Синайский мираж - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как могла, она обработала рану, сделала обезболивающий укол, затем перевязала рану, поправила на Евгении одежду.
– Вот пока и все, – сказала она. – Поспать бы тебе сейчас, но…
– Я с детства не любил слова «но», – тихо ответил Евгений. – Нехорошее слово. Тревожное… Все перечеркивает…
– Вы закончили? – спросил у Марины незнакомец на белом коне.
– Да, – ответила Марина.
Незнакомец дал несколько отрывистых команд. Тотчас же к журналистам подбежали люди и стали отнимать у них кинокамеры и прочее оборудование.
– Но… – попытался протестовать Никита, однако его оттолкнули, причем так сильно, что он не удержался и упал.
– Скажите своим людям, чтобы они вели себя спокойно, – велел незнакомец Марине. – Мы не любим, когда нам оказывают сопротивление.
Прокопьева перевела.
– Спроси у них, кто они такие, – попросил Никита. – И по какому праву они с нами так обращаются. Зачем они отняли у нас наши кинокамеры?
Марина перевела, но незнакомец не сказал в ответ ничего. Тем временем другие люди подошли к журналистам и принялись перетряхивать все их имущество. Забрали запасы еды и воды, сумку с медикаментами, запасные батареи к камерам. Затем жестами велели, чтобы журналисты сняли с себя и отдали им часы. Затем подошли к Никите и Алексею и обыскали их. Обыскали и сидящего у машины Евгения. Женщин обыскивать не стали.
– Вы пойдете с нами, – сказал журналистам незнакомец на белом коне. – Раненого можете взять с собой. Иначе мы его убьем.
– Да кто вы, черт возьми, такие? – возмущенно спросил Никита, когда Марина перевела слова незнакомца.
Незнакомец, судя по всему, понял Никиту и без перевода. Он произнес несколько фраз и при этом усмехнулся колючей, неприятной усмешкой.
– Его зовут Гюрза, – перевела Марина. – Он говорит, что он – хозяин пустыни. Все ему должны подчиняться, и никто не имеет права с ним спорить. Кто с ним не согласен, того он убивает. Мы должны идти с ними. И при этом мы не должны спрашивать, куда они нас ведут и что с нами будет дальше.
– Значит, Гюрза… – в раздумье произнес Алексей Кудря. – Тот самый, о котором нам говорил Максум. Разбойник… Похоже, мы вляпались, и очень сильно. Конкретно вляпались, без вариантов. Предупреждал же нас Максум – надо уходить отсюда. Здесь, говорил он, смерть. Вот она и пришла, наша смерть.
Ни женщины, ни Никита ничего на это не сказали. Никита молча подошел к Евгению и помог ему подняться.
– Надо идти с ними, – сказал он. – Иначе…
– Я слышал и понял, – отозвался Снегов. – Ты забыл, я ведь тоже понимаю по-арабски…
К ним подошел Алексей.
– Давайте я помогу, – предложил он.
– Собери с женщинами разбросанные вещи, – сказал ему Никита. – Пригодятся… И смотри за женщинами. Помогай им, если что. А я – с раненым…
– Да я и сам… – попытался возразить Евгений. – Ноги-то у меня вроде целы! Как-нибудь дойду.
– Ладно, – согласился Никита. – Дойдешь – и хорошо. А не дойдешь, так я рядом. Пошли, что ли…
Все пять журналистов сбились в тесную группку. Их сразу же окружили пешие люди с оружием. Тронулись.
Пройдя сто или, может, сто тридцать шагов, все остановились и обернулись. Они стояли на возвышенности, мертвый оазис оставался внизу. Рядом с оставленными машинами суетились люди. Затем они дружно отбежали, и вскоре над машинами взвилось пламя, и раздались два взрыва.
– Вот так, – сказал Алексей. – Похоже, теперь у нас не осталось обратного пути.
Тронулись дальше и скоро увидели мертвые тела. Много мертвых тел, десятка полтора.
– Похоже, что тут и наши охранники, – сказал Алексей. – И наш Максум тоже где-то здесь. Они защищали нас до последнего.
– Что ж их никто не хоронит? – спросила Марина.
– Пустыня их похоронит, – сказал Никита. – Заметет песком, вот тебе и могила.
– Это мы во всем виноваты, – печально произнесла Прокопьева. – Во всем… И в смерти наших охранников, и в том, что мы сейчас идем непонятно куда и непонятно с кем. Надо было нам послушаться Максума. Говорил же он нам – пойдем отсюда. Здесь, говорил, гуляет смерть.
Никто на это ничего не сказал, да и что можно было сказать? Да, надо было послушаться Максума и уходить.
Глава 8
Шли долго. Солнце жгло немилосердно. Вскоре журналисты почувствовали, что устали. Особенно тяжело приходилось женщинам и раненому Евгению. У него опять начала кровоточить и болеть рана.
– Все! – выдохнул Никита, останавливаясь. – Марина, переведи, что дальше мы не пойдем! Так и скажи.
Марина перевела. Один из сопровождавших куда-то отлучился и вскоре вернулся. С ним на лошади подъехал и Гюрза.
– Мы – устали, – сказала ему Марина. – Мы хотим пить и есть. Вы не имеете права…
Гюрза не дал ей договорить, взмахнул рукой и произнес несколько отрывистых команд. Один из сопровождавших отстегнул от пояса небольшой кожаный мешок и бросил его к ногам Марины. Никита наклонился, поднял мешочек и встряхнул его. В мешочке была вода.
В первую очередь дали пить Евгению, затем – женщинам, и напоследок Никита и Алексей напились сами. Гюрза молча и внимательно наблюдал за журналистами, а затем что-то стал говорить.
– Он предлагает положить раненого на повозку и женщинам тоже сесть на повозку, – сказала Марина. – Вон на ту, с двумя большими колесами, запряженную лошадьми… Остальные мужчины, сказал он, должны идти пешком.
– Переведи ему, что мы согласны, – проговорил Никита.
– Но… – попытался протестовать Евгений. – Я тоже могу идти.
Никита и Алексей, ничего не отвечая и поддерживая Евгения, повели его к повозке. К ней же пошли и Анастасия с Мариной. Евгения уложили в повозку, женщины сели в нее. Тронулись далее.
* * *
Путь казался нескончаемым. Солнце давно уже перевалило зенит и стало клониться к закату, а они все шли и шли… А скорее всего, уставшим и напуганным журналистам просто так казалось, что их путь – бесконечно долгий и прошли они многие километры, а на самом деле – прошли они не так уж и много.
Наконец, когда солнце одним своим краем коснулось далеких барханов, остановились. Местность несколько изменилась. Тут и там виднелись торчащие из-под барханов кустарники, на некоторых из них были даже жесткие пыльные листья. Дальше виднелись пальмы, а среди них – небольшие, сложенные из камня хижины. Похоже, это был оазис, а в нем – поселение.
– Сдается, мы прибыли, – сказал Алексей. – Знать бы еще куда. И что будет дальше.
К ним приблизился Гюрза. На этот раз он был пешим.
– Мы прибыли, – сказал он журналистам. – Вы останетесь здесь.
– Здесь – это где? – спросил Никита, а Марина
