Ближние горизонты - Владимир Швырёв

Внезапно дорогу мне преградил волк. Я остановился, потому что он обнажил клыки и угрожающе зарычал. В его поведении было что-то странное. Я долго не мог понять что, пока не догадался — волк был слеп. Чтобы проверить свою догадку, я взмахнул рукой. Волк не отреагировал. Он просто чувствовал запах чужака и поэтому был так агрессивен и напряжен.

Я присмотрелся к нему. Волк был огромен. Он был стар и слеп, а потому не мог прокормить себя. Черная с проседью шкура дрябло висела на его выпирающих в стороны массивных костях. Волк скорее всего был изгнан из стаи и теперь бродил по лесу в полной темноте своего одиночества. Я увидел еще одно, то, на что не обратил внимания в первое мгновение. Правый бок волка был разорван. Рана была нанесена ему недавно, но уже начала гноиться. Сквозь запекшуюся кровь и облепленные мухами нагноения можно было видеть желтоватые пластины его ребер. Рана была серьезной.

Волк был стар, слеп и слаб. Он умирал. Но, даже находясь в таком жалком состоянии, он не терял чувства достоинства и потому прятал от меня свои увечья. Скаля желтые с прочернью клыки, он показывал мне, что все прекрасно видит. Повернувшись ко мне целым боком, он хотел казаться здоровым и был готов к бою со мной. Внутренняя сила его была велика, и крепость ее не вызывала никаких сомнений.

Мне не было жалко волка. С раннего детства меня отучили от чувства жалости к кому бы то ни было. Вначале меня отучили от жалости к самому себе. Затем меня отучили жалеть других. Я давно узнал, что жалость к постороннему — это всего лишь проекция нашей жалости к самим себе. Чужие страдания, увечья и боль мы подставляем под себя и преисполняемся жалости к собственному ничтожеству перед коллизиями жизни. А это есть нечто иное, как высшая форма эгоизма.

Поэтому сейчас я не жалел себя. Я просто восхищался стойкостью волка.

Я сел на землю. Мне захотелось посмотреть, каков волк в Закрытом мире. То, что я увидел, поразило меня. Полупрозрачный зверь его духа рвался наружу, пытаясь покинуть старое дряхлое тело. Дух этот был огромен. В его венах почти не осталось огня, и он изо всех сил рвался на свет, который шел от меня.

Волк умирал на моих глазах. Не встреться со мной, он прожил бы еще, быть может, пару дней, но сейчас волк из Закрытого мира увидел яркий свет. И это ускорило шаги его смерти. Волк умирал быстро. Трудно противостоять себе и не пойти на свет, когда вокруг тебя одна холодная темнота.

Совершенно неожиданно небесно-голубой волк разорвал дряхлое тело и одним легким прыжком оказался у меня в ногах. Избавившись от болезненной жизни, полупрозрачный волк вырос в размерах в несколько раз. Он был огромен — поэтому-то старое тело не смогло больше удерживать его. Волк жадно поглощал жар огня, вживаясь в меня и становясь со мной единым целым. Дух волка был так велик, что занял во мне все свободное пространство, оставшееся после кабана и лесной кошки.

Это произошло внезапно. Я не собирался брать волка с собой. Но в то же время я понимал, что случайность есть проявление независящей от меня Высшей воли. А раз так, то эта случайность изначально справедлива и потому не нуждается в поисках смысла. Волк не мешал мне, и я чувствовал его благодарность. Я потрепал его по могучему загривку, и он успокоился.

Я открыл глаза и посмотрел на жалкие останки некогда наводившего ужас на всю округу зверя. Теперь я окончательно понял, что власть не нужна мне. Не хотел занимать я и место Ключника. В теле мертвого волка был конец всех желаний, всех надежд — всего того, что так щекочет наше тщеславие и олицетворяет стремление к превосходству над всем, что нас окружает. Это было так очевидно. Я понял, что смог устоять против очередного соблазна. И этим я был обязан случайной встрече с умирающим волком.

Я продолжил свой путь к Храму. Сила моя увеличилась многократно, но я не испытывал беспокойства по этому поводу. Конечно, риск того, что я не смогу справиться с заключенными во мне силами и они подчинят меня себе, возрос многократно. Я осторожно прислушался к своим ощущениям. Я чувствовал могучее движение зверя внутри себя. Но в этом движении не было ничего угрожающего. Повода для тревог не было. Мое сердце и моя голова оставались чистыми. В них, как и прежде, я видел безмятежность синего неба. Зверь знал свое место и не стремился овладеть тем, что ему не принадлежало.

Я был спокоен. Ничто не тревожило меня. Я неспешно возвращался в Храм, и обратный путь мой был долог. Лес не хотел отпускать меня. Он уговаривал меня своей тишиной и покоем остаться с ним навсегда. В сером утреннем свете он заводил меня в такие сокровенные уголки своей чащи, из которых совершенно не хотелось уходить. Я бы мог остаться здесь, чтобы жить столько, сколько будет жить сам лес. Я бы мог погрузиться в яркую пустоту Закрытого мира — стать его центром, а все живое, подчиняясь, закружило бы вокруг меня. Но я не останавливался. Я возвращался к серым камням Храма.

Деревья на моем пути сплетали свои стволы и ветви в прекрасные дома. Стая волков воем звала меня остаться с ними, а огромный седой медведь, встав на моем пути, не пускал меня дальше, осторожно отталкивая мохнатым боком назад — обратно в лесную чащу. Но их усилия были напрасны. Они больше не могли остановить меня.

Я уходил и я возвращался. На прощание, когда первые камни Храма появились среди деревьев, лес повсюду на моем пути рассыпал белые влажные цветы. Они распустились этой ночью и теперь опадали мне под ноги снегом отживших свой короткий век лепестков.

Я входил в Храм. Я уже чувствовал его под мягким настилом из потрескивающих веток и сухой слежавшейся листвы. У Храма не было четких границ или врат, определяющих его начало. Храм почти всегда был пуст. Он был создан для уединения и давал каждому, кто приходил в него, только две вещи — время и тишину. Это были ценности Храма. Его главное богатство.

Храм Защитников не хранил в себе мертвых знаний. Он никого ничему не учил. Время и тишина — неподвижные камни. Вот все, что тебе нужно. Они ждут тебя. Все, что ты хочешь знать, уже заложено в тебе. Остановись среди камней, послушай тишину, и ты услышишь ответы.

Вскоре ты поймешь, что множество ответов — не главное. Тысячи вопросов проведут тебя по одному пути. Ответ за ответом. Победа за победой. Разочарование за разочарованием. Все ближе и ближе. Медленно. Шаг за шагом. Так ты проходишь этот путь. В конце него ты поймешь, что все тревоги, все печали, вся боль сосредоточены в одном последнем вопросе, невозможность ответить на который перечеркнет все, что ты узнал до этого. И отчаяние овладеет тобой.

Но для Храма нет ничего невозможного. Теплым одеялом он обернется вокруг твоей измученной души. Он наполнит тебя еще большей тишиной и даст столько времени, сколько потребуется, и однажды ты проснешься со словами: «Я знаю». С этого момента жизнь твоя изменится. Просветление твое будет подобно вздоху облегчения. Ты, как и древний бог, избавишься от камня сомнений. Он упадет с твоей души, и ты услышишь, как земля слегка вздрогнет под его тяжестью. Каждый получит свою награду. Храм вырастет, прибавившись еще одним камнем. Ты же успокоишься ответом на главный вопрос, тревожное имя которому все это время было Смерть.