Темногорские рассказы - Марианна Алфёрова

— Да, я не успел сказать… — забормотал земляной колдун. — Это все Алена Колесникова. — Говорит, наведи на него порчу, да наведи, он в постели такой противный… Вот я и навел.

— Когда? — Роман тряхнул земляного колдуна так, что у того лязгнули зубы.

— Четыре года назад. Как только Гукина мэром избрали.

Роман швырнул земляного колдуна на стул.

— Черт… все ж теперь насмарку.

— Странно, — покачало головой Аглая. — Почему же он все эти четыре года ни к кому не обращался.

— А чего ему? — хмыкнул Слаевич. — У него теперь секс с утра до ночи. Он подчиненных е… во все места, а те лишь стонут от восторга. Алену он для престижа держит. Ну и еще чтобы приревновать. Подчиненных-то ему ревновать не к кому.

— Ну вот, мы знаем истину, — подвел итог Гавриил Черный. — И что теперь?

— А ничего, — пожал плечами Данила Большерук. — Истина — она вроде оргазма. Мелькнуло и пропало, а кажется, что ради этого кайфа всю жизнь и живешь. Ничего мы сделать уже не сумеем: выборы через три дня.

Когда Роман вышел из дома Чудодея, то увидел, что на соседней улице поднимается столб пара: водопровод успело прорвать.

На другой день вечером Гавриил Черный зашел к Чудодею поговорить о том, как должен вести себя Синклит с новым мэром Сафатиным. В гостях у Чудодея был только Роман: сидел в гостиной и смотрел телевизор.

— Присоединяйся, — пододвинул втрое кресло для Гавриила. — Сейчас Гукин по центральному каналу выступать будет. Хочешь поглядеть? Так сказать, прощальная гастроль…

— Ничего, он скоро где-нибудь в Москве всплывет.

— Не исключено.

Тут на экране возник Гукин в строгом костюме и белой рубашке. Галстук необозримой ширины топорщился у него на груди. Рядом с ним жеманно улыбалась милашка-ведущая.

— Дамы и господа… дорогие сограждане… Дамы… — Гукин осекся. Взгляд его остановился на кофточке ведущей. Блестящая ткань очень эффектно обтягивала грудь. Взгляд замаслился. Губы растянулись в плотоядной улыбке. — Дамы… что за титьки! — завопил Гукин и рванул на горле галстук.

— Простите… — ведущая растерялась.

— Я четыре года никого не трахал! — Гукин сгреб в объятия ведущую.

Чья-то рука, боязливо высунувшись сбоку, пыталась ухватить Гукина за шиворот, но куда там! В Гукина будто бес вселился. Он уже и кофточку успел с ведущей сорвать, и…

Тут наконец дали заставку.

— Что это с ним? — выдавил Гавриил Черный, пораженный увиденным.

— Средство для похудения, — небрежно так бросил Роман Вернон. — Я для Алены Колесниковой наколдовал. Но велел непременно на пару с Гукиным отведать.

— От похудания? — изумился Гавриил.

— Стоит выпить ложку, и две недели из койки вылезать не будешь. Так что похудение гарантировано.

— Х-м… И давно ты этот рецепт знаешь? — Гавриил окинул подозрительным взглядом худую фигуру Романа.

Телефон зазвонил. Гусляр сморщился, глядя на старый аппарат с отбитым углом. Не иначе, кто-то из Синклита хочет на него надавить. А впрочем… Чего ему бояться?

Дима снял трубку.

— Димочка? — Голос показался знакомым. Аглая? Ну да, госпожа Всевидящая. Когда-то она сама привела Гусляра в Синклит. — Говорят тебе озеро Круглое обещано и лесок вокруг?

— Обещаний было много… — Гусляр не собирался открывать свои карты до срока.

— А ты съездил бы, мил друг, поглядел, что там на озере твоем творится. — Голос Аглаи сделался сладок до приторности.

Раздались короткие гудки. Гусляр зачем-то заглянул в трубку, потом потряс ее, и лишь после этого швырнул на рычаги. Черт! На что она намекает? Озеро Круглое… Что с ним может случиться? Дима Гусляр столько раз бывал на его берегах. Хотя, впрочем, всякое может случиться. К примеру, из военной части бочки с отравой привезут да бросят. Или… Времени до вечернего выступления у Димы было сколько угодно. А до озера на машине ехать — полчаса. И погода отменная. Солнышко. Морозит слегка.

Дима и поехал. На всякий случай охранников взял, которых к нему Сафатин приставил. Настроение было неплохое. Да только как-то неприятно на сердце поскребывало. Будто коготок какой серчишко цеплял…

Вот и поворот. И озеро… Только где же озеро? Нету. Яма, снежком припорошенная, имеется. И все. А воды нема. И деревья вокруг исчезли. Одни камни острые пиками торчат. Гусляр остановил машину и выбрался наружу. Присвистнул. Что ж это такое? Осушили озеро. Постарались, мелиораторы хреновы. Когда это тони успели. Помнится, еще этим летом, Гусляр здесь купался и на озере собравшимся пел. Дима стал спускаться к озеру, сам не зная зачем. Какой-то оранжевый баллон валялся на дороге. Дима Гусляр пнул его, и тот покатился. К изумлению Гусляра на оранжевом замелькал черный значок с тремя треугольниками, сцепленными вместе. Радиация?! Здрасте… Дима издал нутряной вопль и повернул назад. И тут же натолкнулся на стену. Невидимую. Воздушное это стекло неожиданно спружинило, и Дима покатился по склону прямиком в яму, оставшуюся от исчезнувшего озера. А за прозрачной стеной метались охранники, колотили в небьющееся волшебное стекло рукоятями пистолетом, пинали башмаками. Напрасно.

Спуск был быстрым. Несколько минут Дима лежал неподвижно, соображая, что же произошло. Кто-то заманил его сюда — это ясно. Но зачем? Зачем? Он услышал, как хрустит снежок под ногами. Кто-то шел к нему. Остановился. Дима поднял голову. В двух шагах от него стоял Роман Вернон.

— Надо полагать, что ты для себя выбрал это озеро? — спросил водяной колдун, присаживаясь на камень, который прежде лежал на дне. Диме показалось, что одна нога его плохо слушается.

— Ну вроде того… — Дима отер ладонью лицо. — А ты небось за Гукина.

— Знаешь, еще не выбрал… за что я…

Роман вытащил из внутреннего кармана скляночку, полную синей воды.

— Нравится?

— Что это?

— Вода.

Дима скривился:

— Думаешь меня одолеть?

— Попробую.

Роман открыл пробку. И тут же им на головы обрушились тонны воды. Лишь охранное заклинание их спасло от гибели. Однако Гусляр на несколько минут все же отрубился.

Когда он опять пришел в себя, перед ним колебалась синяя хмарь. Было холодно. Они что, на дне озера? Роман по-прежнему сидел на камне.

— Я утонул? — спросил Дима и огляделся. Ничего примечательного. Вода вокруг.

— Не совсем. Ты живой. Мое заклинание тебя охраняет.

— Что тебе надо? Озеро?

— Озеро и так мое… — расхохотался Роман. — Видишь, я его в любой склянке унести могу и в другом месте выплеснуть.

— А что? Что тогда?