Анни Маннинен - Марья-Леена Миккола

Услышав это, Большой Лягух подпрыгнул и плюхнулся прямо в карман Анниной ночной рубахи. Да так там и остался. Хорек проводил равнодушным взглядом перепугавшуюся лягушку и продолжил:

— А еще я умею рыбачить и ловить раков. А когда на заре я возвращаюсь домой, то непременно опустошу пару птичьих гнезд, из тех, что эти глупые птицы устраивают прямо на земле. Иногда я нападаю и на змей, а потом забираюсь на вишню, полакомиться на десерт ягодами.

— Нам, мелким хищникам, приходится быть очень смелыми, — проговорила Мама Ласка, которая как раз проходила мимо со своими детенышами. Они шли цепочкой один за другим, уцепившись зубами за хвост впереди идущего. Вся эта процессия описала небольшой полукруг и уселась на кочке у самого края болота. — Я не боюсь нападать даже на крупных животных. Могу схватиться и с собакой.

Из-под высокой елки выскочил Заяц и забарабанил, затараторил:

— Меня, конечно, ни в грош не ставят. Но я все равно скажу вам, что, передвигаясь саженными скачками, я могу развить довольно приличную скорость. Если я мчусь по дороге, я способен преодолевать большие расстояния со скоростью шестьдесят километров в час и больше. Я могу бежать даже впереди несущегося автомобиля.

— Мы ведь не на автомобиль собираемся нападать, хотя я согласна, что это отвратительнейшее создание, — сказала Норка, которая уже давно слушала эти хвастливые излияния с холодным, горделивым видом. — И перестаньте болтать. Я лично прячу тайны своей жизни в сумраке ночи и в труднодоступных местах. Мой род таинственный и загадочный и таким останется навсегда. Но между прочим, цель нашего сбора — наметить план действий, а не расхваливать себя. Какие будут предложения?

— Но позвольте, — упрямо продолжал Заяц. — Я только хотел заметить, что польза бывает и от тех зверей, которые не обладают очень острыми зубами. И которые не поедают других в угоду своему животу. Я вот, к примеру, очень хитрый. Прежде чем прилечь днем поспать, я обегу кругом всю местность, натопчу много следов, чтобы сбить с толку возможного преследователя, а потом — прыг! — и длинным махом я приземляюсь под куст отдохнуть. Нас, зайцев, ведь так много стреляют только из спортивного интереса. А будь люди настоящими друзьями природы, у нас, веселых зайчишек, была бы совсем иная судьба!

— Ну знаете, звери, мы слишком заболтались, — прервала его Лисица. — За разговорами мы забыли про главное. Стыдно даже, к нам ведь люди пришли. Муттиска-то, конечно, знает нас всех, как свои пять пальцев, а вот что подумает про нас эта маленькая девочка? Мы совсем позабыли про дело, ради которого сюда собрались.

— Горностай — рыцарь разбоя! — выкрикнул вдруг Заяц. — Он сеет смерть и ужас! И у него такая натура, что он не знает страха, не боится никакого зверя! Не дрогнет даже перед человеком!

— Ах, правильно! — отозвалась Лисица. — Теперь и я вспомнила. Это ведь тот Горностай, который называет себя Князем Горностаем. Именно насчет него нам нужно было посоветоваться. И насчет того, что берега реки и сама вода в реке стали ужасно неприятными, просто пить невозможно. Надо уходить, переселяться в другие места — что нам еще остается? Верно я говорю?

— Совершенно верно, — подтвердил решительным голосом Лесной Кот, который все это время держался в сторонке и почти слался с ночной темнотой. Только глаза его остро светились в болотной тьме. — Что, если я возьму бразды правления в свои руки? В голове у меня есть кое-что, недаром ведь я был когда-то домашним котом. И я кой-чему научился от людей. Итак, начнем наше совещание.

И в тот самый момент Анни, сидевшая под большим можжевеловым кустом, поняла, что Лесной Кот и есть кот Матти, который в прошлом году сбежал от Лихоненов и которого Майкки зря проискала целый месяц. Каждый вечер приходила она на опушку леса и звала его, звала, но напрасно… В конце концов решили, что кот Матти либо попал под машину, либо погиб от кошачьей чумы. «Ой, что же теперь будет?» — с тревогой подумала Анни.

Лесной Кот с деловым, важным видом занял место в центре круга, хотя Лисица все еще продолжала ворчать:

— У меня и без человека вполне достаточно природных талантов и врожденных способностей… Я умею приспосабливаться к условиям, умею лавировать. Мне приходится изворачиваться, прибегать к хитрости, потому что я отлично знаю, во что ценится моя шкурка… Так что я тоже могла бы председательствовать…

Лесной Кот не обратил на ворчание Лисицы ни малейшего внимания. Он кашлянул в кулак и заговорил:

— Горностай, который почему-то стал с некоторых пор величать себя громким титулом Князя, захватил в свое владение озеро Лехилампи, то есть тот самый водоем, куда все присутствующие здесь звери намерены были переселиться по той причине, что река и прибрежные окрестности стали непригодны для жизни. Река окончательно загрязнилась и причиняет животным массу неприятностей. Я думаю, что город подошел к реке слишком близко. Причины этого явления нам неведомы. Ведь мы ничего не рассчитываем, не прогнозируем, не планируем, не ведем статистических исследований, мы просто живем, и все тут. Мы смутно сознаем, что что-то кроется за этим неблагополучием. Но об этом не будем сейчас Говорить. Мы поговорим о том… Что же я хотел сказать?.. Ах да, поговорим о том, что этот самозванец Князь Горностай сидит на берегу Лехилампи в большом дворце, а его сородичи и приспешники охраняют озеро с оружием в руках. Они наворовали этих «пушек» у маленьких мальчишек; говорят, там уже целый арсенал. Пока они стреляют для забавы, подбивают разную водоплавающую дичь и прочих птиц: Чомгу — большую поганку, Козодоя и даже Кликуна, лебедя. При каждом выстреле над озером стелется голубоватый дымок и летят перья. А в лесу они бьют из своих «пушек» все, что только на глаза попадется. Ласка, Выдра, Черный Хорь и даже Еж могут стать их жертвой. Стоит только приблизиться к озеру, как сразу стреляют в воздух, вроде предупреждают: не ходи! Но этому надо положить конец. Мы пойдем и заявим негодяю Горностаю, что он должен отказаться от своих привилегий, от исключительного права владеть озером Лехилампи!

Со всех сторон послышались одобрительные выкрики, и даже Большой Лягух осмелился высунуться из кармана ночной рубашки Анни и проквакал:

— Горностай — царь разбоя. Он сеет смерть и ужас! Он кровожадный, он убивает убийства ради!

— По-моему, все ясно, — сказала Мама Ласка. Нас так много, что им такую силу не одолеть. Окружим дворец и изгоним тирана на край земли. А все его ружья и «пушки» побросаем в болото.

Звери были очень воодушевлены и полны смелости. Лесной Кот попросил слова, и все в один голос закричали:

— Говори!

И Кот сказал:

— Я хотел бы спросить, каково на этот счет мнение Дитя Человеческого. Люди ведь веками ведут подобные войны.

К своему удивлению, Анни ощутила, что рот ее раскрылся, и она произнесла звонким и серебристым, как колокольчик, голосом:

— Раз и птицы стали жертвами тирана, их тоже надо позвать в этот поход. Подумайте, какое впечатление произведет это крылатое войско!

Все поддержали предложение Анни и дали священную клятву, что ни один хищник — ни большой, ни малый — не тронет ни одну птаху — ни большую, ни малую, — пусть даже она скачет у него под самым носом. Выслушав дружную клятву, Анни двинулась вперед, словно подхваченная мощным порывом, поднялась на высокую скалу и запела. Она пропела свою песню на восток и на запад, на север и на юг. И когда Анни пела, она была полна величия и силы, как настоящая Повелительница Лесных Духов:

Ой вы птицы, ветром гонимые!Вы летите ко мне, родимые.Смелее крылом машите.Все на болото спешите.Про страх и робость забудьте.Гостями нашими будьте.Краснозобая Гагара,Кукша, Иволга!Курочка-Камышница.Козодой и Сыч Лесной!Флейтой звонкой отзовисьМне Малиновка-Зарянка.Прилетай за ней Хохлатка,Славка, Луговой Конёк,Пеночка-Весничка,Сокол Ястребок.Кликни, Ворон, клич свой зычный.Протруби, Журавль, тревогу.Чтоб слетались на болотоКрохаль, Каменка, Овсянка,Чтоб Кулик был — Перевозчик,А за ним чтоб Черный Стриж.Все ближе шорох птицекрылый,Все громче птичий пересвист…Летней ночью темноюНад землей огромноюРадость плещется в груди.Песню сердца птичьегоСлушать выходи!

И именно так, как говорилось в песне Анни, стал усиливаться птицекрылый шорох, наполнив собою весь лес вокруг болота. Пернатые слетелись на зов девочки со всех сторон света. Они расселись по веткам, по камням и кочкам, не испытывая ни малейшего страха в присутствии хищников… Птицы чирикали, чистили перышки после полета, взлетали, подпрыгивали, щебетали… Гомон стоял неумолчный. Забравшись на макушку высокой ели, Ворон громко заговорил: