку» и был полон обманных ходов. (XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1988, с. 19).

Поскольку конференция широко транслировалась по телевидению, час за часом, день за днем отчетливо прослеживалась тактика политического надувательства, которую, к сожалению, всерьез воспринимали делегаты.

Стенограмму конференции сейчас тяжело читать: она переполнена циничной демагогией, спекуляцией на святом – от бесконечных клятв в верности ленинизму до провозглашения принципа Протагора «Человек есть мера всех вещей». Только теперь наши обманутые соотечественники узнают правду о замыслах «прорабов перестройки».

В интервью «Известиям» (17 июня 1998, с.5) небезызвестный Яковлев заявил, что с системой «надо было… как-то кончать. Есть разные пути, например, диссидентство. Но оно бесперспективно. Надо было действовать изнутри. У нас был единственный путь – подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партии. Мы свое дело сделали».

Отмечу из этого «сделанного» всего несколько моментов. Под знаком «разграничения» функций партийных и советских органов было предложено избирать председателями Советов снизу вверх, по всей иерархии первых секретарей соответствующих партийных комитетов.

«Это же не разграничение, а, наоборот, странное слияние», – недоумевали многие. Но Горбачев настаивал и настоял. Он поставил партийное руководство под контроль внепартийной, чиновничье-интеллигентской и мелкобуржуазной смеси, в которую стали быстро превращаться Советы. Он узаконил механизм осуществления лозунга кронштадтцев «Советы без коммунистов».

Вы спросите – почему? А потому, что одновременно растоптал социально-классовый принцип формирования Советов.

«…Не следует опасаться непропорционального представительства различных слоев населения, – заявил Горбачев. – Волевые, политически грамотные и активные люди есть у нас и в рабочем классе, и в крестьянстве, и в интеллигенции. Надо лишь создать хорошо отлаженный состязательный механизм, который обеспечит их наилучший отбор избирателями. И тогда все основные группы населения, их интересы, найдут своё отражение в составе Советов». (XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза… Т. 1, с. 57).

Я слушал доклад в трансляции и был поражен тем, насколько рабски, без живой реакции, проглотил пятитысячный партийный форум этот смертный приговор власти трудящихся. Так проводил Горбачев провозглашенный им «процесс преодоления отчуждения человека от власти», «необходимость довести нашу государственность до общенародной, в полном объеме этого понятия». (Там же, с. 50–53).

В результате мы получили бешеную кампанию в печати против пресловутых «кухарок» и «кухаркиных детей» в руководящих органах; прославление «умных юристов» и сомнительной «элиты»; преимущественные возможности избраться для лиц, располагающих:

а) свободным временем,

б) связями,

в) деньгами…

Съезд народных депутатов СССР, избранный согласно новым правилам, в 1989 году, имел в своем составе лишь 17 % рабочих и крестьян; Съезд народных депутатов РСФСР, появившийся через год, – менее 7 %. Оба органа успешно потрудились над буржуазной перелицовкой еще советских конституций.

Власть Советов могла быть спасена, если бы наряду с альтернативностью выборов был восстановлен производственный принцип их формирования, практика непосредственного делегирования в Советы трудовыми коллективами своих представителей и отзыва их. Но в расчеты «горбистов» входило нечто противоположное, и они при помощи партийной дисциплины, задолго до августа 1991 года, совершили контрреволюционный юридический переворот…

КПСС в лице даже её самых «левых» деятелей, – не буду называть имен, – не сумела всё это распознать…