Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

Все дружно повернулись к ней, у нее дрогнуло сердце. Она перевела взгляд на Иана.

— Что это значит? Иан, что скажет Пенелопа?

Он усмехнулся и склонил голову.

— Думаю, заметит явное сходство с женщиной, которую я люблю.

Ее бросило в жар. Она посмотрела на бокал, который они держали, обхватив ладонями, и попыталась высвободить руки. Он удержал ее.

— Но вам нельзя…

— Я не собираюсь жениться на Пенелопе. Я поговорил с ней и объяснил, что мы с ней не пара. И что я люблю другую.

В зале становилось жарко, у Аланы закружилась голова. Возможно, она ослышалась — здесь так шумно! Она огляделась и вдруг поняла, что все вокруг молчат и смотрят на нее во все глаза.

— А вы поцелуете ее, лэрд? — спросил кто-то. — Свадьба будет?

Он обвел взглядом собравшихся, взял бокал и отдал его кому-то.

— Думаю, об этом лучше спросить леди Алану, — ответил он и, к ее изумлению, опустился на колено. — Алана Макнаб, вы выйдете за меня замуж, станете моей женой, хозяйкой Крейглита и графиней Пембрук?

Она смотрела на него, не в силах издать ни звука.

Он обнял ее.

— Надеюсь, ты не откажешься, милая.

Алана почувствовала, как тает ее сердце. На глаза навернулись слезы. Вспышка радости пронзила ее, как молния, рассыпалась искрами, разбежалась по венам, заполнила ее целиком. Она увидела отражение собственного лица в глазах Иана и сказала: «Да».

— Что? — выкрикнул из толпы Сэнди, приставив ладонь к уху. — Я не расслышал!

— Она сказала «да»! — громко произнес Иан, не сводя глаз с Аланы. — Она сказала «да»!

Поднялся шум, послышались радостные крики, от которых содрогались потолочные балки древнего зала.

Сэнди поднял свой бокал.

— За «кайах ноллэг» и «Ноллэг Бэк», за прекрасную леди Алану Макнаб, ангела из Крейглита!

Иан принял из чьих-то рук бокал и поднес к ее губам. Она сделала глоток, рассмеялась и поднесла бокал Иану. Потом он передал его ближайшему Макгилливрею и схватил Алану в объятия. Их губы встретились, горячие, пахнущие виски и медом. Можно ли опьянеть от поцелуя? Если и можно, Алана ничего не имела против. Она прильнула к Иану, ответила на поцелуй, разрешила поднять ее в воздух и закружить, что он и сделал, не переставая целовать.

Когда он поставил ее на пол, она приложила ладони к его щекам.

— Да, — со смехом повторила она, — да!

Обернувшись, она увидела улыбающихся Алека и Кэролайн. У ее матери на глазах застыли слезы счастья. Старая Энни, Фиона и Сэнди улыбались во весь рот, чувствительная Шона всхлипывала на плече Крошки Дженет. Донал подмигнул ей, приложил к губам трубку волынки и заиграл веселую мелодию. Радуясь, члены клана обступили лэрда и его невесту.

Алана заметила, что в дверях зала стоит Пенелопа — с холодной, но спокойной улыбкой, разодетая как принцесса. Алана направилась к ней.

— Вы, наверное, ждете поздравлений, — любезно заговорила Пенелопа. — Желаю вам счастья с ним — он дорого заплатил за то, чтобы я передумала. А ведь могла бы настоять… — Она умолкла, но Алана пожала сопернице руку и улыбнулась.

— Спасибо вам, Пенелопа. С Рождеством!

Пенелопа отвернулась, вскинув голову.

— Знаете, у меня ведь от поклонников отбоя нет. Теперь я смогу выбрать любой титул. О, смотрите! Лорд Мерридью уснул над своим бокалом. Пожалуй, попробую разбудить его, поздравить с Рождеством. — И она посмотрела на Алану: — Не возражаете?

Алана покачала головой.

— Удачи вам, Пенелопа, — и она проводила взглядом бывшую соперницу, которая решительно направилась к дремлющему маркизу.

Иан схватил Алану за руку и потащил к омеле, заключил в объятия и снова поцеловал.

Волынка заиграла рил, пары вышли на середину зала, смеясь от радости за лэрда и его леди.

— Как думаешь, это магия? — задыхаясь от волнения, спросила Элизабет и подергала Фиону за рукав. Ее услышала старая Энни.

— Конечно, магия. Любовь — это всегда магия, особенно на Рождество.

Эпилог

Ко всеобщему удивлению, погода переменилась уже на следующий день, на Рождество. Выглянуло солнце.

Лорд Мерридью вызвался проводить леди Марджори и Пенелопу домой, в Вудфорд-Парк, где им предстояло готовиться к свадьбе молодого графа Пембрука, назначенной на весну.

Точнее, к его английской свадьбе. А шотландская состоялась в день Рождества, в присутствии Макгилливреев, Макнабов, Макинтошей, Карри и Фрейзеров. Невеста была в голубом шелковом платье, одолженном у леди Пенелопы, с поясом из шотландки цветов клана Макгилливреев. Лорд Гленлорн сам подвел сестру к лэрду Иану, и когда собравшиеся увидели любовь и радость в глазах счастливой пары, то все до единого утерли слезы умиления.

Тем вечером в большом зале танцевали вальс, лэрд пригласил на танец свою младшую сестру, которая в особенных туфельках словно плыла по воздуху — снова волшебство, которое, как говорили люди, привлекла в Крейглит леди Алана. Старая Энни предсказывала, что волшебство это будет таким же долгим, как любовь, которую нашел лэрд, а прежде — его отец, иначе говоря, вечным, поскольку, согласно древнему шотландскому обычаю, лэрды клана Макгилливреев всегда женились по любви.

Даже старожилы уверяли, что не припомнят более веселого Рождества. Когда под чистым голубым небом закончилась свадебная церемония, вперед вывели принадлежащего лэрду пони, украшенного лентами, чему этот верный малый был совсем не рад. Лэрд посадил свою жену на спину пони, и они шагом двинулись прочь.

— Куда это они? — спросила Сорча, помахав вслед новобрачным.

— В коттедж старого Юэна, — объяснила Фиона.

Сорча поморщилась.

— Не очень-то романтично.

Старая Энни только усмехнулась.

— Пойдем-ка в дом, детка, я предскажу тебе будущее. Ты веришь в магию?

— Конечно, нет! — воскликнула Сорча.

Энни засмеялась.

— Поверишь, детка. Поверишь обязательно.