Линия судьбы - Элла Уорнер

— Я не видел, но знаю, что они исчезли в один и тот же день. Не сказав мне ни слова. Объясните это, мадемуазель!

— Я не должна ничего объяснять, — возразила Долли. — Я понятия не имею об американце, о котором вы говорите.

Может быть, она поддалась импульсивному порыву, встав на сторону сестры, но этот мужчина пробуждал в ней самые примитивные инстинкты. В том, как он ставил под сомнение чистоту ее сестры, она усмотрела нападки на ее собственную непогрешимость и не собиралась это терпеть! В его обвинениях было что-то очень несправедливое, и она не хотела верить, что ее сестра виновата во всем. В разрыве принимали участие две стороны.

Ее молчаливое несогласие дало ему время подумать. Он прищурился и произнес с ледяным спокойствием:

— Если ты приехала узнать, возможно ли примирение, то позволь мне разочаровать тебя: твоя миссия напрасна.

Долли не сводила с него глаз, пораженная внезапной переменой — от бурной злости до ледяной учтивости.

— Я сама разберусь с этим, месье, — отозвалась она, размышляя, насколько сильна вина за поспешное бегство Клод могла лежать на Мэриан. Она видела своими собственными глазами, как эта женщина схватила его за руку, когда она, Долли, появилась в холле.

Он хлопнул по столу рукой, давая понять, что вопрос исчерпан и что пора положить конец этой беседе.

— Я согласен обсудить условия развода, и, полагаю, мы можем продолжить на этой основе.

Что он сказал? Развод? Нет, не может быть… От неожиданности Долли поперхнулась, и ей потребовалось время, чтобы перевести дух.

Клод была его женой?

Дело повернулось совсем другой стороной, и шок парализовал Долли. Этот мужчина не любовник, а муж ее родной сестры. Ее муж. Не любовник. Муж.

Он подался вперед, не сводя с нее глаз, и ей невольно передалось его немыслимое напряжение, которое, несомненно, сдерживало кипящую бурю эмоций.

— И позвольте мне сразу же заявить вам, мадемуазель, Клод никогда, слышите никогда, не получит наших детей! Жиля и Лилиан! Она оставила их со мной, со мной они и останутся впредь. Мой сын и моя дочь… Не сочтите за труд, мадемуазель, передать это вашей сестре.

6

О Боже! Ее сестра была не только женой Реймонда Икс, она была матерью его детей!

И она бросила их всех!

Ни словом не предупредив и в течение двух лет даже не поинтересовавшись, что же с ними происходит. Полное молчание целых два года! Невероятно!

Не удивительно, думала Долли, что ее появление вызвало такой переполох в отеле. В шоке были все. Толстяк-швейцар со своей «мадам»; администратор у стойки; сам Реймонд, заметивший ее, когда она проходила мимо; потом мальчик-посыльный, управляющий, горничные… Теперь все встало на свои места и хорошего было мало. Честно говоря, ничего хорошего. Можно сказать, выражение «деликатная ситуация», которое так часто употреблял управляющий, просто шедевр дипломатии для замалчивания грандиозного скандала.

Отношение Долли, потрясенной последними словами Реймонда, к ситуации круто изменилось. Нет оправдания матери, которая наплевала на двух маленьких детей. Ведь они, должно быть, еще маленькие? Клод одного возраста с ней, а Долли — двадцать восемь. (Не двадцать девять, как утверждает Реймонд.) Значит, когда их мать исчезла, детям было не больше восьми. Возраст, прямо скажем, нежный.

Какая мать способна совершить такое? Я бы никогда не могла так поступить. О Боже, Клод, неужели ты такая… такая бессердечная?

Бессердечная… Это было его слово, сказанное им несколькими часами раньше. Да-да, именно так: бессердечная, бесстыжая… Как ни прискорбно, но Долли должна согласиться, что все это выглядит именно так… Но как могла женщина, которая в детстве сама пережила трагедию утраты близких, обречь своих собственных детей на подобное испытание?

Она все еще ломала голову над этим вопросом, когда появился официант и поставил на стол блюдо с закусками. Тарелка с салатом и шампиньонами, казалось, не произвела на нее никакого впечатления. Долли ковыряла вилкой салат, делая вид, что собирается приступить к еде.

Она зациклилась на том, что узнала о Клод, и всячески старалась найти объяснение ее поступку. Что она знает о ее жизни? Ничего. А вдруг сестра пережила какое-то потрясение и в результате стресса у нее возникли проблемы с психикой? Как она жила? Какие отношения были у нее с Реймондом?

«Знаю я эти истерики», вспомнила она его слова. Скорей всего, их совместная жизнь не отличалась безоблачностью. И если Клод не была по природе борцом, как заметил Реймонд, сравнивая их, может, было что-то такое, что тяготило ее, что она не в силах была вынести? И, по всей вероятности, у нее не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью.

Долли было знакомо чувство одиночества. И сейчас, думая о том, что переживала сестра, ее сердце наполнилось щемящей тоской.

А что, если она опоздала со своей помощью?

Она должна найти Клод. Пока она не найдет ее, ни один вопрос не получит ответа.

— Нет аппетита?

Саркастическое замечание заставило Долли взглянуть на своего спутника. В его глазах таилось уже знакомое насмешливое выражение. По-видимому, он думал, что поставил ее в трудное положение, не оставив вариантов для маневров, и она пала духом. Он покончил со своей семейной жизнью. Взял детей на свое попечение. Все, что осталось, — отрегулировать права матери на посещение (если таковые притязания возникнут) и раздел собственности. Он уверен, что Долли и Клод интересуют только деньги.

Трудно было вообразить большую ошибку…

Но с чего начать? Как организовать поиски женщины, от которой он отказался? Он думал, что Долли принесла с собой ответ на этот вопрос. Ему необходим этот ответ, если он хочет поставить Мэриан на место Клод. О да, он нуждается в ответе так же, как и сама Долли. Вот почему он позволил себе заявить, что вычеркнет ее из своей памяти, как только все вопросы будут улажены.

Она отложила вилку, чувствуя, что готова продолжить разговор и рассказать ему все.

— Вы правы. У меня пропал аппетит. — Мельком взглянув на его тарелку, она убедилась, что у него нет подобной проблемы. — По крайней мере, один из нас по достоинству оценил еду, — усмехнулась она, недоумевая про себя, как же он справится со следующим блюдом.

— Возможно потому, что справедливость на моей стороне, — парировал он.

Долли не стала опровергать это заявление, хотя в душе сомневалась в его однозначности, и, открыто посмотрев ему в глаза, спросила:

— У вас нет никаких сомнений, что я сестра вашей жены?

— Какие могут быть сомнения? Если только мои глаза не врут и все остальные тоже… — Он с легким презрением оглядел зал. — Детали твоей биографии подтверждают этот факт.