Орден Змей (СИ) - Ершов Евгений

— Ваня, — начал он.

— Я должен их увидеть, — вновь повторил я.

Тогда мы подошли ближе и я увидел лица родителей. Комок подступил к горлу. Застывшие и неподвижные, они неуловимо изменились. Что-то ушло из них, что-то навсегда ушло. В моей голове снова билось «никогда, никогда, никогда»…

Не знаю, сколько я так стоял, ухватившись в обитый бархатом гроб. Мягкий фиолетовый бархат. Почувствовал, что мне на плечо опустилась чья-то ладонь.

— Пойдем, — тихо произнес священник, — позже еще зайдем. Отпевание и похороны завтра.

Я кивнул, но мои пальцы продолжали держаться за гроб. Спиридон мягко потянул меня, и я пошел на негнущихся ногах к выходу из храма. Потом мы шли через кладбище, потом еще куда-то, а я машинально отмечал знакомые места: Конная площадь, церковь Вознесения, ряды на Нижней площади, кремлевская стена.

В себя я пришел, только когда мы стали спускаться куда-то вниз по темной крутой круговой лестнице. Впереди с факелом шел священник, за ним Генка, потом я. Оглянувшись, я увидел Ваську, и дальше я с удивлением обнаружил бабу Нюру.

— Куда мы идем? — спросил я.

Мне никто не ответил, и скользкое подозрение коснулось моего сознания. Вновь, как и неделю назад, когда меня поцарапал первый мертвяк, мелькнула мысль, что меня ведут отпевать или упокаивать как нечисть. Но сейчас никакого испуга я не испытал, напротив, даже почувствовал некоторое облегчение. Только мысль о маленькой сестре не дала мне провалиться в пучину безразличия. Но рядом были друзья, и потому я решил довериться им, и просто посмотреть, что же будет дальше.

А дальше спуск закончился огромной дверью, обитой железом, с тяжелым навесным замком. Священник достал длинный двухвершковый ключ, тот со скрипом провернулся в замке, и тяжелая дверь бесшумно распахнулась. Свет факела озарил подземелье со сводчатым кирпичным потолком. На удивление, не было сырости. Дверь за спиной закрыли. Спиридон подходил к закрепленным по бокам длинного зала факелам и зажигал их один за другим.

Свет выхватывал все больше деталей: на стенах между горящими факелами было развешано оружие. Какое-то было мне хорошо знакомо из жизни и просмотренных книг: обычные и двуручные мечи, булавы, копья, щиты. Другое было причудливой формы и я видел его впервые. Неожиданно узнал совню из моего сна, подошел к ней и дотронулся, испытал чувство узнавания. Оружие просилось в руку, будто только и ждало этого момента. Я даже протянул руку, чтобы снять совню с креплений, но неожиданно резкий голос священника прервал меня:

— Иван Назлов! Отвечай, кто ты такой?!

Глава 8

Грязные ругательства

— Иван Назлов! Отвечай, кто ты такой?! — раздался громкий и резкий вопрос отца Спиридона за спиной, отразившийся от белокаменных стен пещеры.

Я отдернул руку от оружия, повернулся, оглядел всех собравшихся. Генка Заморыш в напряжении грыз ногти, Васька стоял, очень прямой, и внимательно смотрел на меня, баба Нюра, как ни в чем не бывало, поправляла неизменный цветной платок. Священник же, достав большой серебряный крест, которым давеча проткнул вампиршу, пытавшуюся закусить моей семьей, казалось, защищался этим крестом от раздавленного горем мальчишки. И я просто пожал плечами, равнодушно смотря на всю эту компанию разоблачителей. В другой раз, я, может быть, и испугался бы, но сейчас весь этот пафос подземелья, неведомо откуда взявшегося в уездной Ломокне, совсем не трогал меня. Но тишина затягивалась, и я произнес бесцветным голосом:

— Видимо, теперь я сирота, — и добавил, ощущая подступающий комок к горлу, — мы с сестрой сироты.

— Иван Назлов, не води меня за нос! — воскликнул священник. — Ты превращался в мертвяка, в нечисть!

Я вновь пожал плечами. Как и предполагал, всё же это произошло тогда, когда я хотел уничтожить ямщика, повинного в смерти родителей.

— Что же вы меня прям тогда этим крестом не закололи? — упрямо смотря на попа, ядовито поинтересовался я.

Священник от этого вопроса вдруг потерял боевой настрой и бросил взгляд на моих друзей. Хотя, друзья ли они мне теперь, я даже на знал. Стоят, молчат, участвуют в этом дурацком допросе в антураже пыточной. Видимо, что-то прочитав в моем взгляде, Генка сказал:

— Ваня, ты не злись, но это я тебя тогда вырубил. Ты уж в зомбяка стал превращаться, вот я и подумал…

— Ха-ха-ха. Опять табуретка? — меня вдруг накрыл смех, который, однако, никто не поддержал. — Опасный ты человек. Где ее нашел?

— Не, палка под руку попалась, — смущенно ответил Заморов, разводя руками.

— И мы не дали тебя добить, — твердо сказал Старик.

— Да, твои друзья убедили меня, что не стоит с тобой торопиться, — продолжил священник, а я благодарно кивнул друзьям, — рассказали, как все было на самом деле, и что ты не набросился на Василия, когда была возможность. Поэтому я решил подождать и всё выяснить. Но сейчас нам нужно понять, что с тобой происходит и что со всем этим делать.

Что мне говорить? О чем рассказывать? Про сны, в которых я превращаюсь в Ормара, знали мои друзья, но похоже, священнику ничего не говорили, он об этом не упоминал. Что будет делать батюшка, когда узнает? Или после моего обращения в зомби ничего хуже быть не может? Одни вопросы. Может, начнет бесов изгонять, раз не прибил на месте?

Я молчал, священник хмурился, мгновения тянулись, факелы отбрасывали пляшущие тени на стены подземелья. Эти тени то превращались в какие-то извивающиеся причудливые фигуры, в которым мне виделись зомби и вампиры, а то на мгновение вновь становились обычными человеческими силуэтами. Неожиданно ожила неподвижная старуха и прошелестела:

— Не бойся, Ваня. В тебе нет бесов. Пока ты спал, над тобой провели обряд изгнания поганых, пособоровали тоже, — пробормотала она, а отец Спиридон нехотя кивнул, подтверждая сказанное.

Я вообще до этого мгновения не задумывался, есть ли во мне бесы — было о чем другом подумать — но теперь вдруг как-то сразу стало легче. Представил, что а ведь действительно это могли быть бесы, обрадовался, что нет, и даже перекрестился здоровой левой рукой.

— Вань, хочешь, я расскажу про… — встрял Генка, видя мое замешательство.

— Хорошо, давай, — решился я.

И Заморыш рассказал про мои сны и Ормара, про обучение в каком-то странном мире, про проявившиеся способности, про замок, из которого опасно выходить. Он так всё разложил по полочкам и делал логичные выводы из тех обрывков, что я рассказывал своим друзьям, что я даже сам для себя узнал кое-что новое. Видимо, Генка успел хорошенько всё обдумать, пока я находился в отключке.

По рассказу Генки выходило, что я вижу всё глазами моего одногодки, некоего Ормара. Поэтому мне и кажется, что я — это и есть Ормар. На самом деле — это какой-то другой мальчик. Хотя тут у меня возникло сомнение — ведь у меня проявилась та же способность, что и у Ормара. Генка предположил, что замок, в котором всё происходит, находится где-то далеко — в Скандинавии, в Азии или даже в Америке, а может быть, на острове, окруженном водой. И на него наседает нечисть — мертвяки и зомби. Поэтому из замка детям нельзя выходить, и только обученные подростки во главе с опытными наставниками отваживаются воевать против поганых.

— Не знаю, почему он всё это стал видеть, но похоже, из-за этих снов он узнал, как превращаться в зомби. Судя по рассказам Вани, тот парнишка, Ормар, тоже сначала не умел контролировать себя в форме мертвяка, но постепенно учится, и у него получается всё лучше, — закончил Генка, по привычке теребя волосы.

— Черти что, прости Господи! — воскликнул священник. — И мы должны в это поверить?

— Ваня, а этого мальчика точно звали Ормар? — спросила баба Нюра.

— Да, это точно, я много раз слышал, чтобы к нему так обращались, — ответил я с удивлением.

— Тебе надо развивать этот дар… — продолжила старушка, но священник перебил.

— Это не дар, а проклятье! — отрезал он. — Нужно научиться держать себя в руках, избегать драк. С этого дня будешь ходить ко мне на исповедь и причастие каждую неделю!