Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно! - Лена Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В квартире пахло затхлостью, как будто в ней долго никто не жил. Форточки закрыты, вековая пыль, кровать заправлена так, как я её и оставляла, уезжая…
– Он здесь не жил. – Прояснила ситуацию подружка. – Первое время ночевал у нас, а потом переехал в гарнизон. Сказал, что дома ему неуютно и тоскливо. Да и проверка у них идёт серьёзная уже пару недель. Я думала, ты знаешь. Если проголодалась, я тебя накормлю, пошли?
– Нет, нет. Спасибо, всё хорошо. Сегодня отдохну, а завтра уже на работу. Да и прибраться надо немного. Спасибо, беги своего встречай.
А когда я через пару дней встретила своего, не поняла ничего. Моя душа пела и плясала от одной только мысли, что я увижу, наконец, Ромку, услышу и зацелую… Но на деле, облив меня ушатом ледяной воды, он прошёл в ванную. Я плюхнулась на обувную полочку и так и просидела, пока он не вышел.
– Можешь не беспокоиться, я ужинал, – процедил он.
А перед этим я услышала только: «Привет, всё нормально?» Его глаза расколотыми льдинками вскользь окинули меня, прямо замороженный Кай на Герду…
Я уже два дня, как работала. Сегодня был очень тяжёлый день, и очень длинный. С шести утра и вот, уже, девять вечера. Но душившие меня слёзы, которые никак не хотелось показывать, требовали уединения, и я выскочила на улицу, стянув с вешалки куртку. Свежий воздух, ударивший в лицо, «отсветофорил» зелёным, и потоки горючих ручейков сами собой полились по щекам. Я инстинктивно юркнула за дом, в темноту, ещё не хватало, чтобы меня увидели в таком раздрызганном виде. Кое-как остановив водопад, поволоклась, куда глаза глядят. Ну что опять? Что? Почему Трошин позволяет так вести себя со мной? Я ему кто? Дурочка с переулочка? Слёзы капали, ком стоял в горле, покалывая и не давая проглотить слюну. И сердце трепыхалось, как осина на ветру, ветками стегавшая всякого, кто к ней подойдёт. А я подошла. В тот момент, если бы не практика, я бы точно улетела к дочке и маме. В моём понимании, так встретив меня, мой муж показал своё равнодушие и презрение к своей жене. Да даже, если ему не нравилось что-то, он бы мог нормально объяснить, что именно, не применяя ледяное равнодушие. Или я не заслужила? Господи, а завтра опять к шести, иначе рискую не успеть сделать очередное задание, мне, пока, не всё было понятно.
Прогулявшись часа полтора, я вернулась, куда же деваться. Ромки не было. Становилось всё интереснее и интереснее. Приняв душ и бросив на диван постельные принадлежности, отправилась спать в спальню, предварительно вставив палку, с которой занимаюсь по утрам, между ручкой двери и стеной. Дав себе указание спать, завтра на работу, я улеглась. И что толку от закрытых глаз, сна как не было, так и не предвиделось.
Он вернулся, подошёл к двери, дёрнул, постоял и ушёл. Я всю ночь проворочалась, и, толком не выспавшись, встала ещё раньше, чем нужно, а конспиратор сделал вид, что спит. И? Я решила после работы зайти к подружке и попытаться что-нибудь выведать. А завтра, в воскресенье, поеду в монастырь, давно собиралась, очень потянуло…
Ни Илоны, ни её мужа, ни Ромки дома не было. И телефоны молчали. Я полазила вокруг да около, смоталась в центр, поспрашивала, не акцентируя, у знакомых. Никаких следов. Это начинало раздражать. И злить. А в таком состоянии я принимаю решения мгновенно. И я проделала то же самое: душ, палка, кровать. А рано утром уехала, не потревожив своего сладко спящего (или нет) мужа.
Каково же было моё удивление, когда при выходе из автобуса мне протянул руку Трошин.
– Моя дорогая, ты очень предсказуема. Грехи отмаливать приехала?
Я выдернула руку и ничего не ответив, направилась к входу. Трястись пришлось часа три, старенький автобус еле доехал, и водитель предупредил, что назад поедет не раньше пяти вечера вместо двух по расписанию. А этот чёрт домчал в машине, комфортабельно, удобно.
– Лера, подожди, я с тобой.
– А вам, товарищ лейтенант, есть, что отмаливать? Нам разве по пути?
– Да подожди ты, пойдём сначала в кафе, ты же тоже не завтракала.
– А вы откуда знаете? Подглядывали? Хотели что-то новое увидеть? Ну и как?
– Так, ну всё, моё терпение лопнуло, и я…
– Твоё терпение? – Перебив, я спохватилась, что нахожусь в намоленном месте. – Так бог терпел, и нам велел. Знать бы ещё, по какому поводу терпёж…
Я проскочила перед двумя женщинами и успела затеряться в толпе прихожан. Из головы не шло «лопнутое» терпение… Опять этот мужчина, хоть и любимый, хоть и родной, вызывал во мне противоречивые чувства. Умом понимала, что надо поговорить, но сердце вещало обратное. Поговорить? А ему не надо, он живёт своей жизнью, своими амбициями, хочет – отворачивается от меня, хочет – поворачивается. Устроил ромашку. А так хотелось посоветоваться с душой в этом святом месте, немного отмякнуть, расслабиться…
Трошин не уехал. Машина стояла прямо на автобусной остановке, пройти мимо было невозможно. Увидев меня, он выскочил, схватил за руку и потащил в кафешку. Справедливости ради нужно сказать, что кушать хотелось до урчания в желудке. Он не спросил о моих предпочтениях, потому что знал вкусы своей жены.
– Налупилась? Поехали?
– А я заслужила место в вашей машине? Чем же это? Съеденным обедом?
– Ты – несносная девчонка, но такая любимая, такая родная. Хватит уже, и…
– Послушай, Трошин! – Перебивать его стало входить в привычку. – Ты себя слышишь? С любимыми так не поступают. С ними,
