Золотой мираж - Джанет Дейли

У нее пересохли губы и гулко стучало сердце. Она готова была задушить себя в объятьях от радости. Поэтому она не слышала шагов Джона, который догнал ее у самого выхода.

– Мне надо с вами поговорить, – без обиняков сказал он.

– Пожалуйста, – так же просто ответила Кит.

Оказавшись на солнце и свежем воздухе, она с наслаждением вдыхала аромат пышно разросшейся бугенвиллеи, украшавшей стену напротив. Дышалось легко и свободно.

– Господи, как я рада, что все уже позади. Чертовски пересохло в горле.

– Предлагаю выпить по чашечке кофе.

Джон указал на кафетерий на противоположном углу. Он с удивлением почувствовал, что эта доселе незнакомая ему актриса, столь мало похожая на разочарованную и ожесточенную женщину, которую так убедительно только что сыграла, интересует его больше, чем он того хотел.

– Вы не против, если мы выберем что-нибудь подальше отсюда? – живо откликнулась Кит. – Я так взвинчена, что мне необходимо проветриться.

– Отнюдь нет.

– Отлично. Воспользуемся моей машиной.

Она вынула из сумочки ключи, обошла вокруг небольшого видавшего виды белого автомобиля с открытым верхом и красной обивкой сидений и села за руль. Джону с его длинными ногами удалось это не сразу.

– Вам тесно? – справилась Кит.

– Было бы все в порядке, если бы укоротить ноги примерно до колен.

Глаза ее заискрились от сдерживаемого смеха.

– У вас есть чувство юмора. Меня это радует. – Она включила зажигание. – Сиденье станет удобным, если вы нажмете ручку внизу под ним.

Он послушно выполнил ее указание, нашел ручку и нажал.

– Готово, – сказал он. Сиденье действительно отодвинулось назад на два дюйма, и ногам стало просторней.

Заупрямившийся мотор наконец завелся. Джон попробовал поудобней пристроить свои руки – одну положил вдоль сиденья, другой облокотился о край кузова.

Он молчал, пока они не покинули территорию студии и не выехали на простор улиц.

– Расскажите о вашей работе в сериале, – наконец спросил он.

Про себя он уже решил, что с ее талантом ей там делать нечего.

– О, не такая уж утомительная работа, – улыбнувшись, ответила Кит и с удовольствием зажмурилась, когда ветер растрепал ее волосы и отбросил их назад. – Сценарий неплохо написан, а главное – это постоянная работа. Однако я узнала, что в дальнейших сериях моей героине уже нет места, значит, опять походы по студиям и ожидание телефонных звонков. – Увидев на одном из углов знакомую вывеску, она спросила: – Вы любите жареный картофель по-французски?

– Думаю, да. Почему вы спрашиваете?

– Я люблю его у «Макдональдса». Перед прослушиванием я никогда не ем и сейчас просто умираю от голода.

Кит подъехала к открытому ресторану и, подрулив к окошку, заказала две порции картофеля фри и две чашки черного кофе.

С наслаждением вдыхая аппетитный аромат, исходивший от картонки с едой, она передала ее Джону. Тот поставил ее рядом с собой на сиденье.

Джон не помнил, когда ел в ресторанах «Макдональдса», должно быть, это было, когда он ушел из дома. Вскоре маленький автомобиль Кит снова влился в общий поток машин.

– Кто ваш агент? – продолжил свои осторожные вопросы Джон.

– Мори Роуз. – Кит убрала с лица прядь волос, растрепанных ветром.

– Мори Роуз. – Джон нахмурился. Это имя ничего ему не говорило. – Из какого агентства?

– Из своего собственного. – Кит быстро и с любопытством посмотрела на Джона.

– Агентство одного человека? – с иронией поднял брови Джон.

– Джоанна на вас бы обиделась, – заметила Кит и пояснила: – Это секретарь Мори и его правая рука. А возможно, и левая тоже.

– Я знаю кое-кого из агентства Уильяма Морриса и из объединения творческих работников. Могу представить вас, если хотите. – Он умолк, потому что впереди был крутой поворот. – У вас агент, практически не имеющий имени. Вам пора бы связаться с известным агентством, которое могло бы более удачно вести ваши дела.

– Спасибо, но меня вполне устраивает Мори. Я начинала с его помощью.

– И с его помощью ничего не достигли за девять лет, не так ли?

– Возможно. Но он первый вывел меня на эту стезю. Знаете, есть такое правило – кто первый отвез тебя на танцы, тот и провожает тебя домой.

– Но это бизнес, Кит, – серьезно заметил Джон. – Здесь нет места сантиментам.

– Я воспользуюсь известной фразой президента Кеннеди: «Если не здесь, то где? Если не сейчас, то когда?»

– Благородно, но не разумно.

– А вы железный реалист, не так ли? – спросила она.

– Каюсь.

Дорога пошла в гору, шум уличного движения стал стихать.

– А как вы стали актером? – спросила Кит с искренним любопытством.

– Самоуверенность подвела. Я как-то в споре с приятелем заявил, что стать актером – проще простого. Он поймал меня на слове и подзадорил попытать счастья в местной театральной труппе.

– Ну и как? Убедились, насколько это просто? – рассмеялась Кит. – Небось не раз хотелось взять эти слова обратно.

– Да, не раз, – согласился Джон.

– Я верю вам. – Она убавила скорость и наконец остановила машину. – Ну вот мы и приехали.

Когда она выключила мотор, Джона поразила тишина. В недоумении он оглянулся вокруг. Они были на самой вершине Голливудских холмов, внизу в тумане смога лежал Лос-Анджелес. Солнце, скрытое дымкой, казалось большим огненным шаром с размытыми краями.

– Не забудьте картонку, – напомнила Кит, выходя из машины и громко захлопывая дверцу – единственный звук, нарушивший тишину.

Джон выбрался из машины, не открывая дверцу, а просто перешагнув через низкий борт кузова, и вынул картонку с едой.

Кит стояла к нему спиной, засунув руки в карманы, и смотрела вдаль. Ветер легонько трепал подол ее платья.

Наконец, оглянувшись, она молча посмотрела на Джона, обвела взглядом просторы и город внизу.

В эту минуту она показалась Джону удивительно красивой.

– Хорошо, что вы не забыли картонку. Пойдемте.

Она направилась через шоссе.

– Как видите, не забыл, – ответил Джон и последовал за ней, но вдруг в изумлении остановился, увидев перед собой гигантские буквы: «Голливуд».

Он даже растерялся. Сколько раз он видел их с шоссе внизу, а сколько раз просто не замечал.

Тогда они казались ему белоснежным символом чего-то вечного и незыблемого. Здесь же он увидел на них грязь, трещины, выбоины и непристойные надписи.

– Безвкусица и гигантомания, – заметила, обернувшись, Кит, словно понимая его. – Еще одна реальность Голливуда, не так ли?

– Пожалуй, это так, – согласился Джон, идя за ней по камням к подножию огромной буквы Л.

– Голливуд – это не географическое понятие, а состояние ума и души.