Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

Несомненно, его кузина сейчас направится прямиком в комнату его тетушки. Вдвоем мать и дочь примутся строить планы следующего этапа его поимки, решать, как поставить его на колени — точнее, на одно колено. Его сочтут упрямым и неотесанным, а на самом деле он просто опасается за чувства Пенелопы и свои собственные. Так или иначе, ему придется смириться с неизбежным и найти способ произнести те самые слова.

Но только не сейчас — может, через день-другой. После того как уедет Алана Макнаб.

Глава 8

— Элизабет, просыпайся! — Фиона потрясла за плечо кузину.

— Который час? — сонно пролепетала Элизабет. — Наверное, рано, еще даже не рассвело.

Фиона не переставала удивляться: неужели в Англии принято спать допоздна?

— Уже почти десять. А темно снаружи из-за непогоды. Иан, к счастью, вернулся, и ты не поверишь — у нас гости, как и сказала Энни!

— Кто? Твоя истинная любовь? — пробурчала Элизабет, ныряя с головой под одеяло. Но Фиона решительно стянула одеяло с кузины, и та сжалась в комочек, взвизгнув от холода.

Фиона скрестила руки на груди.

— Может, даже истинная любовь, только не моя. Она красива, молода и вдобавок сестра графа.

Элизабет разом открыла глаза.

— Правда? Откуда же она взялась?

Фиона схватила подушку, прижала к груди и обняла.

— Она сбилась с пути, ее чуть не занесло снегом, а Иан спас ее. Так романтично, правда?

— Да… — Элизабет вздохнула и села на постели, ее глаза взволнованно заблестели. — Говоришь, кто она?

— Ее зовут Алана Макнаб. Энни говорит, привезти ее сюда было все равно что пустить кошку к голубям, — повторила слова старухи Фиона.

Элизабет нахмурилась.

— К каким еще голубям? — Приподняв брови, Фиона подождала, когда до кузины дойдет смысл ее слов. — А-а, ты про Пенелопу! Голубка Пенелопа… — она захихикала.

— Вот именно, — лукаво усмехнулась Фиона.

— Она хорошенькая?

Фиона вздохнула.

— Да, очень.

— Блондинка или брюнетка?

— Брюнетка, — сообщила Фиона.

Элизабет вздохнула.

— Тогда хорошо. Англичане предпочитают блондинок — так мама говорит, не мне, конечно, а Пенелопе, потому что она у нас украшение семьи, а у меня волосы мышиного цвета. А глаза?

— У нее их два, — сострила Фиона.

— Я про цвет, глупая.

— Цвета шотландского нагорья морозным утром — золотисто-коричневые с серебром, — объяснила Фиона.

— А у Пен просто голубые. Она пухленькая или тоненькая?

— Стройная, но… — Фиона сделала выразительный жест руками перед собственной плоской грудью. Элизабет вытаращила глаза. — И ноги у нее тоже красивые — вернее, красивая та нога, которую я видела, хоть она и была сплошь в синяках и царапинах. В метель она упала и поранилась, а Иан нес ее всю дорогу до дома, и…

— Нес! — Элизабет прижала ладони к груди. — Далеко?

— Конечно, я же говорю — всю дорогу, много-много миль, закутав в свой плед и перевязав рану своим носовым платком. Тем самым, который я вышила и подарила ему на прошлое Рождество.

Элизабет склонила голову набок.

— Носовым платком? Это что, шотландский обычай?

Фионе вспомнилось, каким ласковым взглядом ее брат смотрел на Алану. И взгляд Аланы был таким же, и оба они, казалось, не замечали никого вокруг.

— Не знаю… — с расстановкой произнесла она. — Если и так, я, наверное, еще слишком молода и не понимаю, в чем его значение.

— Значит, надо выяснить! — Элизабет спрыгнула с постели и бросилась к шкафу. Вытащив платье, которое надевала накануне, она принялась рыться в кармане. — Вот, последний остался… — она извлекла пучок трав — точно такой же, какие они сожгли в камине. — Мы сможем добыть прядь ее волос?

Фиона изумленно уставилась на кузину.

— Не глупи! Как можно прийти к гостье, да еще раненой, и попросить у нее прядь волос?

— А что такого? — возразила Элизабет. — Или отрезать потихоньку, пока она не видит.

— Тогда она точно подумает, что мы обе спятили!

— Неужели тебе не интересно? — воскликнула Элизабет. — А если она и есть истинная любовь Иана, как по волшебству присланная сюда как раз на Рождество?

Фиона ощутила, как по телу пробежал трепет. А вдруг и правда?.. Она отмахнулась от волнующих — мыслей.

— Ты же помнишь, Лиззи, для себя мы ничего не наколдовали. С чего ты взяла, что чары подействуют для нее?

Ей вспомнился сноп искр, улетевших в дымоход, ответный вой ветра, внезапность метели, и по спине снова побежали мурашки.

— А вдруг на этот раз все получится? — не унималась Элизабет. — По-твоему, нет ничего странного в том, что мы с тобой колдовали и просили подарить нам истинную любовь на Рождество, а потом появилась она — закутанная в плед твоего брата, с повязкой из его носового платка?

Фиона задумалась.

— И Энни предупреждала, что у нас будут гости, и вот пожалуйста — она здесь. А если мы что-нибудь разглядим в огне? И правда похоже, как будто к голубям пустили кошку.

Элизабет захихикала.

— Еще как похоже! Пенелопа взбесится. Вот смеху-то будет!

Глава 9

— Вот куры, Энни, — Иан выложил на кухонный стол три тушки. Сэнди поймал было гуся, но Иан велел отнести его обратно в птичник. Сэнди уже вернулся, раскурил трубку и устроился у очага.

Шона подошла к столу, потыкала тушки пальцем и усмехнулась.

— И мясистые, и молоденькие. Как там гусь — жиреет? Поспеет к рождественскому ужину?

— Не догадался спросить, — с улыбкой отшутился Иан. Живот Шона стал таким огромным, что казалось, она вот-вот разродится четвертым малышом. Энни предсказывала, что он родится накануне Рождества, и самые отъявленные спорщики уже держали пари насчет даты этого счастливого события. Логан ходил гордый, каким только способен быть отец, и хотя Сэнди жаловался, что в коттедже, где он жил вместе с семьей сына, и без того шумно и не хватает только воплей новорожденного, он тоже явно был доволен.

Энни скрестила руки на груди и впилась проницательным взглядом в Иана.

— Собираешься оставить?

— Кого — гуся? — уточнил Иан, хотя прекрасно понял, кого имеет в виду старуха. В глазах Сэнди и Шона он прочел тот же вопрос.

— Не гуся, а девушку. Леди Алану Макнаб.

— Ага, есть даже древний шотландский обычай, — вставил со своего места у очага Сэнди. — Кто нашел заблудившуюся корову или девчонку, того и добыча. Она красотка, вот только встанет на ноги — и получится из нее добрая жена.

Иан тоже скрестил руки на груди и ответил Энни взглядом в упор.

— Конечно, получится, только обручена она с другим, — сказать по правде, почти замужем.

— Раз «почти», это еще ничего не значит, — возразила Энни и вместе с Шона принялась ощипывать кур.

— Мы больше не крадем невест. Шотландцы не варвары, — напомнил ей Иан.

Сэнди поскреб бороду.

— А мой дед украл себе жену. Она была из Фрейзеров. Поехал добывать себе корову, а девчонка ни в какую не захотела отпускать веревку, вот и пришлось ему вести к себе домой обеих. Дед вернул бы ее — не корову, девчонку, — а она возьми да и скажи, что влюбилась в него и никуда не уйдет. Ну, он и обручился с ней, чтобы дать время поразмыслить и передумать, а тут и сам в нее влюбился по уши.

— В такую девчонку, как наша гостья, немудрено влюбиться, — заметила Шона, ощипывая курицу и с любопытством поглядывая на Иана. Он сделал вид, будто не понимает намеков.

— Да уж, вот красотка так красотка, — согласился Сэнди. — Я бы ее оставил.

Энни осадила его:

— Не о тебе речь. Иану решать.

— Я же объяснил, что собираюсь… — начал было Иан, но Энни остановила его, вскинув облепленную пухом и перьями руку.

— Знаю-знаю, ты про англичанку. Все они лишь того и ждут, что ты женишься на ней. Вот только приметы плохи, все до единой.

— А что говорят приметы насчет красотки Макнаб? — подался вперед Сэнди.

Иан раздраженно хмыкнул. Титул графа Пембрука — вот что важно. Неужели они не понимают?