Его апатия - Чингиз Абдуллаев

— Мне уже советовали так поступить, — заметил Дронго.

— Напрасно вы не послушались доброго совета, — в сердцах произнес Митрохин. — Но когда вы все же намерены оставить Ростов?

— Завтра, вернее уже сегодня, — сообщил Дронго. — Собрался утром заказать билет на Киев.

Следователь удивился, он явно не ожидал такого ответа на свой вопрос.

— Значит, советы все же не пропали даром, — довольно сказал Митрохин. — Ваш знакомый Нагиев виноват и все равно будет осужден. А вам не стоит подрывать собственную репутацию. Прощайте. — Он дал отмашку омоновцам и пошел к двери.

— До свидания, — вежливо отозвался Дронго, наблюдая за тем, как один за другим уходят его незваные гости.

Дронго вышел в коридор и подошел к дежурной.

— Надеюсь, что ко мне больше подобные визитеры не заявятся, — предположил он, — рано утром закажите мне авиабилет в Клев. Хорошо бы на первую половину дня. А пока пусть меня больше не тревожат.

— Извините, — сказала дежурная, — но мы не имеем права не пускать сотрудников прокуратуры и милиции.

— Я все понимаю, — кивнул Дронго, — но они-то как раз меня больше не побеспокоят.

С прихваченным сотовым телефоном он вышел на лестницу и набрал номер Эдгара. Тот ответил почти сразу — очевидно, мобильник лежал рядом с ним.

— Что случилось? — спросил Вейдеманис  сонным голосом.

— У нас проблемы, — сообщил Дронго. — Ко мне только что приходили сотрудники прокуратуры и милиции, искали оружие.

— Значит, нападение было не случайным?

— Вот именно. Больше никаких разговоров по обычным телефонам и всяких там паролей. Только по мобильным, да и то лишь в исключительных случаях. Еще раз подтвердилось: о моем приезде знали заранее.

— Все понял, — ответил Эдгар. — Может, проводить тебя в аэропорт?

— Не нужно. Они будут рады узнать, что я уезжаю, и, наверное, сами проводят до самолета. До свидания, Эдгар. И будь осторожен.

— Ты тоже. Пока.

Дронго вернулся в номер, закрыл дверь, поднял валявшийся на полу стул и лег досыпать. Сон был обычным — беспокойным и тревожным. В половине восьмого утра он поднялся, чтобы принять душ, побриться и выйти к завтраку. Позавтракав, он вернулся в свой номер, собрал чемодан, укладывая разбросанные по комнате вещи. Дежурная сообщила, что ему заказан билет на самолет, в час дня вылетавший в Борисполь.

Около десяти Дронго, оставив чемоданы в номере, спустился вниз, сказал, что оставляет номер за собой, заплатил за него и за авиабилет и вышел в холл. Фатима Магомедова уже сидела там в кресле, ожидая его. Она была в светлой блузке и длинной темной юбке, в руках у нее — небольшой пакет. Увидев Дронго, она поднялась к нему навстречу.

— Спасибо, что вы решили приехать сюда, — взволнованно сказала женщина. — Я все боялась, что вы передумаете.

— Хватит об этом, — мрачно прервал ее Дронго, — давайте отойдем в сторонку и сядем… вот на тот диван. Боюсь, что в мой номер лучше сейчас не подниматься.

— Они уже следят за вами, да? — Глаза женщины вспыхнули. — Здесь все настроены против моего брата.

— Не нужно так категорично. И не нужно заранее делать выводы, — успокоил ее Дронго. — Что до невиновности… Как бы в Махачкале отнеслись к приезжему, убившему целую семью? Боюсь, что ваши земляки взяли бы приступом тюрьму и пристрелили его.

— Да, — согласилась женщина, доставая платок, — я понимаю. К тому же Омар во всем признался. Я понимаю, почему они к нему так относятся, почему все время избивают его в тюрьме. Я все понимаю… Но он не мог этого сделать!

— Я пытаюсь разобраться, что именно произошло. Еще несколько вопросов.

Ваш брат умел стрелять, у него было оружие?

— Думаю, что стрелять он умел, у нас каждый мужчина умеет стрелять. Но ни разу не видела, чтобы он стрелял. И пистолета у него никогда не было.

— И вы не знаете, у кого он его мог купить?

— Понятия не имею.

— У него, должно быть, в Москве есть друзья. Из материалов дела известно, что после убийства он был в Киеве, а затем в Москве. Вы знаете его московских друзей?

— У него было два друга, он с ними вместе учился. Виктор Толкачев и Анатолий Потребеев. Они все время были вместе. Витя москвич, он жил на шоссе Энтузиастов, а Толик в общежитии, в одной комнате с Омаром. Сейчас он тоже живет в Москве.

— У вас есть их телефоны?

— Дома есть. Омар часто им звонил. Толик с семьей несколько раз приезжал к нам в Махачкалу.

— Они знают, что случилось с вашим братом?

— Не думаю. Омар гордый человек. Он не стал бы ни о чем просить. И никому бы не стал ничего рассказывать. Нет, нет, вряд ли они знают. И вы им не говорите. Они оба так уважали моего брата. Пусть думают, что ему просто не до телефонных разговоров, вот он и не звонит. Сейчас у людей столько проблем.

— Когда вы можете дать мне номера их телефонов?

— Я позвоню в Махачкалу, узнаю у мужа. Моя записная книжка осталась дома.

— Желательно сделать это сегодня, — подчеркнул Дронго. — Я вылетаю в Киев, хочу увидеться с супругой вашего брата.

— С бывшей супругой, — желчно поправила Фатима, — какая она жена, если бросила мужа в такой беде? Какая она мать, если не позволяла своему сыну встречаться с отцом? Не говорите мне про нее, я начинаю нервничать. Зачем вы едете в Клев? Что она может вам рассказать? Что она бросила мужа, потому что он не мог нормально зарабатывать? Разве можно так относиться к отцу своего ребенка? Разве можно не приехать на процесс, который грозит ее мужу пожизненным заключением? Ведь следователь дважды посылал ей повестку — и она оба раза не явилась. Я не хочу больше даже слышать о ней. Бедный Русланчик, мне его так жалко…

— В Баку вы говорили о ней в другом тоне, — заметил Дронго. — Мне даже показалось, что вы ее отчасти понимаете и отчасти даже жалеете.

— Я осознаю причины ее поступков, но не могу ее понять, — призналась Фатима. — А жалеть… Да, мне жалко — Омара, Руслана, ее, себя, всех нас.

— Мне нужны их киевский адрес и телефон, — попросил Дронго. — И желательно, не тот адрес, по которому их не нашли. Голиков сказал мне, что тоже пытался на них выйти.

— Что способен понимать этот Голиков, — тяжело вздохнула Фатима. — Хорошо, я вам дам их адрес. Но вы напрасно думаете, что она сможет рассказать вам что-то новое. Она ничего не знает, я в этом убеждена. Как найти ее?.. Они теперь не живут у матери, переехали куда-то. Адрес мне Омар говорил, а телефона… — Она замялась, — я не знаю. Несколько раз пыталась поговорить с матерью, Елены, Галиной, но она, услышав мой голос, сразу кладет трубку. Не нужно вам туда ездить.

— Вы не правы, Фатима, — мягко возразил Дронго. — Я должен понять, что именно произошло с вашим братом. Может быть, вместе с ним в той злополучной квартире был кто-то другой. Или Омара заставили совершить преступление. Или есть еще какой-нибудь фактор, о котором мы пока не знаем. Чтобы узнать все, я должен собрать все сведения об Омаре, а значит, просто обязан поговорить с его женой и сыном.

Женщина отвернулась. Было заметно, как она волнуется, у нее дрожали плечи. Дронго сидел, не двигаясь. Он обратил внимание на долговязого молодого человека, прислонившегося к стойке портье и внимательно следившего за их разговором. «Что здесь, черт возьми, происходит?» — с раздражением подумал Дронго.

— Я хотел вот еще что у вас спросить, Фатима. Вы кому-нибудь говорили о моем возможном приезде в Ростов? Может, случайно обмолвились в разговоре с кем-то?

— Нет. — Она обернулась к нему, испуганно прижимая руки к сердцу. — Нет-нет! Я никому о вас не говорила. Я даже не думала, что вы согласитесь.

— Вы остановились у своих друзей? Петросянов? — напомнил Дронго.

— Да, на улице Ченцова. Они очень хорошие люди, — сообщила Фатима. –

Знаете, как они переживают за моего брата! Они меня очень поддерживают. Если бы не они… не знаю, как бы я здесь выжила.

— Вы не замечали ничего необычного после своего приезда? Вчера или сегодня?

— Нет, ничего.

— Где работает Аркадий Петросян? Так его кажется зовут?

— У него свой магазин. Продуктовый магазин в центре городе. Совсем небольшой.

— А его жена?

— Она не работает. У них трое детей. Старшая девочка заканчивает институт. А младшие, мальчики, еще в школе.

— Вы не говорили адвокату, что хотите обратиться ко мне?

— Нет. Я не была уверена, что смогу вас найти, а если найду — что вы согласитесь помочь.

Дронго нахмурился. Не знать источника опасности — значит подвергать себя растущей опасности. Нужно установить, каким образом в городе узнали о его приезде. Возможно, за этим стоят люди, которые не просто плохо относятся к приезжим. Возможно, что кому-то не нужно, чтобы здесь проводили компетентное расследование, и этого «кого-то» устроит, если по этому преступлению будет осужден только Омар Нагиев.