Замок Ист-Линн - Генри Вуд

Ричарду пора было отправляться в дом, поскольку м-р Карлайл выяснил все подробности. Они вдвоем поднялись по тропинке к дому.

— Слава богу, что окна прислуги не выходят на эту сторону! — передернул плечами Ричард, следуя за м-ром Карлайлом. — Не дай бог, они бы выглянули сверху!

Его опасения были беспочвенны, и он прошел незамеченным. М-р Карлайл сделал свое дело; он оставил несчастного изгнанника переговорить с его истеричной и слезливой матерью (впрочем, Ричард был почти таким же истеричным, как она) и поспешил обратно домой, размышляя над услышанным.

До сих пор у него не было и тени сомнения в том, что Джордж Хэллиджон принял смерть от руки Ричарда Хэйра. Однако, вопреки заключению следователя и общественному мнению, он никогда не верил в то, что это было предумышленное убийство. Ричард был мягким, добрым, безобидным, совершенно непохожим на человека, способного на жестокость или сознательное убийство; м-р Карлайл всегда полагал, что, если бы удалось установить истину, выяснилось бы, что роковой выстрел был результатом несчастного случая или, того хуже, потасовки, в которой могло выстрелить ружье. Ходили слухи, что Хэллиджону не нравились визиты Ричарда к его дочери, и в ту ночь дело могло дойти до столкновения.

Кто же был этот Торн? Конечно, он не мог быть плодом воображения Ричарда; однако же странно, что это имя никогда не упоминалось, что никто в округе не знал о нем самом и его визитах. Был ли он, как сказал Ричард, аристократом, поверхностным и ничтожным, с этими его блестящими волосами и пальцами, унизанными перстнями, или же просто ловким аферистом? И был ли он на самом деле настоящим убийцей? Как бы то ни было, имелось достаточно оснований для того, чтобы м-р Карлайл напряг всю свою сообразительность, которой отнюдь не был обделен.

Судьи провели приятный вечер у м-ра Карлайла, отужинав бараньими отбивными и хлебом с сыром. После ужина они снова взялись за трубки, а мисс Карлайл отправилась спать: дым, от которого она отвыкла с тех пор, как умер ее отец, вызвал у нее головную боль и резь в глазах. Около одиннадцати гости пожелали спокойной ночи м-ру Карлайлу и откланялись, однако м-р Дилл, которому его хозяин едва заметно кивнул, остался.

— Прошу вас остаться еще на минутку, Дилл. Я хотел бы задать вам вопрос. Вы хорошо знаете Торнов из Свейнсона. Нет ли у них, случаем, родственника, племянника или кузена, этакого щеголеватого молодого человека?

— Две недели назад я приезжал к ним, чтобы провести воскресенье у молодого Джейкоба, — последовал ответ м-ра Дилла, более пространный, нежели обычно.

М-р Карлайл улыбнулся.

— Молодой Джейкоб! Да ему уже сорок, наверное.

— Около сорока. Но мы с вами по-разному оцениваем возраст, мистер Арчибальд. У них нет племянника: у их отца, кроме них, Джейкоба и Эдварда, детей не было. И кузена у них тоже нет. Они постепенно богатеют: Джейкоб недавно завел себе экипаж.

М-р Карлайл задумался, хотя другого ответа и не ожидал, ибо тоже не слышал о том, чтобы у братьев Торнов, занимавшихся дублением и выделкой кож, был родственник с таким именем.

— Дилл, — сказал он, — возникли некоторые обстоятельства, которые, на мой взгляд, заставляют усомниться в виновности Ричарда Хэйра. Я не уверен, что он имел какое-либо отношение к убийству.

М-р Дилл широко открыл глаза.

— Но его побег, м-р Арчибальд? А то, что он скрывается?

— Признаю: это подозрительные обстоятельства; однако у меня есть достаточные основания для сомнений. В то время, когда это произошло, некий щеголь тайком приезжал поволочиться за Эфи Хэллиджон: высокий, стройный, судя по описанию, носивший фамилию Торн и живший в Свейнсоне. Не мог ли это быть кто-нибудь из семейства Торнов?

— М-р Арчибальд! — протестующе воскликнул старый клерк. — Станут ли эти два респектабельных джентльмена, имеющих жен и детей, волочиться тайком за этой ветреницей Эфи?

— Их репутация вне сомнений, — ответил м-р Карлайл. — Это был молодой человек двадцати трех — двадцати четырех лет, на голову выше любого из них. Я думал, это, может быть, их родственник.

— Я неоднократно слышал от них, что они одни-одинешеньки на этом свете, последние в их роду. Поверьте: к ним этот человек не имеет ни малейшего отношения. А кто вообще сказал, что кто-то волочился за Эфи, мистер Арчибальд? Я слышал только об одном человеке, который делал это, о Ричарде Хэйре.

М-р Карлайл не мог ответить: «Сам Ричард сообщил мне об этом»; так что вопрос остался без ответа.

— Мне были представлены достаточные основания для того, чтобы усомниться в виновности Ричарда Хэйра и заподозрить Торна, — заметил он, — и я собираюсь секретно провести небольшое частное расследование и посмотреть, не появятся ли какие-нибудь новые факты. Вы должны помочь мне.

— Всей душой! — ответствовал м-р Дилл. — Хотя я и не верю, что это мог быть кто-нибудь еще, кроме Ричарда.

— Когда в следующий раз поедете к Торнам, постарайтесь разузнать, жил ли у них в то время молодой человек по фамилии Торн, приходившийся им родственником, или нет. Красивый, с черными волосами, бакенбардами и темными глазами, любящий украшать себя бриллиантовыми запонками, булавками и перстнями. Мне было сказано, что он аристократ, но я думаю, что с такой же степенью вероятности он мог быть и аферистом, работавшим под светского джентльмена — а в этом они всегда переусердствуют. Посмотрите, не сможете ли вы раскопать что-нибудь.

— Постараюсь, — сказал м-р Дилл и пожелал м-ру Карлайлу спокойной ночи.

Вошел слуга, чтобы убрать стаканы и «эти противные трубки», которые небезызвестная мисс Карлайл велела вынести на свежий воздух, как только ими прекратят дымить. М-р Карлайл сидел в мрачном раздумье; спустя некоторое время он повернулся к слуге.

— Джойс уже легла?

— Нет еще, сэр.

— Когда уберете все это, пришлите ее ко мне.

Вошла Джойс, старшая служанка. Это была особа тридцати пяти лет, среднего роста, с широким лбом, глубоко посаженными глазами и бледным лицом. В целом, это была женщина некрасивая, но с виду неглупая. Она приходилась единокровной сестрой Эфи Хэллиджон.

— Закройте дверь, Джойс.

Джойс закрыла дверь, после чего подошла и остановилась возле стола.

— У вас нет никаких известий от вашей сестры, Джойс? — несколько отрывисто спросил м-р Карлайл.

— Нет, сэр, — последовал ответ, — да и странно было бы получить от нее известия.

— Почему?

— Если она могла сбежать с Ричардом Хэйром, который отправил в могилу ее отца, она скорее будет скрывать свое местонахождение и планы, нежели сообщит о них мне, сэр.

— А кто был этот другой, светский джентльмен, который волочился за ней?

Кровь прилила к щекам Джойс, и она понизила голос:

— Сэр! Вы знали о нем?

— В то время — нет. Я узнал о нем позже. Он приезжал из Свейнсона, не так ли?

— Думаю, что да, сэр. Эфи особенно не распространялась о нем. Это был больной вопрос: я говорила, что знакомство с человеком такого положения до добра ее не доведет, а Эфи злилась, когда я высказывалась против него.

М-р Карлайл прервал ее:

— Положение! Что за положение?

— Эфи хвасталась, что он без пяти минут лорд, каковым он и выглядел. Я видела его всего один раз: я пришла домой пораньше, а он сидел с Эфи. На его белых руках сверкали перстни, а его сорочка была отделана блестящими драгоценными камнями в тех местах, где должны находиться пуговицы.

— С тех пор вы его больше не видели?

— Нет, больше никогда, кроме того единственного раза; думаю, что даже не смогла бы узнать его, если бы увидела. Он встал, сэр, как только я вошла в комнату, пожал руку Эфи и ушел. Статный такой мужчина, почти столь же высокий, как вы, сэр, но очень худощавый; у этих военных всегда такая красивая осанка!

— Откуда вы знаете, что он был военным? — быстро переспросил мистер Карлайл.

— Об этом сказала Эфи. Она его называла «капитаном», правда, говорила, что он еще не капитан, а одним чином ниже. Как же это…

— Лейтенант? — подсказал м-р Карлайл.

— Да, сэр, именно так: лейтенант Торн. В тот вечер, проходя через кухню, он уронил носовой платок, очень красивый. Я подобрала его, но Эфи вырвала его у меня и, подбежав к двери, окликнула его: «Капитан Торн, вы уронили ваш платок». Он повернулся и взял его. Когда он отошел подальше, она набросилась на меня за то, что я пришла и все испортила, и мы поругались. В тот же вечер я видела в лесу и молодого Хэйра, прятавшегося поблизости, словно ожидая, пока уйдет тот, другой. «Она плохо кончит, разрываясь между ними двумя», — подумала я и сказала об этом Эфи, что привело ее в ярость. Не прошло и недели, как случилось… несчастье с бедным папой.

— Джойс, — сказал м-р Карлайл, — тебе никогда не приходило в голову, что Эфи скорее сбежала с этим лейтенантом Торном, чем с Ричардом Хэйром?