В ожидании мира - Мадина Амагова

В городе российские войска несут огромные потери.

После обеда сильно били в районе Курчалоя.

Срочно прибыл в Дагестан Лебедь, он, по всей вероятности будет вести переговоры.

Часть осажденных освобождена или отпущена. Боевиками были освобождены заключенные фильтрационных лагерей.

В Аргуне пока спокойно. Призывают организовывать митинги у комендатуры, с требованием вывода войск.

12 августа — очередная надежда на мир. Встреча Лебедя и Масхадова.

С утра собирались на митинг, но оказалось, в этом нет необходимости. Оказывается вчера ночью Лебедь и Масхадов имели встречу в Атагах.

Лебедь улетел в Москву. Сейчас в 3 часа дня военные действия утихли, хотя местами слышны обстрелы. Лебедь проведет пресс конференцию, и мы будем знать кое-что. Боевики пополняют свои ряды. О бывшем правительстве ни слуху, ни духу.

К вечеру показали интервью Лебедя, где он дал свою оценку происходящего. Концепция его, прежде всего, остановить войну — бойню, далее вывод войск, определение статуса республики, не ущемляя интересов России, и это уже началось. Отдан приказ о разводе противоборствующих сторон минимум на 1 км, остановить применение авиации в городе и т. д.

Одним словом, Лебедь превратится в орла, если будет и дальше так действовать.

Ну что ж, в очередной, а может и в последний раз, я записываю эту дату как начало установления мира в Чечне — 11 августа 96 года в Старых Атагах были проведены переговоры.

Выходит, что Москва решила заменить Завгаева на тех, кто его ложь не переносит. Надо отметить, что с приходом к власти Завгаева не было ничего хорошего.

14 августа, 96 г.

Утром пасмурно, летают вертолеты, в течение дня пошло поехало. ТВ начало болтать о том, что прекращения огня не будет, что, якобы, боевики нарушают все договоренности, и что Лебедь — это еще не Россия.

24 августа 96 г.

После обеда день пошел вяло, так-сяк.

Вечером по ТВ показали объединенный смотр совместных комендатур. С завтрашнего дня они должны вместе наводить порядок в городе.

В воздухе муссируют слухи, о, так сказать, выпячивании победителей, а так как в их кругах люди разные, это неизбежно. Мы выдержали многое и это выдержим, однако вооружаться надо. Так прошли день и ночь.

31 декабря 96 г.

На улице плюсовая температура, все готовятся к Новому году. У всех надежда на лучшее, хотя это будет даваться с трудом. Очень густо стреляли в честь Нового года, однако, обошлось без происшествий.

Ну на этом я хочу вообще закончить летопись событий в надежде, что с горя начато было и наверное хватит плохого, будем надеяться с 1997 года на лучшее и пусть вместе с этой писаниной останется все плохое позади.

Войска, можно сказать, уже ушли. Уж больно они торопятся, здесь для них очень плохой климат. Ну, а наша забота выбрать 27 января президента республики и начать новую и лучшую жизнь, назло врагам и на радость друзьям! И еще очень желаю людям хоть немного быть добрее и умнее, чем раньше. На все воля Аллаха!

1 января 1997 г.

Конец войны и начало новой жизни.

К сожалению это был далеко не конец.

Человек, предоставивший мне эти записи, заслуживает уважения хотя бы потому, что он один из тех редких людей, которые принимают жизнь такой, какая она есть. Он не жалеет о прошлом и не любит загадывать на будущее. Главное его достоинство — смотреть на все философски.

Людям, не знающим его, он может показаться странным. Порой он бывает груб, резок в высказываниях, немного амбициозен, немного красноречив. Но все эти качества очень гармонично переплетаются с трудолюбием, справедливостью и добротой. Он самодостаточен и тверд в убеждениях.

Я благодарю его за предоставленные дневники и выражаю свое глубокое уважение.

Глава 13

1998 год не принес особых перемен. И все же люди пытались адаптироваться к жизни, пытались наладить свой быт, отстраивали дома и восстанавливали разрушенное. Еще старались привыкнуть к новой власти. Просто привыкнуть потому, как ждать от этой власти было нечего. Оптимистично настроенные пытались убедить себя и окружающих в том, что разруха и нищета — это последствие всех революционных перемен, проводя аналогию с 1917 годом.

Почти во всех районах города появилось электричество, в частные дома стала поступать вода. В многоэтажки вода не поднималась (из-за недостаточного напора). Коммунальные службы держались кое-как (из-за отсутствия специалистов).

Школы, которые уцелели, уже принимали в своих стенах учеников. Правда, преподавательский состав большинства учебных заведений оставлял желать лучшего. По причине нехватки кадров, учителями становились выпускники старших классов, Но как говориться на безрыбье и рак рыба, довольствовались тем, что имеется.

Городские больницы, хоть и полуразрушенные тоже стали работать. В большинстве из них отсутствовали окна, не было ни воды, ни отопления. Еще не было необходимого оборудования и медикаментов. Если человек ложился в больницу, он приносил с собой практически все: матрац, постельные принадлежности, посуду, шприцы, вату, спирт, бинты, лекарства, капельницы, градусник и т. д. Приходилось также запасаться пластиковыми бутылками, в которых больные носили себе воду со двора. В больницах имелись только койки и медперсонал. Нужно отдать должное этим отважным людям, которые работали в этих условиях и не менее отважным больным, которые там же лечились. Выбирать не приходилось.

Функционировали и районные администрации, которые только и занимались тем, что продавали населению всевозможные справки. Работала и налоговая инспекция, которая умудрялась сдирать налоги с предпринимателей, не успевших толком восстановить свою деятельность.

Открылись двери высших учебных заведений республики. Уже работал Нефтяной, Педагогический институты, Чеченский Государственный Университет. Знаний особых от студентов не требовалось. В зачетку вкладывалась энная сумма, и так, молодежь получала высшее образование, переходя с курса на курс.

Во всех государственных учреждениях отсутствовало отопление. Если летом в нем не было необходимости, то зимой начинались настоящие мучения. С наступлением холодов в школах, больницах, администрациях люди сооружали дореволюционные буржуйки, чтобы не замерзнуть. И все равно в школах дети на уроках сидели в верхней одежде.

Есть такое понятие как «перезимовать» — оно звучит как переждать, перетерпеть. Но нет слова «перелетовать», потому что лето ждут с нетерпением. Вообще летом все как то легче переносится. Разруху прикрывает зелень, обилие овощей и фруктов выручает малоимущие семьи. Появляется надежда даже у самых безнадежных пессимистов. Население становилось очень активным в теплое время года.

Предприниматели скупали в центре города первые этажи в более или менее уцелевших зданиях. Их восстанавливали, делали косметический ремонт. В этих помещениях открывали аптеки, магазины, парикмахерские, салоны связи, фотосалоны и прочее.

Наибольшей популярностью пользовались кафе, торгующие сладостями. Завсегдатаями таких мест в основном были студенты. Предпочтение отдавали кафетерию «Столичный».

Когда — то до войны в Грозном был большой магазин-кафе «Столичный», где продавались разные торты и пирожные. Там стояли столики, за которыми можно было съесть любимое пирожное и выпить кофе. В магазине всегда было огромное количество народа. Иногда, заглянув туда, мы уходили, чтобы не стоять в очереди. В память об этом магазине, большинство открывающихся кафе называли «столичными».

Эти кафешки, пожалуй, были единственным местом развлечения для нашей молодежи.

А еще у нас в городе появилось радио «Грозный». Программы радиопередач были рассчитаны на молодых людей. И хоть местные ди-джеи, пока еще не умели работать в эфире профессионально, тем не менее, эта волна уже имела немало поклонников. На радио, в основном звучали музыкальные открытки. Иногда устраивались конкурсы, например, на лучшее стихотворение. В этом конкурсе я тоже приняла участие, и, кажется, даже что-то выиграла. Если не ошибаюсь, мое произведение признали лучшим стихотворением месяца. Писать стихи бросила.

Вообще у меня с детства жуткая черта, которую я считаю своим главным недостатком — это неспособность доводить начатое до конца. В первом классе я собирала открытки, в четвертом решила собирать марки, и даже заставила маму купить у переезжавших соседей два альбома марок. Потом марки выменяла на три наклейки (меня просто одурачил одноклассник, пообещав за мои альбомы кучу наклеек). Затем, решив заняться исследованиями, выпросила у родителей микроскоп, который через пару недель вышел из строя. На этом мои искания не закончились. Дальше были разные кружки: «умелые руки», кулинарный, танцевальный, пение в хоре. Об участии во всевозможных конкурсах, викторинах, олимпиадах я и не говорю. Однажды мне довелось играть шамаханскую царицу, где единственные слова, которые я должна была произнести, были: «хи-хи-хи, ха-ха-ха» — не боится знать греха.