Полицейский-апаш - Сувестр Пьер

Засыпая, он недовольно бормотал:

— Нечего сказать, подходящее время для работы. Наверняка какой-нибудь министерский прихлебатель… Долго он что-то засиделся. Наверное, чтобы завтра утром рано не вставать…

8. НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ — НОВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ

— Так, ещё один гвоздь… Господин Авар, куда мы складываем гвозди?

— В деревянную коробочку на ночном столике, — откликнулся начальник сыскной полиции.

Сидя на корточках, он внимательно рассматривал ковёр. Профессор Ардель, занимавшийся тем же самым, поднялся с колен, потирая затёкшую поясницу. Он держал в руке маленький гвоздь, который только что обнаружил на полу.

— Это удивительно! — пробормотал профессор.

— Ну что же, что вы скажете, господин профессор? — с нетерпением спрашивал стоявший неподалёку г-н Казамажоль.

— Я скажу, господин прокурор, что Дезире Ферран мёртв и что смерть наступила несколько часов назад.

Труп министра был обнаружен в семь часов утра. Поднялась невообразимая паника и суматоха. Префектура, г-н Авар и г-н Казамажоль были немедленно поставлены в известность о случившемся. На место происшествия был вызван один из лучших судебно-медицинских экспертов профессор Ардель. Все трое прибыли на Вандомскую площадь почти одновременно, в безумной надежде, что произошла какая-то ошибка, что министр ещё жив. Но увидев неподвижное, холодное тело Дезире Феррана, они поняли, что надежды тщетны: их коллега был мёртв. Профессор Ардель повторил это в третий раз, но г-н Казамажоль словно не хотел верить своим ушам.

— Вы говорите, мёртв? — вмешался бледный, страшно взволнованный г-н Авар. — Скажите лучше, убит!

— Именно это я и говорю. Налицо насильственная смерть. Ему был нанесён очень сильный удар по голове, не оставивший следов. Видимо, это был такой специальный молоток, которым часто пользуются убийцы.

— Знаю, знаю, — торопливо сказал Авар, — так называемая «сарделька». Только это не молоток, а мешок, туго набитый песком. Это смертельное оружие, если удар наносится со всей силы.

— В комнате ужасный беспорядок, это говорит о борьбе, — вставил г-н Казамажоль.

— Да-да, — подхватил Авар, — министр защищался, а потом, видимо, наступил на гвозди, которые убийца рассыпал на полу. Именно эти гвозди мы и находим в комнате на каждом шагу. Преступник всё рассчитал, всё предусмотрел. Но только кто этот преступник?

Г-н Казамажоль поджал губы и строго взглянул на Авара.

— Да, сударь, не везёт что-то нынче полиции! Всё новые и новые покушения, убийства, а виновных нет как нет.

— Конечно, — не без ехидства добавил он, — наша доблестная префектура утверждает, что Фантомас за решёткой. Страшно подумать, что творилось бы, будь он на свободе.

Г-н Авар уловил иронию в словах прокурора.

— Знаете что, сударь, — в бешенстве воскликнул он, — очень легко всегда перекладывать ответственность на кого-нибудь другого! Во всём всегда виновата полиция! Хороши же ваши суды, если их ни один преступник не боится!

— После покушения, — продолжал Авар, — наши сотрудники не оставляли министра юстиции ни на минуту. Они присутствовали на заседании в Сорбонне, они следовали за экипажем министра, когда он возвращался к себе. Наконец, двое из них всю ночь дежурили возле особняка.

— Надо было, чтобы охрана находилась не снаружи, а внутри здания, — заметил г-н Казамажоль.

— Неделю назад я предложил это господину Феррану, но он решительно отказался, и я в этом не виноват! Я не сплю, не ем, я пытаюсь сделать всё от меня зависящее, а толку никакого! Мне надоело, я подаю в отставку!

Профессор Ардель был чрезвычайно смущён тем, что стал невольным свидетелем этой неприятной сцены.

— Прошу прощения, господа, — произнёс он, — по-моему, моё присутствие здесь больше не требуется. С вашего разрешения, я хотел бы уйти, меня ждут больные.

Проходя через приёмную министра, откуда бледный и подавленный г-н Наварре звонил всем, кого он считал необходимым оповестить о трагических событиях, профессор столкнулся с одетым в траур, безупречно элегантным молодым человеком, который вежливо посторонился, давая ему пройти. Затем, тихонько постучав, молодой человек осторожно открыл дверь комнаты, где находились Казамажоль и Авар.

— В чём дело? Что вам угодно? — резко и раздражённо спросил начальник полиции.

— Честь имею представиться, маркиз Анж де Виллар, младший директор Анонимного Бюро Похоронных Церемоний.

Начальник полиции был потрясён. Откуда в похоронном бюро узнали о смерти министра? Неужели это известие уже облетело весь Париж?

— Да оставьте вы нас в покое! — возмущённо воскликнул он. — И без вас дел по горло!

В комнату вошёл г-н Наварре.

— Кого мне нужно раньше оповестить, премьер-министра или министра?

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами г-н Авар.

Маркиз Анж де Виллар, нимало не смущённый суровым приёмом, который ему был оказан, на цыпочках подскочил к г-ну Наварре.

— Осмелюсь посоветовать вам сначала оповестить Елисейский дворец, — слащаво произнёс он.

Затем маркиз проскользнул к окну и встал в тени, стараясь не обращать на себя внимания.

Г-н Казамажоль опустился в кресло и, наморщив лоб, задумчиво поглаживал свои пушистые седые бакенбарды.

— А семья? Ведь надо предупредить семью, — вслух размышлял он. — Живы ли его родители? Где они живут?

Г-н Наварре не знал, что ответить.

— Мне кажется, господа, я могу вам помочь, — раздался вкрадчивый голос Анжа де Виллара.

— Как, вы ещё не убрались отсюда? — буркнул г-н Авар.

Но г-н Казамажоль кивнул головой на предложение маркиза.

— У нашего незабвенного министра, — продолжал тот, — в живых осталась только мать. Она живёт в Мюссидане и её, конечно же, надо оповестить.

Г-н Наварре уже напряжённо подыскивал в уме слова телеграммы, в которой предстояло сообщить несчастной матери ужасную новость.

Всё с тем же изысканным профессиональным тактом маркиз Анж де Виллар вывел Наварре из затруднения.

— Осмелюсь заметать, сударь, что сухая официальная телеграмма будет для бедной женщины слишком тяжёлым ударом. Не лучше ли послать к ней какого-нибудь человека, чтобы он немножко подготовил её?

— Да, но это займёт слишком много времени, — возразил г-н Казамажоль. — Она раньше узнает обо всём из газет.

— Разрешите мне, господа, взять это дело на себя, — деликатно предложил Анж де Виллар, мало-помалу выходя из угла на середину комнаты. — Наше похоронное бюро имеет агента в Периге, это в часе езды от Мюссидана. Уверяю вас, наш представитель как нельзя лучше справится с этим поручением. С вашего разрешения, я позвоню прямо сейчас.

Предложение маркиза было с благодарностью принято. Теперь он не скрываясь ходил взад и вперёд и отдавал распоряжения прислуге. Г-н Авар, тем временем, взволнованно мерил шагами комнату, искоса глядя на труп и в сотый раз спрашивал себя, кто же мог совершить это ужасное преступление. Разбирая бумаги на столе покойного министра, начальник полиции обнаружил среди прочей корреспонденции письма с требованием миллиона, подписанные Фантомасом. Автор этих писем, безусловно, и был убийцей. Преступник снова дразнил общественное мнение, демонстрируя свою неуловимость и безнаказанность. Кто же скрывался под именем сидящего в тюрьме Фантомаса? На этот вопрос шеф полиции, как ни бился, не мог найти ответа.

Комнаты министерского особняка постепенно наполнялись народом. Здесь были советники, атташе, сотрудники министерства. С постными лицами они вполголоса обсуждали ужасное событие и его возможные политические последствия. Каждый думал про себя, кто же теперь займёт место покойного Дезире Феррана. Этот вопрос особенно волновал тех политиков, которые, не рассчитывая на чрезмерную благодарность правительства, понимали, что их служебная карьера окончена, ибо кто же будет считаться с пусть и добросовестными, но бывшими сотрудниками министра, да к тому же ныне покойного?

Время приближалось к полудню, и народу становилось всё больше. В комнатах уже негде было сесть; повсюду звучали приглушённые голоса. Люди скорбели, сокрушались, недоумевали.