Мифы о Древней Руси. Историческое расследование - Лев Прозоров

Тут уже в качестве морских разбойников, разорявших и грабивших родину прославленных «датских викингов», кроме вендов, выступают и «куры», точнее, курши, племя, вошедшее в состав современной латышской народности, что не только подтверждает, но и расширяет нарисованную Гельмольдом картину. Кстати, и тут викингами называют вовсе не скандинавов.

Надо сказать, сами скандинавы подобное поведение восточных соседей воспринимали как что-то совершенно само собою разумеющееся, исторически сложившееся, чуть ли не от начала времён. Так, в «Пряди о Норне-Гесте» сей Вечный Странник нордических мифов[98] рассказывает конунгу Олаву (X век) про события VIII века – битву при Бравалле – следующее.

«Сигурд Хринг там не был, поскольку ему приходилось защищать свою страну, Свитьод, на которую нападали куры и квены»[99].

В этой «Пряди», конечно, много неясного, да и сам источник, скажем так, ненадёжен. Вдруг да напутал чего – могло и позабыться за столько веков жизни. Но есть упоминания о давних набегах на Швецию с Востока в более серьёзных источниках. К тому же подкреплённые археологически.

В обнаруженном несколько лет назад в Сальме (Эстония) погребении[100] лежат тридцать три (просто пушкинские богатыри, только дядьки-Черномора не хватает) мужских скелета, останки четырех собак, оружие, зачастую богато украшенное. Погребены «витязи морские» в корабле, который считается древнейшим из найденных на Балтике парусных судов.

Вот здесь[101] приходят, обсуждая эту находку, к обоснованным выводам о крупном, по масштабам тех мест и времён, сражении и о том, что оно должно было попасть в саги.

Мне кажется, я нашёл упоминание о битве, участников которой похоронили на Сальме.

Сына Эйстейна, который стал после него конунгом в державе свеев, звали Ингвар. Он был великим воином и часто уплывал на боевом корабле, потому что в то время Свеарики очень страдала от набегов датчан и людей, плававших по Восточному пути. Конунг Ингвар заключил мир с датчанами и затем начал грабить на Восточном пути. Однажды летом он собрал войско, и поплыл в Эстланд, и грабил летом в том месте, которое называется Стейни. Туда явились эсты с большим войском, и произошло сражение. Войско эстов было так велико, что свеи не могли сопротивляться. Конунг Ингвар там пал, а его дружина бежала. Он был похоронен там в кургане близ моря, в Адальсюсле. После этого поражения свеи уплыли домой. Как говорит Тьодольв:

Случилось, что Ингварарод Сюслыпринес в жертву:светлого воинав сердце камнявойско эстов убило,и Восточное моресвейскому ёвуру[102]песнь Гюмирана радость поет[103]

Снова подчеркну – упомянуто о постоянных разорительных нападениях на землю свеев-шведов с Востока Балтики. Думаю, можно вполне поверить нарисованной в Круге Земном картине, показывающей поход Ингвара, как попытку нанести ответный удар. Северным сказителям никто не ставил в задачу «борьбу за мир» – в отличие, скажем, от советских писателей – и не требовал изображать предков «миролюбивыми». Если они рассказывают, что на них нападали, и поход был, так сказать, в порядке самообороны, так, скорее всего, и было.

Источники в очередной раз показывают всю бредовость владеющих помраченным разумом норманистов миражей о шведах, занимающихся в VIII–IX веках «колонизацией» Восточной Европы, возводящих Ладогу, и, наконец, прокладывающих путь к Константинополю и уничтожающих Хазарский каганат. В реальности предки шведов сами были жертвами набегов с востока. Скажу ещё раз – пределом возможностей и амбиций шведов того времени было потрепать какое-нибудь из прибережных племен вроде эстов или тех же куршей, если же удавалось слупить с тех отступного, это вообще рассматривалось не иначе как чудо. А бывало, как мы видим в саге, и совсем наоборот – местные племена наносили сокрушительные удары пришельцам, уничтожая их дружины вместе с вождями[104].

Никакая «колонизация» земель к состоку от Балтики никому из тогдашних свеев и во сне не снилась.

Народы юго-восточной Прибалтики после крушения вендской цивилизации под ударами немецких и датских рыцарей в XII веке продолжали дело предков вплоть до XIII века включительно.

«…они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще до тех пор привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Швеции»[105].

Итак, на протяжении столетий Дания и Швеция предстают на страницах источников, в том числе и собственно датских и шведских, не родиной «лучших воинов», а добычей разбойничьих набегов с южной Балтики. И только во второй половине ХП-начале XIII веков шведские и датские рыцари сумели переломить эту историческую традицию, и перешли в наступление – уже под знамёнами с римским крестом. Разумеется, время от времени попытки ответных ударов предпринимались скандинавами и ранее, но даже те из них, что попали в саги и хроники – то есть наиболее успешные – никак не выглядят однозначно удачными и менее всего являют нам превосходство воинских качеств своих скандинавских героев. Так, в «Саге об Эгиле»[106] рассказывается, как заглавный её герой во время набега на тех же куршей попадает в плен, и что характерно, обнаруживает на хуторе местного жителя раба-датчанина с взрослыми, прижитыми в рабстве, сыновьями. Любопытно пересечение этого рассказа с сагами о плавании норманнов в таинственную Би-армию. Точно как Эгиль, приплывший к куршам под личиной купца, является к биармам Торир Собака[107], и точно как Эгиль, на биармийском хуторе обнаруживает раба-земляка Одд Стрела[108]. Правда, раб-норвежец, в отличие от датчанина, предпочитает сбежать от своего соплеменника-«освободителя» к хозяевам-биармийцам…

Такая вот получается оригинальная «скандинавская колонизация». Норвежцы и датчане к востоку от Балтийского моря фигурируют в качестве рабов.

И раз уж пошла речь о Биармии – где бы та не находилась[109] – вот рассказ норвежца Охтхере (с него Валентин Иванов списал своего жуткого вурдалака Оттара, ставшего главным антагонистом – выражаясь проще, главгадом – фэнтезийного романа «Повести древних лет»). Сей норвежец поведал королю Англии Альфреду Великому: «Тогда вошли они в эту реку, но не осмелились плыть по ней, боясь нападения [со стороны местных жителей], ибо земля эта была заселена по одной стороне реки»[110]. Какую версию месторасположения загадочной Биармии не выбирай, Белое ли море, Кольский ли полуостров, или, по Андрею Никитину, юго-восток Балтики, назвать берега тамошних рек в IX веке густо заселёнными – довольно сильно. И что характерно, норвежские мореплаватели к местному населению относятся с большой опаской, глубоко в его владения заплывать не решаясь.

Ещё показательнее сообщение жития святого Ансгария, рассказывающее о событиях второй половины IX века. Вновь действующими лицами становятся наши старые знакомые курши. Если отвлечься от явно эпических деталей наподобие огромных цифр куршского войска, а также о том, что курши якобы «издавна подчинялись» шведам, можно найти там немало полезной информации, позволяющей судить о подлинной расстановке сил на Балтике того времени.

«Представляется также, что нельзя опустить того, как после его отъезда открылась вышеупомянутым свеонам сила Господа. Власти свеонов издавна подчинялось некое племя, обитавшее далеко от них и называвшееся куры. Но вот уже в течение долгого времени куры бунтовали и не признавали их власть. Зная об этом, даны в то время, когда епископ уже прибыл в Свеонию, собрав множество кораблей, отправились в тамошнюю страну, желая разграбить добро ее жителей и подчинить их себе. В этом государстве было пять городов.

Итак, жившие там люди, узнав об их приходе, собрались вместе и стали мужественно бороться и защищаться. Одержав победу и уничтожив в резне половину данов, они разграбили половину их кораблей, захватив у них золото, серебро и много другой добычи.

Услыхав об этом, вышеупомянутый король Олаф и народ свеонов, желая стяжать себе имя тех, кому удалось совершить то, чего не сделали даны, тем более что раньше куры подчинялись им, собрали бесчисленное войско и явились в тамошние края. Сначала они неожиданно подошли к некоему городу их государства, называемому Сеебург, в котором находились семь тысяч воинов, и, совершенно опустошив и разграбив, подожгли его.

Оттуда ободренные духом, оставив корабли, они за пять дней с свирепыми сердцами поспешно прибыли к другому тамошнему городу, который звался Апулия.

Было же в этом городе пятнадцать тысяч бойцов. Итак, когда они подошли к городу, жители заперлись в нем. Они стали осаждать город снаружи, те мужественно защищать его изнутри; они гнали их внутрь, те отбрасывали их наружу. Так прошло восемь дней. Всякий день с утра до вечера усердствовали враги в битве, и многие с обеих сторон пали, однако ни те, ни другие не могли добиться победы. И вот, на девятый день народ свеонов, утомленный столь долгой борьбой, начал изнемогать и с испугом и дрожью в сердце помышлять лишь о том, как бежать оттуда, говоря: «Здесь нам не будет удачи, а корабли наши далеко». Ибо, как мы говорили выше, путь до гавани, в которой стояли их корабли, составлял пять дней. И когда они, приведенные в чрезвычайное замешательство, совершенно не знали, что им делать, было решено выяснить посредством жребия, кто из их богов желает им помочь, дабы они либо победили, либо ушли оттуда живыми. И вот, бросив жребий, они не смогли отыскать никого из богов, кто бы хотел оказать им помощь. Когда об этом было объявлено в народе, в лагере раздались громкие стоны и вопли, и оставило свеонов всякое мужество. Они говорили: «Что делать нам, несчастным? Боги отвернулись от нас, и никто из них не помощник нам. Куда убежим мы? Вот, корабли наши далеко, и когда мы будем бежать, враги, преследуя нас, совершенно нас истребят. На что надеяться нам?»