Столетов - Виктор Болховитинов

Ожидая решения своей участи, Столетов не теряет даром времени.

23 августа 1860 года к ректору университета «тайному советнику и кавалеру» А. А. Альфонскому приходит прошение. Кандидат Столетов пишет: «Имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство разрешить мне пользоваться книгами библиотеки Императорского Московского Университета на основании существующих правил».

Получив доступ к богатым фондам университетской библиотеки, Столетов, обложившись книгами в снятой им комнатке в доме Жукова на Арбатской площади — из общежития ему пришлось выехать, — начинает упорно готовиться к магистерским экзаменам.

Ответ от попечителя пришел только 22 февраля 1861 года. Попечитель ответил совету отказом.

Ссылаясь на формальные правила и параграфы, он писал, что не может допустить назначения «особого хранителя при кабинете, тем более, что кандидат Столетов, как казеннокоштный студент педагогического при университете института, обязан, на основании §§ 151 и 158 общего университетского устава, выслугою 6 лет собственно по учебной части Министерства Народного Просвещения».

Но физико-математический факультет, получив отказ, не прекращает ходатайства. Отпускать Столетова, несмотря на существующие правила, он не согласен. Заинтересованность факультета в сохранении за собой Столетова, надо думать, была очень велика, — вновь и вновь, рискуя навлечь на себя «неудовольствие» начальства, руководство факультета возбуждает вопрос о Столетове.

В переписку о казеннокоштном кандидате оказывается вовлеченным даже сам министр народного просвещения.

А разрешения на оставление Столетова все не было: время шло, и переписка все разрасталась. Столетов тем временем продолжал оставаться в Москве. Кое-как перебиваясь со средствами, он упорно занимался наукой.

Настоятельные хлопоты факультета, длившиеся целый год, все же увенчались успехом. Факультет поставил на своем: талантливый юноша был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию.

В годы своей аспирантуры, если пользоваться современной терминологией, Столетов особенно близко сдружился с К. А. Рачинским, который в 1860 году защитил диссертацию на звание магистра и сам стал преподавать в университете.

Столетов был одним из многих людей, выросших на свежем ветре освободительных идей, определивших свое призвание под влиянием мощного общественного движения шестидесятых годов. Одной из отличительных черт движения тех лет была, по определению Ленина, «горячая защита просвещения»[8]. Многие русские патриоты в те годы пошли в науку, видя в ней средство борьбы за благо народа. Страстная проповедь Чернышевского, говорившего, что наука «основная сила прогресса» и что ее «открытия и соображения» «приносят действительную пользу только тогда, когда разливаются в массе публики», находила горячий отклик в сердцах людей поколения шестидесятых годов.

«Не пробудись наше общество… к новой кипучей деятельности, — говорил К. А. Тимирязев об этом времени, — может быть, Менделеев и Ценковский скоротали бы свой век учителями в Симферополе и в Ярославле; правовед Ковалевский был бы прокурором; юнкер Бекетов — эскадронным командиром, а сапер Сеченов рыл бы траншеи по всем правилам своего искусства».

Крупнейшими открытиями мирового значения ознаменовывают уже начало шестидесятых годов русские естествоиспытатели.

Воспитанник Московского университета математик Пафнутий Львович Чебышев направляет свой гений на решение задач, выдвигаемых техникой. Он создает замечательные методы, помогающие рассчитывать машины и механизмы.

Публикует свои классические работы Федор Александрович Бредихин.

Профессор Казанского университета великий химик Александр Михайлович Бутлеров создает знаменитую структурную теорию, совершившую революцию в химии. Он доказывает, что свойства молекул определяются «архитектурой», расположением составляющих их атомов. Только после открытия Бутлерова стало возможно заранее конструировать сложные химические вещества. Теория Бутлерова стала основой синтетической химии.

Много и других замечательных открытий и изобретений совершают русские ученые. В их ряды уже готовится влиться новое поколение.

Могучая когорта молодых русских ученых складывается в России в шестидесятые годы.

В разных концах России многие молодые русские люди, имена которых теперь составляют гордость всего человечества, готовятся к научной деятельности.

В год, когда Столетов окончил университет, уже создавали свои первые научные работы Сеченов, Менделеев, А. Ковалевский. В том же году окончил Казанский университет Владимир Марковников, ученик Бутлерова, будущий знаменитый химик.

В 4-й Московской гимназии учился Николай Жуковский. Через два года, в 1864 году, он придет в Московский университет. Готовятся к поступлению в высшие учебные заведения будущие знаменитые геологи Иностранцев, Карпинский, географ, антрополог и этнограф Анучин.

Товарищем многих из этих людей станет потом Александр Столетов. Он займет почетное место в этом строю борцов за русскую науку, за право творить и работать на пользу русского народа. Ведь правительство совершенно не заинтересовано в развитии науки в России. Оно не хочет распространения просвещения в русской среде — в нем оно видит источник свободомыслия. «Господствующие классы… прозревали (и не без основания) в науке опасность идеологического подрыва своего господства», — писал академик С. И. Вавилов.

Правительству спокойней ввозить научные и технические достижения из-за границы. Оно тормозит развитие русской науки, точно так же как оно старается задержать развитие и всей России.

Куцее, обманное «освобождение» крестьян не внесло успокоения в русское общество. Борьба прогрессивных сил с силами реакции продолжалась.

Смело выступают в защиту крестьян революционные демократы во главе с Чернышевским и Добролюбовым. Они публикуют прокламации: «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», «К молодому поколению», призывают крестьян готовиться к восстанию против царя и помещиков.

Передовые русские люди не складывают оружия. Резкие протесты, смелые выступления следуют одно за другим.

Десятки губерний охвачены массовыми крестьянскими волнениями, в Москве распространяются революционные прокламации.

Общественное движение захватывает и университеты.

Царское правительство отвечает на студенческие волнения усилением реакционного курса в области просвещения. Министр народного просвещения Путятин объявляет новые гонения на университеты. И студенты снова выступают с протестом — они не хотят мириться с правилами Путятина, запрещающими студенческие организации, сходки, отбирающими у студентов многие льготы.