Проект «Калевала» - Михаил Шелков

И де Моррей отправился в поход. С лёгкостью он разбивал английские гарнизоны, город за городом. А меч словно помогал ему в этом. Неистовая сила охватывала де Моррея, когда он брался за рукоять, когда вытаскивал клинок из ножен. «Выигрывающий Битвы!» – нарёк рыцарь свой меч, – «Иного имени у него быть не может!»

Сейчас у Стерлингского моста меч снова должен был доказать своё божественное величие…

Де Моррей разместил отряд в низине, за небольшими зарослями деревьев, недалеко от брода так, чтобы англичане не могли его увидеть со своих позиций. Но при этом разведчики контролировали весь берег противника, где растительности почти не было. Идеальная местность!

Эндрю уже знал, что большой отряд лучников де Варрена занял позиции у реки и сможет атаковать, как только шотландцы выйдут в зону видимости. Недалеко от лучников, почти перед самым бродом выстроился отряд пехотинцев примерно в две-три тысячи. Опасения Дугласа были не напрасны. Де Моррей регулярно отправлял к нему посыльных, информируя обо всех изменениях в стане противника. Войска лорда залегли за каменным выступом слева от брода. Они также были невидимы для противника, но и сами не могли совершать разведывательных вылазок, так как за выступом начиналось открытое пространство.

Англичане, человек десять, по виду самые молодые, кто только в исподнем белье, кто совсем голышом, бегали по мелководью с большими палками. Замеряли ширину и глубину брода, отмечали, где он кончается. «Де Варрен готовится нанести удар с двух сторон, и теперь от стойкости копейщиков Дугласа зависит успех битвы», – размышлял де Моррей, по-прежнему ничего не зная о дислокации английской конницы. И это его смущало…

Недалеко раздался тяжёлый топот копыт, но не со стороны лагеря Дугласа, а со стороны главного лагеря Уоллеса. Часовые напряглись и взялись за копья, но тут же опустили их, когда из-за пригорка показался Камненог. Однако сидел на нём верхом малыш Том, чуть ли не самый юный участник шотландского ополчения.

– К сэру Эндрю! Послание! Срочно! – выпалил он, и часовые расступились.

– Что случилось? – де Моррей вышел к гонцу.

– Сэр Эндрю! Сэр Уильям передаёт вам, что вся или почти вся тяжёлая кавалерия противника собралась у моста вместе с его авангардом! Сэр Уильям просит вас действовать по своему усмотрению!

«Вот как!» – загадок для де Моррея больше не оставалось. Нужно было лишь ждать! Пересекать брод при такой охране не представлялось возможным. Требовалось встречать врага на своём берегу острыми пиками, как и рассчитывал Уоллес. Но ведь де Моррею так хотелось скорее вступить в бой! Он опять погладил рукоять своего меча, остановил на ней кисть и слегка вытащил клинок из ножен. Его стремительно охватила жгучая жажда подвига, желание кинуться в самое пекло битвы, рассекать своим оружием, вести за собой воинов!

– Сэр, – голос Тома заставил де Моррея отвлечься от мыслей, – Так как я теперь имею коня, позволите ли вы мне присоединиться к вашему отряду?

За подобную наглость шотландский рыцарь сразу бы отвесил оплеуху, если бы перед ним был кто-то другой. Но напротив стоял юнец, смотревший на него большими преданными глазами, с простым, может быть, даже придурковатым, конопатым лицом и восторженной улыбкой. Де Моррей не нашёл ничего другого, как рассмеяться.

– Я не в силах принимать такие решения, воин! – он пытался делать голос серьёзным и даже не улыбался, – Сэр Уильям – главнокомандующий в этой битве, а также хозяин славного коня Камненога, потому подобное разрешение ты должен спросить лично у него!

Если бы подобную шутку де Моррей разыграл с конём Дугласа, то, пожалуй, стал бы первым, кого лорд убьёт после того, как англичан не останется. А вот Уильям шутку мог оценить.

– Сэр! – внезапно появился разведчик с реки, – Пехота противника уходит. Лучники же продолжают занимать позиции у брода.

И тут де Моррею уже стало не до смеха! Эндрю должен был срочно принять верное решение. Он не знал, что именно могло заставить де Варрена дать приказ об отступлении пехоты, но в первую очередь на ум приходили две причины: «Либо англичане разбиты на мосту и отступают, либо они прорвали позиции Уильяма и готовят более безопасную переправу. Брод же остаются охранять лучники, и тогда, наверняка, скоро вернётся конница. Значит, верное решение в обоих случаях может быть только одно: немедленно атаковать!» Де Моррей не мог даже предположить, с каким количеством войск придётся столкнуться его малочисленной коннице. Ставку можно было делать лишь на стремительность атаки. Времени для разведки вражеских позиций не было.

– Вот что, малыш Том! Ситуация поменялась! Ну-ка, быстро скачи к той каменной гряде! За ней найдёшь лорда Дугласа. Передай ему: конница врага последний раз была замечена сэром Уильямом у моста со стороны английского лагеря, пехота же их отступает от брода. У реки остался лишь один отряд лучников! Я атакую! Пусть идёт за мной!

Том несколько раз повторил послание, после чего направил Камненога в сторону отряда шотландских копейщиков. Де Моррей же объявил своим людям о начале атаки.

Всадники медленно подвели коней к деревьям, где запрыгнули в сёдла. Англичане на противоположном берегу так и не заметили их. Взмах меча де Моррея послужил командой. С задорным кличем шотландская конница бросилась через широкий брод на захватчиков. Атака получилась настолько молниеносной, что противник успел дать лишь один залп. Всего за несколько минут была уничтожена тысяча отборных английских лучников.

Когда де Моррей и его командиры посчитали потери, то оказалось, что шотландцы во время рейда потеряли всего одиннадцать воинов и шестнадцать лошадей. Ещё четверо человек отделались переломами после падения из сёдел и не смогли продолжить атаку. Но такое количество жертв выглядело просто ничтожным для столь опасной атаки. Триумф отдельной победы воодушевил де Моррея ещё больше. Он уже не выпускал из рук свой меч, а жар борьбы охватывал его всё сильнее и сильнее. Белому рыцарю казалось, что меч придаёт ему ещё больше храбрости, задора, харизмы, кроме того, делает его почти неуязвимым. Пылая огнём боевой эйфории, де Моррей повёл своих людей дальше.

Однако рассудка он не терял… Эндрю не стал атаковать в спину отступающую от брода пехоту, зная, что по пятам за ним идёт Дуглас, а направил конницу сразу же к мосту, чтобы разгромить другую часть войск противника. Он был уверен, что этим маневром не оставил англичанам возможности уйти или объединиться. А в то, что они могли разбить Уоллеса, он уже не верил.

Всадники погнали коней вперёд галопом, по небольшой дуге обогнув пехоту врага. Шотландцы устремилась к поредевшим и смешавшимся английским позициям, где Крессингем возвышался среди разрозненной толпы с ярким, красно-золотым королевским знаменем. Прекраснее цели де Моррей просто не мог себе представить. Наместник же словно застыл, увидев перед собой белого рыцаря.

– Смерть разорителю! – выкрикнул сэр Эндрю и направил своего коня в сторону человека, наводившего страх и ужас на шотландский народ.

«Вот он, подвиг, достойный первого рыцаря! Сразить главного злодея!»

Крессингем даже не успел надеть шлем. При полном попустительстве прочих англичан де Моррей оказался прямо перед своим врагом и точным рубящим ударом снёс ему голову. Затем меч рыцаря нашёл руку вражеского знаменосца. Окровавленная кисть осталась держаться за древко, а англичанин с истошным криком схватился за обрубок предплечья, из которого фонтаном ударила кровь. Де Моррей сорвал материю, вышитую золотыми львами, подбросил в воздух и разрубил двумя ударами крест-накрест. Если снесённая голова наместника привела английских воинов в оцепенение, то меч, способный в воздухе рассекать ткань королевского знамени, уже заставил в панике кинуться в разные стороны, искать варианты спасения.

Де Моррей же впал в лёгкое забытие. Он совершенно не понимал, что оторвался от своего отряда больше чем на тридцать ярдов и что бьётся один с пятью десятками, пусть и деморализованных, врагов. Однако в рукопашной схватке шотландскому рыцарю в тот день равных не было. Вражеские мечи и топоры буквально отлетали от его сверкающего клинка, а перед его конём падали новые и новые трупы противников. Но Эндрю также не мог видеть, как группа английских лучников, оказавшаяся брошенной у берега реки, дала по нему залп. Тяжёлые стрелы, выпущенные из длинных луков с убойного расстояния, смогли пробить даже такую прекрасную броню, как у него. Белый рыцарь, окроплённый тяжёлыми красными каплями, вылетел из седла. Больше десятка английских пехотинцев кинулись добить его, но в этот момент их оглушило дикое конское ржание, заставившее содрогнуться.

«Грозовой Вихрь!» – понял де Моррей, – «Только эта зверюга может издавать такие звуки». Он слабел… Но знал, что сражение выиграно! Лорд Дуглас должен был завершить его прекрасный стремительный рейд.