Алиса в зазеркалье (Алиса - 2) - Льюис Кэрролл

- А она очень длинная? - спросила Алиса.

В этот день она слышала столько стихов!

- Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, _очень_ красивая! Когда я ее пою, все _рыдают_... или...

- Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг остановился.

- Или... не рыдают (*65). Заглавие этой песни называется "_Пуговки для сюртуков_".

- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней.

- Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это _заглавие_ так называется. А _песня_ называется "_Древний старичок_".

- Мне надо было спросить: это _у песни_ такое _заглавие_? - поправилась Алиса.

- Да нет! _Заглавие_ совсем другое. "_С горем пополам_!" Но это она только так _называется_!

- А песня эта _какая_? - спросила Алиса в полной растерянности.

- Я как раз собирался тебе об этом сказать. "_Сидящий на стене_"! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! (*66)

С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице.

Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев (*67).

- А музыка вовсе _не его_ изобретения, - подумала Алиса. - Я эту музыку знаю. Это песня "_Я все вам отдал, все, что мог_..." (*68).

Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать - не рыдала.

Я рассказать тебе бы мог.

Как повстречался мне

Какой-то древний старичок.

Сидящий на стене.

Спросил я: "Старый, старый дед,

Чем ты живешь? На что?"

Но проскочил его ответ,

Как пыль сквозь решето.

- Ловлю я бабочек больших

На берегу реки,

Потом я делаю из них

Блины и пирожки

И продаю их морякам

Три штуки на пятак.

И, в общем, с горем пополам.

Справляюсь кое-как.

Но я обдумывал свой план,

Как щеки мазать мелом,

А у лица носить экран,

Чтоб не казаться белым (*69).

И я в раздумье старца тряс,

Держа за воротник:

- Скажи, прошу в последний раз,

Как ты живешь, старик?

И этот милый старичок

Сказал с улыбкой мне:

- Ловлю я воду на крючок

И жгу ее в огне,

И добываю из воды

Сыр под названьем бри.

Но получаю за труды

Всего монетки три.

А я раздумывал, как впредь

Питаться манной кашей,

Чтоб ежемесячно полнеть

И становиться краше.

Я все продумал наконец

И, дав ему пинка,

- Как поживаете, отец?

Спросил я старика.

- В пруду ловлю я окуньков

В глухой полночный час

И пуговки для сюртуков

Я мастерю из глаз.

Но платят мне не серебром,

Хоть мой товар хорош.

За девять штук, и то с трудом,

Дают мне медный грош.

Бывает, выловлю в пруду

Коробочку конфет,

А то - среди холмов найду

Колеса для карет.

Путей немало в мире есть,

Чтоб как-нибудь прожить,

И мне позвольте в вашу честь

Стаканчик пропустить.

И только он закончил речь,

Пришла идея мне,

Как мост от ржавчины сберечь,

Сварив его в вине.

- За все, - сказал я, - старикан,

Тебя благодарю,

А главное - за тот стакан,

Что выпил в честь мою.

С тех пор, когда я тосковал,

Когда мне тяжко было,

Когда я пальцем попадал

Нечаянно в чернила,

Когда не с той ноги башмак

Пытался натянуть,

Когда отчаянье и мрак

Мне наполняли грудь,

Я плакал громко на весь дом

И вспоминался мне

Старик, с которым был знакам

Я некогда в краю родном,

Что был таким говоруном,

Таким умельцем а притом

Незаурядным знатоком

Он говорил о том о сем,

И взор его пылал огнем,

А кудри мягким серебром

Сияли над плешивым лбом,

Старик, бормочущий с трудом,

Как будто бы с набитым ртом,

Храпящий громко, словно гром,

Сидящий на стене.

Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и повернул Коня.

- Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, - сказал он. - Спустишься под горку, перейдешь ручеек - и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь мне вслед? - прибавил он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели. - Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом.

- Конечно, я подожду, - сказала Алиса. - Спасибо вам за то, что вы меня проводили... И за песню... Она мне очень понравилась.

- Надеюсь, - проговорил Рыцарь с сомнением. - Только ты почему-то не очень рыдала...

Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад по лесной дороге.

- Боюсь, что он очень скоро _упадет_... духом. Так, кажется, он сказал, - подумала Алиса, глядя ему вслед. - Ну, конечно! Опять упал... Но только не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он опять садится довольно легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на него столько всего понавешено!

Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге, а Рыцарь падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого падения он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он не скрылся из вида (*70).

- Надеюсь, это его приободрило, - подумала Алиса, сбегая с пригорка. Последний ручеек - и я Королева! Звучит великолепно!

Еще несколько шагов - и она очутилась на берегу ручья.

- Наконец-то, восьмая линия! - воскликнула Алиса, прыгнула через ручеек...

...и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой пестрели цветы.

- Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у меня на голове? воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то тяжелое, охватившее обручем голову.

- И _как_ оно сюда попало без моего ведома? - спросила Алиса, сняла с головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше разглядеть.

Это была золотая корона (*71).

9. КОРОЛЕВА АЛИСА

- Ах, как _великолепно_! - воскликнула Алиса. - Я никогда и не думала, что так скоро стану Королевой.

И, помолчав, строго добавила (она любила себя пробирать):

- Но вот что я вам скажу. Ваше Величество: не пристало вам валяться тут на траве! Королевам должно вести себя с достоинством!

С этими словами она встала и прошлась по лужайке, поначалу весьма скованно, ибо ей было боязно, как бы корона не слетела у нее с головы, но потом смелее, успокаивая себя тем, что вокруг не было ни души.

- Если я и вправду Королева, - подумала Алиса вслух, - со временем я научусь с ней справляться!

Все было так странно, что она ничуть не удивилась, увидав, что с одной стороны от нее сидит Черная Королева, а с другой - Белая (*72). Ей очень хотелось спросить их, как они сюда попали, но она боялась, что это будет неучтиво. Подумав, она решила, что может по крайней мере спросить, кончилась ли шахматная партия.

- Скажите, пожалуйста... - начала она робко, взглянув на Черную Королеву.

Но Черная Королева не дала ей договорить.

- Никогда не заговаривай первой! - сказала она строго.

- Но, если бы все соблюдали это правило, - возразила Алиса, всегда готовая немного поспорить, - и, если бы никто не заговаривал первым и только бы _ждал_, пока с ним заговорят, а те бы тоже ждали, тогда бы никто вообще ничего не говорил, и значит...

- Нет, это просто смешно, - воскликнула Королева. - Неужели ты не понимаешь, дитя...

Тут она нахмурилась и почему-то замолчала, а подумав с минуту, решительно переменила тему.

- Как ты смела сказать: "Если я и вправду Королева..." Какое ты имеешь право так называть себя? Ты не Королева, пока не сдашь экзамена на Королеву! И чем скорее мы начнем - тем лучше!

- Я ведь только сказала: "если..." - жалобно проговорила бедная Алиса.

Королевы переглянулись, и Черная Королева произнесла, передернув плечами:

- Она _говорит_, что только сказала: "если"?

- Но ведь она сказала гораздо больше! - простонала, ломая руки. Белая Королева. - Ах, гораздо, гораздо больше!

- Конечно, больше, - подхватила Черная Королева и повернулась к Алисе. - Всегда говори только правду! Думай, прежде чем что-нибудь сказать! И записывай все, что сказала!

- Я совсем не думала... - начала было Алиса, но Черная Королева нетерпеливо прервала ее.

- Вот это мне и не нравится! Ты _должна_ была подумать! Как, по-твоему, нужен кому-нибудь ребенок, который не думает? Даже в шутке должна быть какая-то мысль, а ребенок, согласись сама, вовсе на шутка! Ты нас в этом не разубедишь, как ни старайся, хоть обеими руками!