Высшая справедливость - Филип Марголин

– Мисс Катлер все еще занимается частным сыском? – спросила Мосс.

– Да.

– Как ты думаешь, займется она расследованием возможной связи между Миллардом и делом Вудраф?

– Я спрошу.

– Я позабочусь о ее гонораре и оплате расходов, но она не должна признаваться, кто ее наниматель.

– В этом не будет проблемы. – Брэд выдержал паузу. – Вилли и Кайл сказали, что вы совершили конкретное действие, расстроившее судью Прайса. Вы можете сообщить мне, что произошло? Дана захочет узнать это.

– Как ты знаешь, требуется четыре голоса для положительного решения об истребовании дела. Оливер Бейтс, Кеннет Маццарелли и Миллард высказались против доставки дела Вудраф сюда. Луциус Джексон, который обычно голосует вместе с Кеном и Фрэнком Алькоттом, самый консервативный в суде. Мэри Дэвид и Уоррен Мартинес ясно дали понять, что хотят заслушивания дела. Я склоняюсь к их позиции. Рон Чалмерс собирался голосовать за истребование дела. Словом, осталось два надежных голоса за это после того, как Рон ушел в отставку, и моего голоса было недостаточно.

Судья помолчала.

– Как только Рон Чалмерс покинул конференц-зал, сообщив о своей отставке, Миллард попытался продавить голосование по делу Вудраф. Я сказала ему, что не решила, как проголосую, и предложила отложить голосование. Я способствовала тому, чтобы сохранилась возможность истребования дела. Но теперь все зависит от того, как проголосует преемник Рона.

– Вы сказали Кейту Эвансу, что судей Верховного суда не убивают ради того, чтобы дела не заслушивались.

– Надеюсь, это так.

– Но из того, что вы мне рассказываете, истребование дела будет обеспечено, даже если податель прошения проиграет при голосовании со счетом четыре– пять.

– Верно. И все это станет возможным благодаря чересчур активному воображению старухи. Это единственное необычное обстоятельство, связанное с делом, и оно меня тревожит.

– Если Дана согласится помочь, то что ей нужно делать?

– Думаю, ей придется поехать в Орегон и выяснить, насколько возможно, что там случилось реально и связан ли с этим Миллард.

– Я узнаю, сможет ли Дана встретиться со мной сегодня вечером. Тогда мы…

Стук в дверь заставил вздрогнуть и Брэда и судью. Вошел Миллард Прайс. Брэд с трудом сохранял хладнокровие.

– Прости за вторжение, Фелиция, но я узнал, что ты подверглась нападению вчера вечером. Ты здорова?

Брэд внимательно наблюдал за Прайсом. Тот казался искренне обеспокоенным.

– Благодаря сообразительности Брэда я в прекрасном состоянии.

– Слава богу.

Брэд поднялся:

– Я должен продолжить работу над докладной запиской, судья.

– Хорошо. Проходи, Миллард.

Перед тем как закрыть дверь, Брэд бросил на судью Прайса прощальный взгляд. Затем отправился в свой кабинет. Гэрриет работала за компьютером, и Брэд заметил ее нервный взгляд, брошенный на Кейта Эванса, который сидел в его кресле. Когда Брэд вошел, агент ФБР встал.

– Я заглянул просто для того, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, – сказал Эванс.

– Неплохо, немного побаливает, вот и все.

– Хорошо. Здесь есть место, где мы можем поговорить? Я хочу познакомиться с тем, что вчера случилось, более подробно, раз ты уже отдохнул. Не хочу также беспокоить мисс Лезак.

Брэд вел Кейта Эванса через холлы Верховного суда до тех пор, пока они не достигли просторных, изящно оформленных в восточном и западном стиле конференц-залов. Они располагались друг против друга близ зала суда. Каждое помещение выходило во внутренний дворик, получая естественное освещение. В обоих помещениях никого не было, поэтому Брэд с Кейтом без помех разместились в восточном конференц-зале. Ковры и драпировка помещения были розового цвета, а стены отделаны панелями из квадратов американского белого дуба. С потолка свисали чешские хрустальные люстры. Стены украшали портреты восьми первых верховных судей. Ряды прекрасно отделанных деревянных кресел с прямыми спинками были расставлены в связи с каким-то особым мероприятием, планировавшимся на следующий день. Брэд сел в одно кресло, Эванс занял кресло рядом.

– Знатное место, – заметил агент, осматривая шикарную обстановку.

– Работа здесь временами подавляет, особенно если вырос в придорожном домике в Лонг-Айленде.

– Понимаю, – сказал Эванс, переключая внимание на своего друга. – Итак, что-нибудь произошло со времени нашего вчерашнего разговора?

Брэд сознавал, что должен рассказать Кейту о подозрениях судьи Мосс, но он никогда бы не поступился ее доверием.

– Не произошло ничего. И поверь, я много думал о том, что случилось.

– Не сомневаюсь. А как насчет злоумышленника?

Брэд покачал головой:

– Он был закрыт с головы до ног. Могу только сказать, что он примерно моего роста и жилист. Это все. Большую часть времени я лежал на полу или он тащил меня по бетону спиной к себе, сжимая горло.

Эванс вздохнул.

– Я надеялся узнать у тебя хоть что-нибудь, у нас ведь ничего нет. Преступник исчез без следа.

– А камеры слежения?

– Они отслеживали его некоторое время. Он знал зоны здания, где таких камер нет. Там мы его и потеряли.

– Значит, он довольно прилично изучил план здания.

– Я тоже так думаю, – ответил Эванс.

– Полагаешь, что он работает здесь?

– Вполне возможно.

– Сейчас не могу тебе ничего сказать, но я свяжусь с тобой, если что-нибудь узнаю.

– Ты доволен работой? – спросил Кейт.

– Да, лучше работы не найти, – ответил Брэд с широкой улыбкой. – Исключая время, когда тебя дубасит убийца-ниндзя.

Кейт рассмеялся.

– Надеюсь, это случилось в первый и последний раз. – Он поднялся.

– Постарайтесь беречь судью Мосс, ладно? – сказал Брэд. – Это замечательный босс и блестящий судья. Она нужна стране.

– Мы обеспечим ее безопасность. Тебе не нужно прикрытия?

– Нет. Киллер пришел за жизнью судьи Мосс, а не по мою душу. Я даже не предполагал, что окажусь в гараже. Мне ничто не угрожает.

Глава 18

Как правило, Дана Катлер отказывалась от дел, связанных с супружескими парами. Они были неприятными и надоедливыми, а клиенты обычно раздраженными, независимо от того, что она им сообщала. Но Марк Ширер поручил ей именно такое дело и действительно беспокоился за своего клиента. Речь шла о Рейчел Келтон, привлекательной в своем возрасте под сорок, простоватой женщине, которая никогда не выходила замуж и унаследовала состояние, когда ее родители погибли в авиакатастрофе. Восемь месяцев назад она встретила Эрика Ван Дайка, председателя хедж-фонда при фонде благотворительности. Ван Дайк был на пять лет моложе Рейчел. Прежде чем сделать ей предложение, он ухаживал за ней пять месяцев. Внешне он выглядел идеальной кандидатурой для брака, но что-то в женихе беспокоило Рейчел, и из предосторожности она попросила Марка деликатно навести справки о его окружении.

Вот почему Дана сейчас следовала за Ван Дайком в неброской «тойоте» коричневого цвета, которую использовала для наружного наблюдения. Она почуяла тухлятину вскоре после знакомства с деловыми сделками Ван Дайка.

Не имея еще убедительных доказательств, Дана подозревала, что он использует схему Понци, при помощи которой обеспечивал первоначальным инвесторам солидные выплаты за счет денег новых инвесторов. Состояние Рейчел, должно быть, сильно интересовало мошенника.

Дану также забавлял образ жизни Ван Дайка. У него, видимо, не было близких знакомых и друзей. Когда Ван Дайк проводил время с Рейчел, он работал или оставался в своей квартире. Что нормально для обычного человека, то ненормально для хищника. В нескольких случаях Дана следовала за Ван Дайком в злачный район города, скандально известный своей уличной проституцией, однако Ван Дайк не пользовался услугами жриц любви. В этот раз он воспользовался.

Он выбрал юную, худую как тростинка, стройную девицу глупого вида. Со своим бледным личиком она сошла бы за двенадцатилетнюю девчонку. Ее глаза с черными кругами под ними упорно обшаривали улицу, а светлые прямые волосы выглядели так, словно их не мыли несколько дней.

Ван Дайк обычно водил спортивный автомобиль яркого цвета или дорогой седан. На сегодняшний вечер он выбрал дешевенький «шевроле», который плавно подкатил к тротуару. Девица просунула голову в оконце с опущенным стеклом пассажирской дверцы. После коротких переговоров она села на переднее сиденье. Дана поехала за ними в дешевый мотель.

Ее обуяла тревога. Девица выглядела очень уязвимой. Ван Дайк мог позволить себе дорогих, высококлассных девиц по вызову. Что он собирался делать с наркоманкой, которая могла быть обременена к тому же венерической болезнью? Дана подозревала, что на уме Ван Дайка было отнюдь не пошлое свиданьице.