Иван-царевича не надо (СИ) - Шах Ольга

Последняя запись гласила, что отцу Василию уплачено за поминальную службу пять рублей серебром. Да, интересный гроссбух. Вопросы по нему есть, но одно точно понятно - Игнатьевна своевольничала. Почему-то решила, что не надо садить картофель, велела не пахать почти половину земель. И с оброком неясно, почему это так резко уменьшился оброк у неведомого мне Степана? Или это и есть сын самой Игнатьевны? Но при всех своих своеволиях у старухи почему-то не хватило ума спрятать или уничтожить тетрадь. Не ожидала, что молодая хозяйка так быстро заберёт все ключи? Или что не разберётся в записях? Видно, не слишком были здесь, в поместье, уверены в уме наследницы - внучки. Тем хуже для них, теперь сюрприз будет.

Ладно, более-менее, с деньгами хоть что-то прояснилось. Теперь надо осмотреть ящики стола, должны же быть там какие-нибудь бумаги. Судя по пыли на ящиках и вокруг, Игнатьевна туда не заглядывала, бумаги ей были неинтересны. Так, что тут? В первом ящике сверху лежали различные финансовые документы, типа квитанций об оплате податей, то есть налогов, купчие на покупку - продажу крестьян, и тому подобное. Я сложила их в одну стопку, постепенно разберусь. Далее, во втором ящике, в бумажной папке лежали метрические свидетельства о рождении детей, выписки из церковных книг о рождении и смерти членов семьи Салтыковых.

Ещё в одном ящике лежали несколько больших и тяжёлых журналов. Через пень - колоду сумела прочитать названия "Труды императорского вольного экономического общества к развитию сельского хозяйства и домостроения", "Земледельческий журнал". Видно, что Пелагея Степановна была не чужда веяниям новинок сельского хозяйства. В журналах там и сям торчали закладки. Я наугад открыла одну закладку в журнале. Статья была о картофелеводстве.

Вот почему старая барыня велела купить клубни картофеля на посадку! Несмотря на то, что ещё в восемнадцатом веке картофель начали внедрять в посадки, нынешний "второй хлеб" продвигался плохо. Оказывали сопротивление и духовенство и старообрядцы. Называли картошку "чёртовыми яблоками". Имело место и отравление крестьян соланином, поскольку могли употребить в пищу не клубни, а зелёные картофельные ягоды.

Надо бы подумать о продвижении идеи старой барыни, тем более здесь для картошки должен быть климат подходящий - Белоруссия ведь совсем рядом. И только сейчас я вспомнила о своем грузе, что везла на дачу! Вот тетеха!! Как там мои прутики - саженцы? И надо хоть посмотреть, что там за семена я купила. А то просто протянула продавцу список, она мне накидала упаковок, посчитала сумму, упаковала и подала. Я и не смотрела, что там. Здесь же, в круговерти событий, вовсе про это забыла! Конечно, я не агроном ни разу и даже не дачница, но всё-таки была у меня подружка на агро-факультете, с которой мы ездили несколько раз вместе на практику в агропромышленные комплексы. Так что чисто теоретически кое-какие сведения в моей голове застряли. Вот практических никаких, руки из другого места растут.

Так, журналы тоже в нужную стопку отложу. Последний ящик. В нем лежала одна единственная папка с размашистой надписью "Сережины прожекты. Блажь и баловство". Интересно, что там за прожекты? Хася говорил, что отец настоящей Катерины был инженером, учился за границей. И Верка рассказывала, что некоторые улучшения молодой барин устраивал в доме. Может, там что-то интересное есть? В дверь кабинета постучали и, получив разрешение, внутрь прошмыгнула та самая Лушка, девчонка лет семнадцати на вид, с рыжеватыми растрепанными косицами. За ней тянулись ещё две ее товарки. Тряпки, веники, деревянные шайки были при них. Я коротко обрисовала им фронт работ, собрала все бумаги со стола (деньги я давно убрала в сейф), велела отнести все в мою комнату. Буду разбираться с бумагами и своими нечаянным запасами из двадцать первого века. Рояль в кустах, как он есть. Всегда сама возмущалась такими "подарками судьбы", когда читала про попаданок. А тут нате, пожалуйста!

Глава 10

Оставив девчонок убирать кабинет дочиста, сама прошла вниз, хочу познакомиться с теми слугами, что в доме. Потом доберусь и до дворового люда. Первым мне попался навстречу Трофим. Он старательно полировал тряпицей медные ручки и пластины декоративных накладок на входных дверях. Я остановилась рядом.

-Здравствуй, Трофим! Скажи, а в какой должности ты в доме, что входит в твои обязанности? Извини, но я жила в городе и мало знаю про сельскую жизнь.

Мне было как-то странно говорить "ты" пожилому постороннему человеку, но приходилось. Трофим спрятал за спину руку с тряпкой, коротко мне поклонился.

-Так ранее я был здесь дворецким, а сейчас много приходится чего делать. Народу совсем мало осталось, все война, проклятущая. Вот слежу за общим порядком в доме и дворе. За поля, уж простите, барышня, не отвечаю, никогда с этим не сталкивался. Я и вырос-то в доме. За покупками и расходами следит Игнатьевна, я только говорю ей, что надобно. Припасы тоже у нее. Вроде экономки она теперь.

В отличие от всей остальной прислуги речь у Трофима была правильной, без всяких местных словечек. Делаю вывод, что по вопросам прислуги буду обращаться к нему. А сейчас пройду на кухню, посмотрю, поговорю с Марфой, главной кухаркой.

Сегодня на кухне было спокойно, никакой особой суеты. Кастрюли и чугунки стояли на краю плиты, только большой пузатый чайник активно пыхтел на середине плиты, готовясь закипеть. Развешанные на крюках вдоль чистых!! окрашенных в голубой цвет стен сковороды и кастрюли блестели чистыми металлическими боками. Пол, выложенный каменными плитами, тоже был чистым. Видимо, Марфа и ее подчинённые блюли чистоту.

Сколько читала про попаданок, так там они первым делом начинали воевать за чистоту на кухнях, а местный контингент активно сопротивлялся. То ли я попаданка неправильная, то ли мне повезло, только не надо мне тут наводить чистоту, и без меня все нормально. Что при моей лени просто замечательно. Из сотрудников на кухне обнаружилась одна кухработница, чистящая какие-то овощи возле мойки. На мой вопрос, где весь персонал, испуганно глядя на меня, работница ответила:

-Дак господский обед готов, вот Марфа с Аксиньей и пошли на людскую кухню, там тоже готовят. Людишек-то много там кормится, а кухарка одна, без помощницы.

Я удивилась - Так вон, сколько по дому девок слоняется, можно одну-две и отправить! Проблема в чем?

Работница пожала плечами.

-Раньше так и было, так Игнатьевна сказала, что и так одна кухарка справится. Неча лишним людишкам возле харчей отираться, и так мало.

Опять Игнатьевна! Самое смешное, что все ее последние распоряжения достаточно нерациональны и даже глупы. Вроде как маленький ребенок - назло маме отморожу уши! Со стороны коридора послышались голоса, и в кухню вошли уже ранее мельком виденные мною женщины. Одна высокая, статная женщина, с косынкой на голове, чистом фартуке. Внешне похожа с Верой лицом, но фигуры явно разные. Вероятно, это и есть главная кухарка Марфа, мама Веры. Вторая женщина, пониже ростом, но тоже с косынкой на волосах, фартук, правда, темный на ней. Видимо, это вторая подсобница, Аксинья. Имена какие у всех тут интересные, старинные, в наше время их уже давно забыли.

Увидев меня, женщины слаженно поклонились, хоть не до земли, а то чувствую я себя неловко. Чтобы избавиться от этого чувства, я преувеличенно деловым тоном заговорила.