Констанция. Книга пятая - Жюльетта Бенцони

Констанция на мгновение задумалась.

— Вы имеете в виду политику, ваше величество?

— И политику тоже.

Констанции стало ясно, что от ее ответа на этот вопрос будет зависеть ее судьба. Поскольку она никогда не отличалась повышенной мнительностью и способна была сделать решительный шаг, у нее оставался лишь единственный выход — не бояться.

— Я считаю, ваше величество, что тех знаний, которыми я обладаю относительно нынешнего положения во Франции и при вашем дворе, мне будет вполне достаточно для того, чтобы верой и правдой служить королеве. Мне кажется, что главное на той службе, для которой я себя готовила, является преданность короне. К тому же опыт моей предыдущей жизни говорит мне о том, что любая титулованная особа нуждается, прежде всего, в преданных людях.

— Допустим, что я хочу взять вас к себе на службу, — сказал Людовик. — Чем вы можете доказать свою преданность? Ведь я еще не имел возможность проверить вас в деле.

Констанция улыбнулась. Похоже, что все складывается для нее как нельзя лучше. С ее стороны было бы наивно и глупо ждать, что такой человек, как король Франции, будет руководствоваться лишь чувством жалости по отношению к одной из своих подданных, которая просит его о службе при дворе. Разумеется, он должен убедиться в том, что человек, которому будет оказана подобная милость, ответит на это благодарностью. В любом случае Констанция знала, что на это ответить. Вопрос короля представлялся совершенно логичным, и у графини де Бодуэн уже давно был готов на него ответ. Разумеется, чувство собственного достоинства не позволяло ей мгновенно броситься на колени, демонстрируя своим образом такую преданность, или приняться целовать руки королю.

Лучезарно улыбаясь, она бросила беглый взгляд в ту сторону, где в окружении фрейлин стояла королева Мария-Антуанетта, и, отметив повышенный интерес к своей персоне, обратилась к королю:

— Могу я задать вам вопрос, ваше величество?

— Ну разумеется, дитя мое, — спокойно ответил тот. — Спрашивайте.

— Поверьте, ваше величество, я никоим образом не хочу выглядеть лучше и умнее, чем есть на самом деле, но мне хотелось бы услышать ваше мнение о том, почему, несмотря на обилие придворных льстецов и тех, кто клянется вам в своей вечной любви, по-настоящему преданные люди попадаются так редко?

Король озадаченно посмотрел на Констанцию.

— Я отнюдь не считал вас простушкой, графиня. Но оказывается, вам присуще еще и смелость. Мне очень редко говорят подобные вещи. А если сказать совершенно откровенно, то почти никогда.

Точнее, придворные предпочитают грубую лесть, думая, что она заменяет все остальное. Кстати, я не запрещаю им делать этого, как и не запрещаю говорить правду. Но тех, кто говорит мне правду, я в этой стране почти не встречаю. Мне кажется, что виной всему власть. Даже преданные мне люди боятся власти. А вы? Констанция смело подняла взгляд на короля.

— Я преклоняюсь перед властью, но не боюсь ее. У меня была возможность близко узнать, что это такое. К тому же, в отличие от множества преданных вам людей я неподкупна.

Брови короля удивленно поднялись.

— Вот как?

— Да, — убежденно ответила Констанция. — Я богата и независима. И если я решила служить вашему величеству, то делаю это по глубокому убеждению. Мне всегда хотелось служить Франции.

На лице Людовика снова появилась насмешливая улыбка.

— Значит, Франция для вас это король?

— Да, — без раздумий ответила Констанция. — Разумеется, не только король, но, в первую очередь — король.

— Между прочим, многие из тех, кто мне служит, так не считают.

— Я еще раз готова повторить, ваше величество. Мне не хочется казаться лучше и умнее, чем я есть на самом деле, но поверьте — моей мечтой всегда было жить в Париже и служить вашему величеству.

Этот разговор явно затянулся, потому что Констанция стала замечать на себе все более и более частые и все более недовольные взгляды фрейлин Марии-Антуанетты. Сама королева сидела в кресле, разговаривая с герцогиней д'Айен-Ноайль. Казалось, она ничуть не была озабочена тем, что ее царственный супруг был занят разговором с какой-то неизвестной дамой. Вполне возможно, что именно так оно и было на самом деле, поскольку всем было известно, что в отличие от своего распутного деда, Людовик XVI отнюдь не отличался повышенной слабостью к женскому полу.

Тем не менее, Констанция почувствовала себя неловко. Она уже слишком долго занимала внимание короля, и это могло создать вполне определенные трудности для нее самой. Ведь придворные имеют обыкновение ревновать друг друга к королю. Очевидно, Людовик XVI тоже почувствовал некоторую щекотливость ситуации, потому что танцы продолжались довольно вяло, а в воздухе ощущалось все нараставшее напряжение из-за того, что встречи с королем ожидали куда более высокопоставленные гости, чем эта никому неизвестная, пусть даже и очень привлекательная, дама.

— Что ж, я думаю, что этот разговор был очень полезен, — сказал король. — Похоже, что в вашем лице я встретил человека вполне достойного для того, чтобы остаться при моем дворе. Однако имейте в виду — окончательное решение буду принимать не я.

Констанция почувствовала, как внутри нее все холодеет. Неужели?.. Однако следующие слова Людовика XVI немного успокоили ее.

— Я предложу своей супруге вашу кандидатуру в качестве новой фрейлины. Думаю, что мне она не откажет.

Констанция опустилась на одно колено, низко опустив голову. — Благодарю вас, ваше величество. Большей милости для меня вы не могли бы оказать.

Людовик протянул ей руку для поцелуя. — Не нужно благодарности, дитя мое. Идемте. Я думаю, что мы сможем уладить все немедленно.

Констанция последовала за королем, который решительно направился к Марии-Антуанетте. Те несколько мгновений, которые последовали, прежде чем Констанция оказалась рядом с королевой, показались ей вечностью. Она даже не смела поднять глаз, стараясь не замечать, как салонные дамы перешептываются между собой, а мужчины просто-таки пожирают ее взглядами. Впрочем, ничего иного ожидать не приходилось. Ведь она оказалась при дворе, который несколько столетий славился во всей Европе как центр интриг, скандалов и амурных приключений.

Наконец она снова опустилась на одно колено, теперь уже перед королевой Марией — Антуанеттой.

— Дорогая, позволь тебе представить, — обратился к супруге Людовик XVI. — Это графиня Констанция де Бодуэн. Она француженка, но некоторое время жила при дворе короля Пьемонтского Витторио.

Брови Марии-Антуанетты удивленно поднялись.

— Того самого? Людовик махнул рукой.