Синдром синей бороды - Райдо Витич

— Почему, мама? — забеспокоилась Маша, села рядом приготовившись вытянуть из матери причину ее неприязненного отношения к Грекову младшему.

— Вадим очень просчитанный человек, коварный. Он непредсказуем. Границ дозволенного для него не существует. Он привык к власти и роскоши.

— И что? Я не понимаю. Да и прости, не верю. Дядя производит самое приятное впечатление: умен, тактичен…

— Он удачливый делец и знает, как и с кем себя вести. Вскружить такой глупышке как ты голову, ему не трудно. Он может быть очаровательным, остроумным. Для него это всего лишь игра.

— Но зачем ему играть с нами?

— Я не сказала, что он играет с нами, я всего лишь предупреждаю тебя, чтоб ты не верила ни ему, ни своему отцу.

— Мама, что ты говоришь?

— Правду, которую ты никогда не услышишь от отца! Вадим, законченный негодяй. Да, у него было семь жен. Вдумайся! Семь женщин! И каждую он использовал к своей выгоде. А когда они ему надоедали — они умирали. Француженка вывезла его за границу. И он ее сразу бросил. Шведка помогла наладить бизнес, и тоже была откинута. Потом была Рита. Милая девочка, бесхитростная. Поехала на выходные с друзьями на базу отдыха. Вадим был очень занят, не смог с ней поехать — в сауне развлекался. Риту укусил клещ. Думаешь, Вадим помог ей? Нашел врача? Просто поддержал? Ничего подобного! Оформил развод и отбыл за границу, а девочка умирала на руках своих родителей! В этом весь Вадим — жестокость его стиль. Наплевательство — реноме! У него есть только он. Его мнение, его желание — все остальное не в счет. Думаешь, почему он женился в четвертый раз? Ему было скучно одному. Не привык он себя обслуживать: стирать, убирать, готовить. Нужна жена. Женщины за рубежом воспитаны иначе, чем у нас. Они не станут заниматься рутиной повседневных дел, безмолвно снося роль домработницы. Поэтому Вадим женился лишь на россиянках. Приехал и, очаровав очередную подходящую ему дурочку, увез ее в Швецию. Ей было 18. Совсем ребенок… Одна в чужой стране, без знания языка, местности. Кошмар! Девочка погибла: он довел ее до того, что она сломя голову, в дождь, поехала, куда глаза глядят лишь бы не видеть его. И конечно дело кончилось плачевно. Управлять машиной на серпантине в дождь, в состоянии неадекватности… Года не прошло, Вадим женился вновь! Женщина с ребенком. Не знаю, что она думала себе, но вышло, как хотел он. Не подошла она ему. Отвез на Красное море и утопил. Сына выкинул домой, к старенькой матери покойницы. Ребенку было 8 лет! Вадим сломал ему психику, превратил в истерика. Итог — парень попал в тюрьму. Думаешь, отчим хоть раз поинтересовался его судьбой? Нет. Он забыл его, как только посадил в самолет!… А Ира, его последняя жена? Умница. Красный диплом об окончании двух институтов! И должна была сидеть в глуши, прислуживая ему, как падишаху. Она не выдержала давления.

Маша верила и не верила матери. Услышанное никак не сходилось с тем, что говорил отец, не подходило к тому человеку, что сидел в столовой. Складывалось впечатление, что речь идет о двух разных людях. `Может мама из-за сестры на дядю Вадима зла, вот и наговаривает'? — подумала девушка.

— Ты говоришь — однолюб. Если бы, — словно угадав мысли дочери, сказала женщина. — Вадим вообще не способен любить кого-то кроме себя. Ты можешь подумать, что я не объективна в суждениях из-за тети Иры. Чтоб ты поняла, что это не так, я расскажу, что с ней случилось — она повесилась, как его последняя жена. Из-за него. Он всегда умел влюблять в себя, привязывал крепко. Ира очень любила его, верила, готова была пойти против родителей. Да, твоя бабушка видела Вадима насквозь и понимала, что ему нужна квартира. Связи. Статус, а не дочь. Она была против встреч. Но Ира никому не верила. Вадим — вот был ее алтарь. А потом получила подтверждение словам матери: Вадима посадили за изнасилование!

Зрачки Маши расширились от удивления:

— Дядя Вадим сидел? Он насильник?!

— Да. Когда Ира узнала, в чем его обвиняют, она сначала не поверила, даже уговорила отца помочь Вадиму. Твой дед был великодушным и слишком мягкосердечным человеком. Он взялся помочь, но, узнав нюансы дела — не стал. Предоставил дочери факты преступления ее любимого. Ира и тогда не поверила — решила встретиться с потерпевшей…. И убедилась в правоте родителей — ее непорочный, всеми оклеветанный Вадим оказался зверем. Она не захотела с этим жить и повесилась.

— А дядя Вадим? Что было потом? Как он узнал о ее смерти?

— Егор сказал, твой отец. Вадим выскользнул из рук правосудия через 2 недели после смерти Иры. Пообещал своей жертве, что жениться на ней, если она снимет обвинение. Глупая так и сделала… и пропала. Больше ее никто не видел. Следом исчез и Вадим. Сбежал сначала в Москву, потом за рубеж.

— Мам, но как его выпустили, учитывая, что он был под следствием?

— Не знаю. Вадим умеет найти решение любых проблем: кого купить, кого очаровать, кому солгать… Теперь ты понимаешь, почему мне не спокойно пока он в нашем доме, пока в Питере?

Маша отвела взгляд: она могла поверить рассказу матери о женах дяди, с трудом — в то, что он коварный, себялюбивый тип. Но в то, что он насильник? Нет! Стоило лишь вспомнить его лицо, манеры, обаятельную улыбку. Нет, такому мужчине незачем насиловать женщин, ему скорей пристало от них отбиваться.

— Нам нужно быть на стороже, девочка. Конечно, он папин брат и мы обязаны проявить гостеприимство, обеспечить комфорт, относиться к Вадиму уважительно и корректно. Однако не забывай, пожалуйста, что я рассказала тебе о нем. Будь внимательной и осмотрительной, не говори лишнего, не посвящай его в нюансы семейных дел.

Маша отщипнула укроп из пучка стоящего в баночке с водой, пожевала в раздумьях и спросила:

— Мама, а тетя Ира была нормальной?

— В смысле? — нахмурилась Вера.

— В прямом. Что она давиться удумала? Взяла бы да просто бросила дядю Вадима.

Вероника растерялась: на этот вопрос у нее не было удобного ответа.

— Ты излишне рациональна, — нашла, что сказать.

Маша хотела возразить, а заодно уточнить, в чем криминал рационализма, но дверь открылась, и в кухню зашел Вадим:

— Я бокалы принес, — поставил посуду на стол.

— Хорошо, — схватилась за них, как утопающий за соломинку Вероника, поднялась и пошла мыть.

— У вас нет посудомоечной машины? — слегка удивился мужчина.

— Нет, — лукаво улыбнулась ему Маша. — У мамы пунктик на счет кухни. Все должно быть стерильно и сделано своими руками: от приготовления пищи, до мытья посуды.

Вытащила стебель укропа, и принялась жевать его, не сводя глаз с мужчины: вкусный…

— А в чем изюминка? — насмешливо выгнул бровь Вадим, продолжая с улыбкой поглядывать на девушку.

— В том, что мама, сделав все сама, уверена что ни один микроб из патогенной флоры не проникнет в организм и не разрушит наше здоровье.

В голосе девушки слышалась ирония. Вадим хмыкнул с пониманием. Вера осуждающе покосилась на дочь: что разговаривали, что нет — ничего Маша не поняла и не приняла.

— У каждого свои странности, — заметил философски мужчина. Взял стебель укропа и, принялся жевать, копируя девушку. Маша рассмеялась. Вадим повернулся к Вере. — Есть прекрасная техника, микробов в ней после обработки посуды не остается. Давай завтра поставим — убедишься сама.

— Нет, Вадим. Мне нравиться мыть посуду.

— Успокаивает?

Женщина непонимающе посмотрела на него.

— Я к тому, что рутинные дела порой необходимы. Монотонность помогает успокоиться после суетного дня, привести мысли в порядок, обдумать что-то.

— Да, — кивнула Вера.

— Тебе всегда нравились хлопоты по дому.

— Это плохо?

— Наоборот. Завидую Егору, по-хорошему, конечно. Ему повезло с женой. Сейчас женщины, как правило, стремятся вон из дома. Их больше интересует карьера, чем семья… Егор сказал: ты открыла салон?

— Да. Скорей не для капитала, для души. Небольшой косметический салон…

— Где?

— На Московском проспекте.

Вадим не сдержал кривой усмешки: ма-аленький, видать, салон.

— Хороший доход?

— По всякому.

— И как ты успеваешь совмещать дом и работу, — восхитился мужчина. Но Маше почудилась насмешка в тоне. Она поспешила развеять сомнения дяди, ответив вместо матери:

— К нам приходит домработница.

— А-а. Понятно…. Маша, ты не покажешь мне семейный альбом?

— Хотите посмотреть фотографии?

— Да. Интересно, как вы росли, как жили. Егора-то я два года назад видел, а вас и Веру лет восемь не доводилось.

— Вы встречались с папой два года назад? — спросила поднимаясь. — Он ничего не говорил.

— Не о чем было говорить. Пересеклись случайно в Мюнхене.

— Да, я помню, он летал в Европу по делам фирмы.

Они вышли с кухни, оставив Веронику одну. Женщина обессилено прислонилась к стене у мойки: столько лет ей удавалось держать себя в руках, а сегодня вдруг сорвалась. Правильно говорят — есть предел человеческому терпению. Вот только не вовремя он наступил. Совсем некстати. Как и гость. Ах, если б ее жизнь сложилась, как она мечтала, как представляла в те давние годы. Если б Егор был другим и любил хоть самую малость. Если б Вадим хоть на грамм подурнел, был менее успешен в жизни…