Хрустальный Дракон - Ричард Кнаак

Вдруг его осенило: в комнате остались только два выхода в тоннели, не считая того, через который они вошли. Д'Марр был готов поклясться, что, когда он в первый раз осматривал комнату, выходов было три. Он повернулся к ближайшему солдату и спросил:

— Сколько выходов было отсюда, когда ты вошел? Беспокойно и озадаченно оглядевшись, солдат ответил:

— Я вижу два, мой лорд. Не считая того, через который мы вошли.

— Я не то спрашиваю.

Объяснять бесполезно, решил молодой рейдер. Он подошел к тому месту, где, насколько он помнил, был недавно выход, и приложил руку к стене. Стена была абсолютно монолитной. Д'Марр провел рукой по кристаллу, стараясь найти хоть что-нибудь, что, казалось бы, нарушало целостность стены, но, насколько он мог судить, она была без изъянов.

Взяв стек, он осторожно постучал по стене. Раздался тихий звук, разбивающий его идею о том, что перед ним тонкая декоративная перегородка. Это была стена из камня и кристалла. Очень толстая стена.

Его подмывало испытать крепость стены при помощи своего взрывающегося мешочка, но, зная, что Вожак Стаи никогда не простит ему, если он повредит комнату, удержался.

— Прими мои поздравления, Оррил.

Стараясь придать своему круглому лицу обычное выражение, Д'Марр повернулся и отсалютовал своему повелителю. Он чуть не сморщился, увидев, что Вожака Стаи сопровождает голубой человек.

— Благодарю, лорд Д'Фарани.

Вождь арамитов медленно вошел в комнату, его обычно лишенное каких бы то ни было эмоций лицо сказочно пылало от восторга.

— Да-а-а, вот оно! Вот то, что я чувствовал!

Он положил руку на платформу, которую только что оставил квель.

С этим следует немного разобраться… и тогда мы обратим ее себе на пользу.

Когда лорд Д'Фарани закончил говорить, Д'Марр взглянул на квеля. Казалось, у этого существа был вполне самодовольный вид.

«А у тебя есть секрет, мой маленький зверек, и пока он принадлежит только тебе. Можешь радоваться, но, когда подвернется удобный случай, ты поделишься со мной этим секретом, а заодно и всем остальным, что ты знаешь».

С этим квелем надо будет быть поосторожней, чем с тем первым. На сей раз Д'Марр не позволит смерти украсть у него пленника. На сей раз он выдавит из зверя каждую крупицу его знания, неважно, сколько времени или боли на это потребуется.

Когда его глаза вернулись к сверкающей стене, он встретил свой собственный взгляд. Лицо, глядевшее на него со множества кристаллов, искривлялось, и изображение от этого все больше и больше становилось похожим на нечеловеческое существо, такое же, как квель… и чем дальше, тем мрачнее и мрачнее.

Глава 4

Два дня Кейб провел в поисках новостей, которые могли бы подтвердить его опасения. За это время видение не повторилось, и к концу вечера второго дня у него начали возникать сомнения. Но не насчет того видения, которое было у них с Ауримом, а насчет того, как он это интерпретировал. ***

Этой же ночью его сомнения еще больше усилились во время его сна.

Он опять был среди них. Один из них. Облаченные в зеленые доспехи из чешуи дракона, они сели на своих летающих дрейков и поднялись в воздух. Горячий ветер бил в лицо. С небесами творилось что-то ужасное и непонятное: в них не было ни капли синевы, они были грязно-зеленого цвета, соперничающего с кроваво-красным. Облака кружились, как в водовороте, и неистовствовала необузданная, высвобожденная магия.

Наездник, возглавляющий процессию, его отец, повернулся к ним и голосом, требующим беспрекословного подчинения, крикнул:

— Не бездельничать! Путь далек!

Внезапно лицо его отца вытянулось до неузнаваемости. Его тело сгорбилось, а руки и ноги сделались кривыми. Из спины вырвались крылья…

Над Кейбом неясно вырисовывался дракон. Он попробовал повернуть своего дрейка назад, но оказалось, что теперь он лежит, распластавшись, в каменистой долине, а животного нигде не видно. И вдруг дракон, огромный и ужасный, наклонил голову и зашипел:

— Ты все равно не убежишшшшшъ от того, что неизбежно… не убежишшшшшъ.

Затем Кейб увидел себя па полуострове Легар. Он едва успел осознать это, как тень накрыла землю. Волшебник поднял голову и увидел огромный парусник, черный как смоль, медленно спускающийся к нему с самого неба. Он попробовал пошевелиться, но боль внезапно сковала тело. Его голова пылала, словно в огне. Он чувствовал себя так, как будто его разрывали на части.

Кейб посмотрел на свои руки, которые страшно зудели, и с ужасом увидел, что они вытягиваются, превращаясь из человеческих рук в звериные лапы. Волшебник попробовал повернуть процесс в другую сторону, но выходило так, как будто он лишился волшебства. Он не мог даже ощутить силовых линий, из которых черпал свою энергию.

Неясные очертания черного корабля становились все больше и больше. Земля у него под ногами задрожала. Кейб был уверен, что вокруг него происходит какое-то движение, как будто огромные существа пытаются спрятаться прямо под поверхностью земли.

Теперь корабль был почти над ним. Кейб поднял руки в бесполезной защите и, даже несмотря на приближающегося левиафана, не мог оторвать от них глаз.

Его руки превратились в лапы рептилии, когтистые лапы дракона, но даже и не это приковывало его пораженный взгляд, а кожа, шкура дракона, которая сказочно сверкала даже в тени иссиня-черного корабля.

Он превратился в Хрустального дракона.

Кейб проснулся. Оказалось, что он сидит, выпрямившись, на кровати, в кончиках его пальцев пляшет и пощелкивает волшебная энергия. Он весь дрожит, не столько от страха, сколько от видения, которое он так реально прочувствовал.

Хрупкие руки обняли его в темноте, и успокаивающий, заботливый голос прошептал:

— Все в порядке, Кейб. Это не правда. Это только сон. Ты в Мэноре. Ты дома.

Дрожь ослабла и наконец утихла совсем. Он смотрел на свои растопыренные пальцы и, еще до конца не веря своим глазам, с удовольствием и облегчением наблюдал, как они постепенно перестают излучать свет.

— Кейб?

— Гвен?

Волшебник повернулся на голос. Его глаза наконец привыкли к темноте, и он смог разглядеть смутные очертания жены. Вместо того, чтобы и дальше использовать способности своих глаз, он вызвал слабый свет. Даже частично изменить свои физические способности, хотя бы и на время, было задачей, которая требовала от всех людей-волшебников, а их было не так уж и много, предельной концентрации. Это была та область искусства волшебства, где дрейки всегда их превосходили. Сейчас он был рад даже тому, что сумел вызвать свет, учитывая, какой беспорядок был у него теперь в голове.

Гвен прижала его к себе и поцеловала, стараясь хоть как-то успокоить. Какое-то время они сидели, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу. Наконец Кейб разомкнул объятия. Он посмотрел ей в глаза: