Серое проклятие - Михаил Михеев

Однако брусчатка, поневоле заставляющая вспомнить, что «булыжник — оружие пролетариата», планировалась совсем в другом месте. В Малых Грязевцах же до подобной роскоши было еще расти и расти. Пока же единственной достопримечательностью города был неплохой собор, посвященный какому-то божеству местного значения. Какому, я даже не стал уточнять — пантеон этого мира для меня все еще густой и дремучий лес не в последнюю очередь благодаря тому, что я даже не пытался вникнуть в его хитросплетения. Ну не интересовали меня чьи-то там боги, тем более что от них я не видел ничего — ни хорошего, ни плохого. К тому же он бесполезнее и запутаннее, чем даже у древних римлян, а уж та голоногая братия прославилась, в числе прочего, еще и тем, что по извечной привычке грабить ухитрилась загрести себе кучу богов от завоеванных народов. Не знаю зачем — наверное, для коллекции. Хотя, надо сказать, местные святоши владели кое-какими фокусами. Сами они называли их чудесами и помыслами божьими, но, на мой взгляд, это была самая обычная магия, причем не особенно мощная. Впрочем, это у рядовых священников не особенно, а пришлось мне как-то в самом начале карьеры с одним настоятелем храма схлестнуться, так он меня как щенка гонял. Я его, кстати, через несколько лет, когда достиг определенного уровня, сумел переманить к себе на службу, он у меня теперь первосвященником работает и заодно в Академии молодым адептам основы боевой магии преподает. И кстати, бабник жуткий, да и выпить не дурак, так что святостью вроде как и не пахнет. Зато колдует по-прежнему хорошо, так что мое мнение о местных богах после общения с ним отнюдь не улучшилось. А тот факт, что «чудеса», которые творились в храмах, исчезли одновременно с тем, как заглохла магия, еще раз подтверждало их приземленную сущность.

Тем не менее собор в этом городе был и вправду хорош. Почти как у нас, в России, причем не новоделы, а старые храмы, построенные во времена, когда вера была верой, а не хождением в церковь и священники действительно старались помочь людям, а не стригли бабло. От них веяло каким-то величием и одновременно умиротворением. Поразительно, но от этого конкретного собора исходили такие же эманации.

Но эманации эманациями, а моим, выражаясь политкорректно, гостям от них было не легче. Ну, тут уж, как говорится, кина не будет — Кинчева прибили. А что делать, кому сейчас легко? Вот и сидели эти четверо в глубоком, сыром подвале, самом мрачном, какой подчиненные Грата только смогли найти в этом захолустье, и неспешно дозревали. А что с ними еще делать, спрашивается? Пряниками кормить? Тем более что на них у меня были свои планы.

Эта четверка и была той командой, которую Светлый послал для моей ликвидации. Те еще субчики, кстати. Крепкий мужик со шрамом на всю щеку — очевидно, воин. Когда их брали, он, хоть и был в тот момент без доспехов, сумел оказать сопротивление. До меча, правда, не дотянулся, но троих ранил, к счастью, несмертельно и еще одному сломал ногу. Рядом с ним широкоплечий, но худощавый парень — маг, правда, неопытный. Да и то, что магия исчезла, подействовало на него, как удар пыльным мешком из-за угла. Сопротивление он, правда, тоже оказал, но вялое и совершенно несерьезное. Следующей была девушка — высокая, пожалуй, всего на пару сантиметров ниже меня, белобрысая, очень худая. При ней, кроме оружия, обнаружились какие-то пахнущие аптекой банки-склянки и вдобавок целый набор таблеток, которые я сам и завозил в этот мир. Как они к ней попали? А хрен ее знает, лекарства, пусть и в ограниченном количестве, я экспортирую, и купить их не составляет труда — были бы деньги. Очень большие деньги, надо сказать. Это для своих у меня лечение доступное, а за границу — простите, нет. Так или иначе, скорее всего, это был их походный целитель. Ну и еще один парень, шустрый такой, с длинными руками и тонкими подвижными пальцами. Как ни удивительно, несмотря на дистрофичный вид, крайне опасный — ухитрился спрятать нож, да так, что его не обнаружили при обыске, а потом, серьезно порезав двоих конвоиров, едва не сбежал. Правда, сейчас у него прыти немного поубавилось — один из конвоиров все же сумел выстрелить ему вслед из арбалета, удачно прострелив парню ногу, а потом им на помощь подоспели еще несколько человек, основательно пересчитавших парню ребра и сломавших ему левую руку. Сидит теперь, руку ему зафиксировали в грубо сделанном лубке. Можно было и загипсовать, но местный лекарь, человек бережливый, делать это отказался — мол, этого умника, может статься, завтра повесят, и переводить на него гипс непозволительная роскошь.

Был, правда, в их команде еще один шустрик, вооруженный, помимо всего прочего, довольно внушительным луком, но как раз он сумел прорваться. Ну, почти прорваться — как оказалось, лук можно использовать и в качестве боевого шеста, а те, кто его брал, не учли подобной возможности. В результате стрелок ухитрился застать их врасплох, сломал одному ногу, второму челюсть и сиганул в окно. Однако на улице располагалась группа подстраховки, а от арбалетного болта между лопаток не убежишь. Сейчас раненый лежал в местной больнице, и даже если он выживет, то на всю жизнь останется парализованным инвалидом. Позвоночник я сращивать не умею, и под рукой такого умельца тоже нет, а приглашать со стороны — да на фиг нужно.

В общем, сидели эти четверо в камере, прикованные к стене, и размышляли о бренности всего сущего. А я, соответственно, смотрел на них через дверной глазок и размышлял, как эту четверку можно использовать. А затем, приняв решение, приказал:

— Женщину ко мне. Через час. Только вот что, вымойте ее, что ли, а то она здесь уже насквозь пропахла всякой дрянью.

Начальник тюрьмы, пожилой немногословный мужик, кивнул и сделал карандашом пометку в своем блокноте. Ну, хоть один нормальный профессионал встретился. А то местное начальство, в большинстве своем пребывающее от возможности лицезреть мою персону в каком-то обалдении, все собиралось устроить в честь визита столь важного лица праздник с массовыми гуляньями и никак не могло взять в толк, что я просто хочу как можно быстрее разобраться с делами.

Соответственно, я тоже сделал пометку — для себя и именно насчет этого тюремного менеджера. Раз он единственный профессионал в городе — значит, пора его продвигать. Поставлю его для начала мэром, а там уж видно будет. Тот, кто сказал, что кадры решают все, не погрешил против истины. Только вот моя система подбора этих самых кадров ставила местных в тупик. Многие просто не понимали, почему они устраивают в мою честь шумные пиры или, к примеру, рыцарские турниры, а толку — чуть. И в то же время другие, вот как этот невзрачный и неродовитый человек, который уже сегодня займет новое кресло, делают карьеру с невиданной легкостью. А ведь все просто, та кажущаяся легкость — от умения работать, умения брать на себя, случись нужда, ответственность. И для того чтобы научиться подобному, нужны талант и работоспособность, а вовсе не умение говорить красивые речи или изящно одеваться. Кстати, моя одежда тут народ в шок своей простотой вгоняет, но мне-то можно, у правителей свои причуды, а остальным в обществе в таком виде появляться низ-зя, этикет, чтоб его… Разумеется, я тоже, бывает, ошибаюсь и назначаю не тех и не туда, но это, как правило, выясняется достаточно быстро, и проблемы, которые могут создать такие выдвиженцы, фатальными стать, как правило, не успевают.