Дочь молнии - Мэри Херберт

— Хан'ди Кадоа, теперь вы знаете, почему мы так и не смогли найти леди Габрию, — сказал Этлон с кривой усмешкой. — Ну, а теперь можете объяснить, зачем вы здесь.

Только теперь, когда незнакомец встал из-за стола и поклонился ей, Габрия смогла рассмотреть его как следует. Ей показалось, что ему уже под пятьдесят: его коротко остриженные волосы были уже посеребрены сединой, а лоб и углы рта прорезали глубокие морщины. Одет он был просто: леггинсы и рубашка длиной до колен, но на указательном пальце сверкал массивный золотой перстень. Он встретился взглядом с Габрией, и девушка поняла, что человек, стоящий перед ней, далеко не глуп.

— Леди, меня зовут Хан'ди Кадоа, я дворянин и торговец из великого города Пра-Деш, столицы королевства Кала, — сказал он с достоинством. — Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами об изгнаннике Бранте. Как я уже имел честь сообщить вашему вождю, Брант находится в Пра-Деш уже свыше шести месяцев и за это время не доставил нам ничего, кроме хлопот и волнений.

Габрия вскочила:

— Что он делает сейчас?

— Он обладает книгой заклинаний и способностями к колдовству, хотя и слабыми. — Мужчина подался вперед, его темные глаза сверкнули из-под нависших бровей. — В начале своего пребывания он нарушил наши законы, запрещающие колдовство, и даже пытался оказывать за плату кое-какие услуги. Потом он стал просто красть то, что хотел. В короткий срок он восстановил против себя всех и вся. Городская стража пыталась арестовать его, но он убил их всех. Затем правительница нашего города, мэр, взяла его под свою охрану.

В голосе дворянина зазвучали нотки тщательно скрываемой ярости.

— Наша правительница — женщина весьма тщеславная. Она хочет царить не только в Пра-Деш, но и собирается захватить по меньшей мере Калу и другие пять Королевств. Она уже разработала план захвата оставшейся территории страны и вторжения в соседнее государство, Портейн. Все это она собирается осуществить за два месяца. Каким-то образом ей удалось заполучить на службу Бранта, переманив его на свою сторону. Она использует его книгу и ту власть, что книга дает ему, чтобы разорить нашу прекрасную страну. Все идет в пользу ее армии. Она способна опустошить Пра-Деш лишь для того, чтобы удовлетворить свое тщеславие, эту дьявольскую страсть.

Хан'ди умолк. Когда он заговорил вновь, голос его звучал мягче.

— Леди Габрия, присутствие Бранта стало невыносимым. Я пришел к вам с просьбой о помощи: этого человека надо обезвредить, пока планы правительницы не успели стать реальностью. Я знаю, что прошу о многом — о слишком многом, — но если бы вы только пришли к нам на помощь и избавили нас от присутствия Бранта, народ Пра-Деш — нет, всего королевства, — поднялся бы как один, чтобы разделаться с той, которая его направляет.

Зал был тих, все ждали ответа. Габрия взглянула на каменное лицо Этлона, затем опустила глаза на осколок Упавшей Звезды, знак и талисман колдунов, отливавший пурпуром на ее запястье. Она печально и задумчиво провела пальцем по ярким граням. После опасений хуннули, после недавних известий она чувствовала, что у нее нет выбора. Ей необходимо найти и остановить Бранта, пока он не привел в смятение весь город и не попытался вернуться в клан, чтобы занять место Медба. Она знала также, что необходимо отложить брак с Этлоном до более благоприятных времен. Они не имеют права быть счастливыми и таких обстоятельствах.

— Этлон, — прозвучал в тишине ее голос, — он прав. Я должна отправиться в Пра-Деш и как можно скорее.

Вождь ничего не сказал, неподвижным взглядом он смотрел на огонь. Прошло несколько долгих минут. На его лице не дрогнул ни один мускул — ничто не выказывало той внутренней борьбы, что в нем происходила. Но в конце концов он, видимо, пришел к какому-то решению, потому что отвел взгляд от горящих поленьев в очаге, затем выплеснул из своего кубка остатки вина и швырнул его о каменный подлокотник сиденья. Он даже не заметил, что роговой кубок треснул от силы удара.

Вставая, он сдержанно и кратко сказал людям:

— Уже поздно. Завтра мы подумаем обо всем, что нужно для путешествия. Габрия отправится в Пра-Деш.

Его товарищи были напуганы резкостью финала. Тем не менее все стали расходиться.

— Бреган, — позвал Этлон одного из воинов, — останься. Мне нужно поговорить с тобой.

Габрия взглянула на спину вождя, стараясь не дать разгореться обиде. Он принял решение один, не сказав ей ни слова; может быть, ему все равно? После ее возвращения из храма Амары Этлон, ей казалось, умеет лишь быть гневливым и раздраженным. Быть может, она не знала раньше его истинного лица. Он не беспокоится о том, что она тосковала одна, его волнует лишь то, что она ослушалась его приказания не покидать храма и отправилась в Корин Трелд. А может, за эти шесть месяцев он просто переменился к ней? Она поднялась, чтобы уйти; на сердце было невыносимо тяжело. В этот момент Пирс коснулся ее рукава, и она подняла глаза.

Лекарь прочитал ее взгляд и все понял.

— Не принимай его грубость близко к сердцу. Обязанности вождя слишком тяжелы для него сегодня, — сказал он мягко.

Она пристально посмотрела на своего старого друга и сжала его руку:

— Ты не так часто защищаешь Этлона.

Светлые глаза лекаря встретились с ее глазами, в них светилась симпатия и забота.

— Мне нужны вы оба. Не волнуйся. Этлон станет прежним, как только утихнут страсти.

Она устало кивнула; в сердце теперь было больше надежды, чем осуждения. Лекарь взял ее за руку.

— Идем. Твоя постель ждет тебя, как прежде.

Он вывел Габрию наружу, и вместе они пошли к его шатру. Один раз она обернулась и глянула на освещенный вход шатра в надежде, что Этлон окликнет ее. Но он разговаривал со своим воином и, казалось, даже не заметил ее отсутствия. Девушка опустила голову и поспешила вслед за Пирсом.

В зале остались лишь лорд Этлон и Бреган. Воин стоял у помоста, терпеливо ожидая, когда вождь заговорит.

Бреган был двадцатью годами старше Этлона и на несколько дюймов ниже него. В его темных волосах уже пробивались серебряные нити. Одет он был в темную рубашку и штаны, совершенно не украшенные золотым орнаментом, как полагалось воину его опыта. Черты его лица были четкими и ясными, но глубокая грусть наложила на них свой отпечаток. Бреган смотрел на своего вождя спокойно, потому что знал, о чем тот его спросит, и знал также, что он ему ответит.

— Бреган, — наконец прервал молчание Этлон, — я дважды просил тебя быть воеводой, и ты дважды отказывался. Мне приходится просить тебя снова. Ты один можешь командовать моими воинами.

Бреган поежился: