Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какие-то проблемы, девушка?
На этот раз водитель показался мне менее… бандитской наружности. Да и тут, как говорится, уже выбирать не приходится.
Короче, в этот раз выеживаться я не стала, и между страшным бугаем и приятным мужчиной выбрала последнее. С ним шансы доехать целой и невредимой были чуточку выше.
Виктор
Только я успел доехать до дома и загнать машину на территорию, как на телефон прилетело СМС. Герман:
“Забрал твою горную козу”.
Ухмыляюсь. Кто бы сомневался. Если не из дружбы, то из любопытства фиг бы он мою просьбу проигнорировал. Мы знакомы почти восемь лет, и это первый случай, когда я попросил кого-то впрячься за какую-то женщину. Вольно-невольно вывод тут напрашивается сам собой, а Герыч был не дурак, чтобы упустить такой повод надо мной поизмываться.
Значит, забрал? Что ж, сорок минут, максимум час… и да разверзнется небо.
Начинаю набивать ответ, как прилетает еще одно сообщение:
“Слушай, Волк, а ты в курсе, что она живет в соседнем с тобой доме?”
“Чего сам не подвез?”
Сложные у друга сегодня вопросы.
Выбираюсь из тачки и набираю:
“Я-то в курсе. Ты ей не сболтни. Пусть будет сюрприз…” – или пздц вселенского масштаба, что для Тони более вероятно.
Убираю мобильный, да вспоминаю, что забыл перезвонить Беловой. Уже и так догадываюсь, что Агата собиралась мне сообщить, поэтому откладываю это дело на “потом”. Не горит нынче.
Дверь в дом открывается, и на пороге вырисовывается мой рыжеволосый “домовой”. Руслана выходит на крыльцо, встречая меня сразу с делового:
– Привет, Чип! Ты кран купил?
– Привет, Ру. Купил. Надеюсь, больше ничего у меня в доме не пало в неравной битве с тобой? – поднимаюсь по ступенькам.
– Не-а. Кажется. Но вечером барахлил тырнет, – запрыгивает мне на спину мелкая.
Хотя какая она уже мелкая? Тут самостоятельности вагон и маленькая тележка.
– Интернет, Ру.
– О-о-о, дядь, не будь занудой.
Посмеиваюсь.
Люблю эти моменты возвращения домой.
Глава 5
Глава 5
Виктор
Первый раз мелочь сбежала из дома моих предков, когда ей едва стукнуло по ее рыжей макушке пять. Моя мать тогда, впервые за много лет переступив через свою гордость, позвонила мне вся в слезах и соплях. В тот день чуть ли не все силы УВД города Сочи бросилось искать нашу “беженку”.
Я ничего матери не сказал, но искренне понимал, почему Ру в том доме не жилось. Характер ее был такой же, как у меня, своевольный, что конкретно не вписывалось в кривые стандарты моих предков.
Благо, искать долго племяшку не пришлось. Она пришла ко мне. Сама. Я же говорю, крошка Ру всегда была смышленая не по годам. Встретила меня у ворот дома с розовым рюкзаком на плече, любимым игрушечным волком в руках и совсем не детским заявлением:
– Дядь Вить, я буду с тобой жить!
Дядя Витя, мягко говоря, приохренел от таких новостей, так как мой рабочий график и ритм жизни молодого холостяка никак не вмещал в себя наличие пятилетней девчонки. Но не выставлять же мелочь за порог?
После того памятного дня моим родителям еще с два десятка раз удавалось Руслану уговорить вернуться и жить с ними. Мол, там все условия и бла-бла-бла. Музыкальная школа, художка, балет, “хренет” и еще куча-куча всяких девчачьих кружков, которые скорее тяготили мелкую, нежели вдохновляли. Еще два года такая фишка, как уговоры и увещевания, прокатывали, но когда Ру пошла в первый класс – сказки закончились. И до того смышленая мелочь стала еще прошаренней, и я понял, что ничего хорошего не выйдет, если оставить племяшку в доме родителей. Они ее своими нравоучениями просто “задавят”.
Попытался поговорить с Ольгой – моей старшей сестрой, матерью Русланы, но той очевидно, как всегда, было “не до того”. Вариант оставался один. Я ее забрал.
С тех пор прошло три года, как Руслана стала неотъемлемой частью моей жизни.
Не могу сказать, что все шло сладко да гладко, особенно первый год-полтора, но постепенно мы не просто научились сосуществовать, а искренне кайфовать от соседства друг с другом. Мелочь была на редкость хозяйственна, что разительно отличало ее от собственной матери. Уже в первом классе Ру могла на завтрак сварганить шикарные блинчики. Во втором меня встречали с работы вареные пельмени, а в третьем нередко “короночкой” Русланы становились жареная картошка и оладьи.
Уроки она делала сама, в школе была бандиткой-отличницей, кружки посещала без прогулов (еще бы, это не в пачке крутиться в балетном зале, а мяч футбольный гонять), а если случались вдруг какие конфликты с ребятами постарше, то с наслаждением “козыряла” важным дядей полицейским. В общем, красота!
Я для Ру был любимый Чип (ну, тот самый бурундук из ее любимого мультфильма “Чип и Дейл спешат на помощь”), она для меня маленьким рыжеволосым лучиком во мраке моей нелегкой профессии, где за день насмотришься таких отморозков, что в одиночестве начинаешь ощущать острую нехватку радости в жизни. Вот ей и стала Ру. Радостью.
Иногда невыносимой, конечно…
– Слушай, Чип, а ты точно правильно прикрутил вот эту штучку? – долетает до меня сверху.
Выглядываю из-под раковины. Сидит на столе, свесив ноги и таращится на меня, демонстрируя фотку на экране телефона.
– Опять “тырнет”?
– Мхм.
– Точно, Ру. Я все сделал точно так, как надо.
– А вот на сайте пишут…
– А ты не верь всему, что пишут.
– Чип, а вот тут, мне кажется, но ты, конечно, как всегда можешь со мной не согласиться, но вот тут надо другую…
– Руслана.
– Поняла, молчу, – закатила глаза племяшка. – Но, если что, потом не жалуйся, что у тебя снова сорвало кран. Я предупреждала.
– Предупреждалкина моя, подай мне лучше ключ.
– Какой?
– Который ближе к тебе.
– Иду…
Пока я уже полчаса возился с заменой крана, Ру жужжала над ухом маленькой
