Чан Кайши — враг китайского народа - Бода Чэнь

Органы власти, созданные этой новой контрреволюционной «династией», унаследовали всё, что осталось от маньчжурско-цинского императорского двора и северных милитаристов. Но к милитаристскому бюрократическому аппарату она добавила ещё новый орган — охранку, находящуюся в ведении фашистской партии Чан Кайши. Эта охранка укомплектована специально подобранными людьми из его фашистской партии. Она сверху донизу пронизала весь военный, административный и просвещенческий аппарат чанкайшистского режима, опутав его сетью постоянного тайного надзора. Революционная система политических комиссаров, созданная коммунистической партией в армии, после контрреволюционного переворота Чан Кайши была превращена в систему контрреволюционной охранки. Посредством всех этих органов господства, особенно с помощью контрреволюционной армии, постепенно вышколенной империалистами, и с помощью органов охранки Чан Кайши стал властвовать над народом методами невиданного по своей жестокости террора. Господство чанкайшизма в Китае принесло китайскому народу неслыханные бедствия.

Первый из первых поджигателей гражданской войны

Однако расчёты империалистов и всевозможных реакционеров в Китае на то, что руками Чан Кайши можно будет ликвидировать китайскую революцию и творить всё, что им заблагорассудится, были наивны и в корне ошибочны.

Китайская нация — великая, героическая нация. Китайский народ, который в прошлом сумел свергнуть всех тиранов-монархов, сумел возродить независимость своей страны, свергнуть Юань Шикая и северных милитаристов, был уверен, что он наверняка сумеет свергнуть и Чан Кайши, ликвидировать чанкайшизм, дать отпор всем агрессивным вылазкам иностранных империалистов и обеспечить Китаю независимость, свободу и могущество. Великий Мао Цзэдун в своей работе «О коалиционном правительстве» писал следующее об этом периоде величественной истории китайского народа:

«Китайская коммунистическая партия и китайский народ не испугались, их не удалось покорить или уничтожить. Нет, они поднялись на ноги, смыли с себя кровь, похоронили своих товарищей и снова выступили на борьбу. Высоко подняв знамя революции, они стали оказывать вооружённый отпор. На обширной части территории Китая было создано народное правительство, осуществлена аграрная реформа, создана народная армия — Красная Армия Китая. Революционные силы китайского народа были сохранены и получили дальнейшее развитие. Революционные три народных принципа Сунь Ятсена, отброшенные реакционерами гоминдана, были унаследованы китайским народом, китайской компартией и другими демократическими элементами в стране».

Кто же был вождем героической борьбы народа? Не кто иной, как написавший эти яркие строки,— Мао Цзэдун. Этот великий вождь китайского народа всегда считал, что аграрная революция — основа свержения империалистического и феодального гнёта. Как говорилось выше, в ходе великой революции Мао Цзэдун твёрдо придерживался этого курса. Именно в то время, когда Чан Кайши и Ван Цзинвэй замыслили предательство и поставили революцию в критическое положение, Мао Цзэдун во всеуслышание призывал к развёртыванию аграрной революции, к продолжению наступления сил революции для преодоления наступившего кризиса. Однако в результате того, что ренегат Чэнь Дусю отверг политику Мао Цзэдуна, на долю китайского народа выпали несчастья, явившиеся следствием контрреволюционной измены Чан Кайши и Ван Цзинвэя. Когда великая революция потерпела поражение, Мао Цзэдун возглавил Цзинганшаньский поход[57], чтобы дать отпор резне, начатой Чан Кайши, и сохранить живые силы революции; он развернул знамя аграрной революции, чтобы ещё более расширить социальную базу антиимпериалистической, антифеодальной демократической революции в Китае. В период поражения революции Мао Цзэдун посредством крестьянской аграрной революции сумел сочетать правильное революционное наступление с правильным революционным отступлением. Поражение революции, естественно, означало отход революции из больших городов, но с потерей городов началась вооружённая революция в деревне. Революция по своему характеру продолжала оставаться буржуазно-демократической. Непосредственным объектом революционного наступления являлся предавший революцию и состоявший на службе у империалистов гоминдан во главе с Чан Кайши и весь класс феодалов-помещиков. Путь наступления (как по содержанию, так и по форме) — аграрная революция, вооружённая борьба и создание революционных баз. Это наступление было шагом вперёд по сравнению с периодом Северного похода. Когда контрреволюционный террор Чан Кайши захлестнул всю страну, Мао Цзэдун и Чжу Дэ, возглавившие коммунистов, революционных рабочих, крестьянские и солдатские массы Китая, продолжили дело великой революции и, дав приказ атаковать контрреволюцию, вселили новые надежды в сердца народа. Это была смелая атака. Она явилась той искрой, из которой позже разгорелось пламя.

В кровавый день 12 апреля 1927 г. Чан Кайши поднял знамя длительной гражданской войны против народа и избрал эту войну своей пожизненной «профессией». Но Чан Кайши, покрутившийся какое-то время в лагере революции, хорошо знал, как опасно играть с революционными силами. Натравливаемый иностранными империалистами, он стал поджигателем гражданской войны, но для того чтобы вести длительную войну, ему нужно было заручиться поддержкой иностранных империалистов. Мао Цзэдун неоднократно подчёркивал, что «политические представители китайских помещиков и крупной буржуазии были бы абсолютно ни на что не способны, не будь у них за спиной их хозяев». Поэтому контрреволюционер Чан Кайши лихорадочно спешил укрепить своё положение у империалистов. После того как между Нанкином и Уханем было установлено контрреволюционное сотрудничество, Чан Кайши вышел в отставку. Конечно, это было вызвано и внутренними противоречиями в лагере контрреволюции, но главная причина заключалась не в этом. Главное заключалось в том, что Чан Кайши, страшась революции, стремился получить возможность лично съездить в Японию, заключить союз с японским империализмом, чтобы заручиться ещё большей помощью японцев в деле поддержки контрреволюции. Сначала Чан Кайши отправил в Японию Дай Цзитао, который проложил для этого предварительные пути. Получив в ходе кровавого контрреволюционного переворота значительную помощь со стороны японского империализма, Чан Кайши решил отправиться в Токио, чтобы лично просить о помощи. Эта поездка Чан Кайши «за помощью свидетельствовала о его далеко идущих планах контрреволюционной гражданской войны. В октябре 1927 г. Чан Кайши прибыл в Токио и заявил о необходимости единения Китая и Японии. Он остановился в доме известного «специалиста» по японской агрессии в Китае, одного из главарей японской охранки Тояма Мицуру. Враг Китая Тояма хорошо понимал Чан Кайши. Он заявил: «Как бы там ни было, а г‑н Чан Кайши единодушен с Японией». Чан Кайши, подчёркивая свою преданность Японии, оставил Тояма на память собственноручную каллиграфическую надпись: «Близки, как одна семья». По возвращении Чан Кайши из Японии в Шанхай гоминдановцы устраивают ему торжественную встречу, во время которой он заявляет, что вернулся в страну, чтобы сотрудничать с Ван Цзинвэем. В этот период Чан Кайши в политических целях женится на известной своим беспутством и циничностью особе — Сун Мэйлин и одновременно принимает христианство, чтобы наладить отношения с англо-американским империализмом. Таким образом, Чан Кайши, с одной стороны, ещё теснее блокируясь с японским империализмом, и с другой — вступив в сговор с англо-американским империализмом, вновь возвращается в Нанкин