Незавершенные дела - Нора Робертс

– Ты напрашиваешься, Ван.

– Если ты меня не хочешь, то почему…

– Ты знаешь, что хочу! – рявкнул он и отвернулся. – Черт побери, я всегда тебя хотел! С тобой я снова чувствую себя восемнадцатилетним юнцом. – Он схватил банку пива и сделал жадный глоток! – Не приближайся ко мне. Ложись спать наверху на моей кровати, а я устроюсь тут – у меня есть спальный мешок.

– Но почему?

– Сейчас не время. – Он прикончил пиво и швырнул пустую банку в гулкий железный ящик. – Это будет плохой старт для начала отношений. Сегодня ты не в том настроении. Ты расстроена и злишься на свою мать. Короче, я не хочу, чтобы все выглядело так, будто я воспользовался ситуацией.

Ей нечего было возразить. Она и вправду пребывала в расстроенных чувствах.

– Нам всегда что-то мешало.

– Ничего, настанет наше время. А сейчас иди наверх. Вот, черт возьми, какой я благородный.

– Да, жаль, но это так.

– А мне-то как жаль, – пожаловался он, потирая затылок.

– Нет, я не имею в виду эту ситуацию. Тут ты совершенно прав. Это просто напомнило мне, как я в тебя влюбилась. И почему.

Прижав руку к своему томящемуся нутру, он мрачно смотрел, как она поднимается по лестнице, и бормотал:

– Вот спасибо тебе, теперь я точно не усну.

Ванесса лежала в кровати Брэди под его одеялом. В ногах у нее, тихо посапывая, спал Конг. Ванесса не спала. Она лежала, глядя в густую темноту, какая бывает ночью только за городом.

А что, если бы он согласился? Отчасти ей этого хотелось. Разве все эти годы она не ждала тех чувств, которые только он мог ей дать? И все же с ее стороны предлагать себя ему было безрассудно, опрометчиво, это противоречило инстинкту самосохранения.

Совсем недавно она спаслась, можно сказать, бегством, когда он хотел с ней переспать. Не глупо ли было явиться к нему после этого на грани нервного срыва и требовать того же? Абсолютно глупо. С ним она всегда теряла всякую способность соображать. Ей отказывал здравый смысл. Теперь она лежала в его кровати одна, мучаясь бессонницей, потому что он понял ее лучше, чем она могла себя понять. За все годы своих странствий ни один из ее знакомых мужчин так и не сумел отпереть запоров, за которыми она держала собственные чувства.

А Брэди сумел. И что ей теперь с этим делать?

Она была уверена – почти уверена, – что, если ничего не изменится, она безболезненно уедет отсюда, когда будет готова. Нужно только думать о нем как о друге – о друге, который иногда бывает несносен, – и она, отдохнув, со спокойной душой продолжит свою карьеру. Но стоит им раз переспать – первый и единственный раз в ее жизни, – и воспоминания об этом будут преследовать ее до конца дней. Было еще одно обстоятельство, которое осложняло все дело: она не хотела причинять ему боль. Ни за что. Как бы глубоки ни были порой ее гнев на него и обида. Она знала, каково жить с такой болью – изводящей и ноющей, – когда понимаешь, что на тебя наплевали и забыли. Нет, она не хотела этого для Брэди. Раз он по доброте душевной приютил ее на время у себя в доме, она отплатит ему за доброту тем, что будет держаться от него на почтительном расстоянии.

Нет, мрачно думала Ванесса, они не станут любовниками. У нее вообще не будет любовников. Ее мать завела любовника и разрушила тем самым три жизни. Ванесса знала, что отец никогда не был счастлив. Он был одержим, это да. Одержим карьерой своей дочери. И ожесточен до ужаса. Он не простил своей жене измены. Мало того, что он не позволил им переписываться, Ванесса не могла припомнить случая, чтобы он вообще вспоминал о матери, произносил ее имя. От этих мыслей боль в желудке усилилась, и Ванесса свернулась калачиком. Когда-нибудь она, возможно, простит своей матери, что она сделала и чего не сделала. Закрыв глаза, она прислушалась к звукам ночи – далеко в горах прогремел гром, сова закричала в лесу.

Ванесса проснулась на рассвете, под перестук дождя. Его музыка зазвучала у нее в голове. Чувствуя страшную разбитость, она села на кровати, обхватив колени, и огляделась. В комнате было сумрачно. Конг исчез, но тепло его тела осталось на ее простынях. Пора было и ей спускаться вниз. Вопреки соблазну залезть в большую ванну, она приняла душ в кабинке, сделав выбор в пользу практичности, и десять минут спустя уже спускалась по лестнице.

Брэди лежал на животе в своем помятом спальном мешке и спал, уткнувшись лицом в крохотную подушку. Конг сидел рядом, терпеливо ожидая, когда хозяин проснется. Сердце у нее защемило. Когда она спустилась, Конг разинул пасть в улыбке и застучал хвостом об пол. Она испуганно приложила палец к губам, однако пес, конечно, не умел понимать язык жестов, и потому он два раза громко и пронзительно тявкнул и принялся со всех сторон облизывать лицо Брэди. Тот сонно чертыхнулся и, отпихнув от себя Конга, закричал:

– Отвали, чтоб тебя! Ты что, не видишь: я умер!

Конг бесстрашно прыгнул на него сверху.

– Иди сюда, малыш, – позвала Ванесса, открывая дверь.

Конг в два прыжка очутился рядом и радостно выскочил под дождь. Брэди тем временем сел, обернув вокруг пояса спальный мешок.

– Ты чего такая красивая с утра? – сонно улыбнулся он.

Да и сам он неплохо выглядел. Его голые грудь и плечи бугрились мышцами, щекоча ей нервы, и потому она быстро перевела взгляд на его лицо. Отчего-то оно казалось ей еще более привлекательным с утренней щетиной и сердитой складкой возле губ.

– Я там душ приняла, надеюсь, ты не возражаешь.

Он что-то проворчал, а она смущенно улыбнулась. Интересно, что было бы с ним в постели, если ей становится неловко даже от такой ерунды?

– Я тебе очень благодарна, Брэди, что ты позволил мне остаться. В виде благодарности я сварю тебе кофе, идет?

– А ты быстро варишь кофе?

– Быстрее, чем в гостинице. – Ванесса прошла мимо него на кухню. – Я вожу с собой походную кофеварку. – Она нашла стеклянный кофейник и пластиковую воронку. – Но боюсь, что это немного не по моей части.

– Налей воды в чайник. Дальше я скажу, что делать.

Радуясь, что ей нашлось занятие, она включила воду.

– Прости, что я так неожиданно свалилась тебе на голову, ты был очень… – Она обернулась и не договорила – он стоя натягивал джинсы. Во рту у нее резко пересохло.

– Глуп, – закончил он за нее, с металлическим треском застегивая молнию. – Безрассуден.

– Чуток, – с трудом выговорила она. Когда он направился к ней, она торопливо отступила, ударившись ногами о недоделанный стол.

– Не стоит благодарности, – сказал Брэди, – и я не шучу. Я всю ночь не спал, жалея об этом. – Его глаза мрачно потемнели.

– Напрасно ты не отправил меня домой, потакая моему детскому капризу. Мать, наверное, волнуется.