Река голубого пламени - Тэд Уильямс

Одна из шин Зиппи-Заппи-Зумермобиля спустила, и теперь все они опаздывали на сказочный Небесный Пикник, устраиваемый королем Небесная Обезьяна. Дядюшка Джингл пытался с помощью детей успокоить рыдающего Зумера Зизза, и тут на нее навалилась головная боль.

Когда та пронзила ее словно ножом, Ольга снизила чувствительность лицевых такторов — пусть дядюшка Джингл дольше обычного походит с застывшей улыбкой, это неважно. Она затаила дыхание, пока не смогла оценить, насколько серьезен этот приступ. На сей раз не так страшно. Жить можно.

— Зумер все еще плачет! — пискнул кто-то из малышей, не выдержав страданий рыдающей зебры в шляпе-котелке.

Невидимая под электронной маской, «дядюшка Джингл» стиснула зубы и с трудом заставила голос звучать почти нормально:

— Но это же глупо… и сам он такой глупый, правда, детишки? Мы поможем ему починить Зиппи-Заппи-Зумермобиль!

Дружный вопль согласившихся детей заставил ее снова поморщиться. Боже, да что у меня такое? Очень смахивает на опухоль мозга или нечто подобное, но врачи утверждают, что результаты сканирования прекрасные.

— Не-е-ет! — взвыл Зумер. — Слишком по-о-оздно! Нет, нет, нет! Мы опоздаем на пикник! И во всем виноват буду я! — Тут полосатый Зумер испустил очередной бесконечный горестный вопль.

«Дядюшка Джингл» закатила глаза. Этот конкретный Зумер Зизз, кем бы он ни был — ей смутно припомнилось, что в сегодняшней смене его изображает новый парень из Южной Калифорнии — явно перегибает палку с этими воплями. Чего он добивается — сольной сцены? Ноги-то у него не отвалились. (Такое случилось в одном из эпизодов с другим Зумером, и тот актер сумел все превратить в очаровательную комическую сценку.) Проблема в том, что новички не умеют по-настоящему импровизировать. Все хотят быть звездами и вставлять шутку в каждую фразу. И еще они ни черта не смыслят в работе с детьми.

Головная боль стала сильнее, а позади правого глаза словно вонзили раскаленную иголку. «Дядюшка Джингл» взглянула на часы. Еще десять минут. Она столько не протянет. Усталость и боль прикончат ее раньше.

— Думаю, ты прав, Зумер. К тому же вряд ли им нужна на пикнике вонючая старая зебра, верно, детишки?

Малыши радостно отозвались, но вскоре стихли, не совсем понимая, что происходит.

— Более того, пожалуй, нам лучше оставить тебя рыдать здесь, у обочины, мистер Полосатая Задница. А мы отправимся на пикник без тебя и станем веселиться. Но сперва посмотрим на замечательное приглашение, которое прислали нам король Небесная Обезьяна и королева Облачная Кошка! Давайте взглянем на него прямо сейчас, хорошо? — Она с намеком кашлянула. — Приглашение… сейчас.

Ольга затаила дыхание, выжидая, пока кто-то из инженеров не понял намек и не включил приглашение — записанный сегмент с изображением королевского двора, где распевали и веселились кошки и обезьяны. «Дядюшка Джингл» нажала кнопку тревоги, и в ухе послышался голос инженера:

— Что случилось, миз-з П.?

— Извините, но мне нужно отключиться. Я… я плохо себя чувствую.

— А вы дали хорошего пинка старине Зумеру. Пожалуй, можно сказать, что вы попробовали показать ему, как глупо он себя вел… ну, когда так жалел себя.

— Конечно. Как скажете. Я уверена, что Роланд что-нибудь придумает. — Роланд Макдэниел был следующим дядюшкой Джинглом в ротации актеров, и теперь дожидался своей очереди, уже подключенный. Ему придется заполнить лишь несколько дополнительных минут до своего обычного выхода.

— Договорились. Завтра будете работать?

— Не знаю. Впрочем, да, обязательно буду.

Она отключилась, выдернула разъем дядюшки Джингла и снова стала Ольгой Пирофски. Расстегнув дрожащими руками «сбрую» и освободившись, она кое-как добралась до ванной, где ее тошнило до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.

Приведя себя в порядок и поставив воду для чая, Ольга зашла в спальню выпустить Мишу. Лопоухий песик лежал на покрывале кровати и смотрел на хозяйку с выражением, недвусмысленно намекавшем, что подобная медлительность враз не забывается.

— Не смотри на меня так. — Она взяла собаку на руки. — У мамочки был очень плохой день. У мамочки болит голова. А тебе, кстати, пришлось подождать всего лишних пять минут.

Хвостик пока не завилял, но Миша, похоже, задумался о возможности прошения.

Ольга вскрыла упаковку корма для собак и выдавила ее содержимое в миску, потом поставила плошку на пол. Наблюдая за тем, как Миша ест, она впервые с начала рабочего дня испытала нечто похожее на счастье. Вода еще не закипела, поэтому Ольга медленно — голова еще пульсировала от боли, но худшее уже было позади — вошла в комнату и очень негромко включила радио, настроенное на станцию из Торонто, передающую классическую музыку. У нее не было стенного экрана, а то место, где он когда-то висел, занимали несколько обрамленных фотографий набережных в Петербурге и большое фото синагоги на Ораниенбургерштрассе в Берлине. Современного мира Ольге более чем хватало на работе. Даже радиоприемник у нее был чуть ли не антикварный — на боку располагалась кнопка автопоиска станций, а на передней панели тлеющими угольками светились красные цифры.

Свисток чайника призвал ее обратно на кухню. Ольга выключила галогеновую нагревательную панель, налила кипяток в чашку, где уже лежала ложечка меда, и опустила в кипяток ситечко с «дарджилингом». В тот единственный раз, когда она приехала в студию, расположенную в здании корпорации, кто-то принес ей упаковку саморазогревающегося чая, но она, хотя и надеялась на повышение зарплаты и поэтому отчаянно старалась всем понравиться, так и не смогла заставить себя выпить это пойло.

Прихрамывая, она вернулась в комнату. Из радио лилась одна из «Импровизаций» Шуберта, а газовая печка наконец-то стала согревать комнату. Ольга уселась в кресло, поставила чашку на пол и похлопала себя по бедру. Миша обнюхал чашку и лодыжку хозяйки, и, очевидно, решив, что сегодня неподходящий вечер для ссор, прыгнул ей на колени. Когда она подняла чашку, песик ткнулся носом под высокий ворот ее свитера, поелозил лапками, отыскивая самое удобное положение, и немедленно заснул.

Ольга Пирофски смотрела на огонь и думала о том, не умирает ли она.

Головные боли начались у нее почти год назад. Впервые это случилось в самый разгар Волшебной Веселой Вечеринки дядюшки Джингла — события, которое планировалось почти весь сезон и рекламировалось с размахом, невиданным прежде в индустрии детских интерактивных игр. Боль пронзила ее столь внезапно и мощно, что она немедленно вышла в офлайн, уверенная, что с ее физическим телом что-то произошло. Лишь по счастливому совпадению главным событием виртуальной вечеринки было расщепление дядюшки Джи на двенадцать копий (компания любезно разрешила всем дядюшкам Джинглам получить свою долю премиальных), поэтому ее отсутствие не было критическим. В любом случае, Ольга быстро вернулась обратно — боль прошла столь же быстро, как и возникла, а дома не обнаружилось ничего необычного и способного воздействовать на ее беспомощное во время работы физическое тело.