Итоги № 20 (2012) - Итоги Итоги

Когда сотрудники начинают использовать на работе свои собственные устройства, то основная нагрузка при этом ложится на IT-отделы организаций. По этой причине «айтишники» обычно относятся к этой инициативе без особого энтузиазма. К тому же много вопросов возникает к службе технической поддержки. По мнению технического консультанта компании Symantec Михаила Савушкина, на первое место выходят проблемы, связанные с доступностью сервисов компании из внешней сети, зачастую канал доступа в Интернет не предусматривает значительного увеличения пользователей. Далее идут проблемы совместимости приложений с мобильными устройствами. Но самая важная из возникающих проблем — обеспечение безопасности.

Внутренний враг

«Открывая доступ к корпоративной информации для мобильных устройств, организации сталкиваются с несколькими угрозами, — подчеркивает Михаил Савушкин. — Основные из них — доступность мобильных девайсов в других сетях и отсутствие полного контроля за этими гаджетами». Пользователи могут устанавливать на свои устройства различные приложения, несущие в себе потенциальные угрозы, пересылать конфиденциальную информацию, да и просто терять сами гаджеты. Причем многие сотрудники даже не удосуживаются установить на них парольную защиту. Именно для решения таких вопросов в первую очередь предназначены системы управления мобильными устройствами, которые позволяют управлять парольной политикой, различными проверками соответствия, настройками доступа к корпоративным ресурсам и т. д. Недавнее исследование компании Check Point показало, что 71 процент организаций считает мобильные устройства причиной учащения инцидентов в области безопасности, ссылаясь на обеспокоенность по поводу возможной утери и нарушения конфиденциальности информации, которая хранится на «домашних» устройствах сотрудников. Некоторые западные эксперты даже иначе расшифровывают аббревиатуру BYOD (Bring Your Own Danger — «принеси свою собственную угрозу»).

На возможности использования мобильных устройств серьезное влияние оказывает индустриальная направленность организации. Например, банковская сфера и государственные органы управления являются строго регулируемыми вертикалями, где использование беспроводных некорпоративных гаджетов для доступа к корпоративным ресурсам просто запрещено. С другой стороны, существуют компании — пионеры в данной области (как правило, это IT-компании), которые реализуют BYOD в полной мере для эффективного применения новых возможностей. Конечно же, есть и золотая середина — это организации, которые разрешают доступ только к корпоративным приложениям типа электронной почты, при этом обеспечивая полное удаление данных о переписке, контактах и записях календаря в случае утери мобильного гаджета.

По мнению начальника отдела развития бизнеса интегратора «Техносерв» по направлению информационной безопасности Алексея Лысенко, компромисс между требованиями безопасности и потребностями бизнеса вполне возможен. Например, компания может выдать работнику планшет для доступа в корпоративную сеть с максимальным уровнем обеспечения безопасности вплоть до отслеживания его местоположения (если это необходимо), не говоря уже о контроле звонков только на или с корпоративных телефонов. И, пожалуйста, приноси свое устройство и пользуйся им, но вот доступа к корпоративной сети и почте с личного гаджета уже не будет.

Начать с оценки рисков и составления модели угроз советует руководитель группы консультантов по безопасности Check Point Software Technologies Россия Антон Разумов. При использовании веб-приложений, например, конфиденциальных данных на устройстве нет, поэтому его утеря не слишком опасна. Если же корпоративная почта и другие файлы хранятся на самом гаджете, необходимо вводить процедуры шифрования.

И все-таки в ситуации, когда сотрудники выполняют свои служебные обязанности с помощью собственных устройств, специалисты видят куда больше плюсов, чем минусов. И отказавшись от такой возможности сегодня, вполне можно лишиться конкурентных преимуществ уже завтра. Ведь использование личных гаджетов на рабочих местах помимо всего прочего повышает лояльность работников. А это дорогого стоит — кадры по-прежнему решают если не все, то многое.

Церемониймейстер / Политика и экономика / Спецпроект

Церемониймейстер

/  Политика и экономика /  Спецпроект

Владимир Шевченко — о превращении ядерного чемоданчика в корону Российской империи, о 37 долларах для Михаила Горбачева и 33 словах для Бориса Ельцина, о том, чем можно вызвать восторг Ее Величества и чего нельзя начать без Ее Высочества, а также о высоком искусстве передачи власти

Российские правители по-разному входили во власть. Ивана Грозного, к примеру, венчали на царство по византийскому протоколу, возложив на плечи бармы, на выю — крест Животворящего Древа, а на голову — древнюю шапку Мономаха. Со времен Петра I российские императоры усаживались на трон уже на западный манер — через «обряд священного коронования». В советскую эпоху вожди входили в Кремль без особых церемоний, ибо получали бразды правления в узком партийном кругу. А вот Борис Ельцин привнес в обиход мудреное словечко на американский манер — «инаугурация». О высоком искусстве передачи высшей власти «Итогам» рассказывает Владимир Шевченко, человек, знающий о кремлевском протоколе все и даже больше.

— Владимир Николаевич, говорят, вы наблюдали на церемониях вступления в должность всех наших президентов...

— Начиная с Горбачева... До избрания его президентом СССР иностранцам сложно было понять, кто в Союзе старше: генсек, председатель президиума Верховного Совета или предсовмина... На всенародные выборы Горбачев не пошел. Был избран на Съезде народных депутатов СССР 15 марта 1990 года. Его зам Лукьянов объявил результаты голосования. Тут же принесли Конституцию. Михаил Сергеевич положил руку на сафьяновый том, произнес присягу. Выступил с короткой речью. Все это происходило в Кремлевском Дворце съездов, где со времен Хрущева собирались партийные и советские форумы.

— В общем, президент СССР вступил в должность без особых церемоний...

— Однако именно избрание Михаила Сергеевича положило начало президентской службе протокола. В мае 1990 года я был назначен ее руководителем.

— Но в ЦК КПСС, откуда вы пришли, работало немало заведующих секторами.

— Это был выбор Михаила Сергеевича. С 1985 года я организовывал приемы высших лиц, приезжавших к нам, сопровождал Горбачева в десятках зарубежных поездок (точнее, я насчитал их 42). Мы начали с нуля создавать президентский протокол, но времени Горбачеву судьба отвела немного: ГКЧП. Крах Союза. И 25 декабря 1991 года мы с Михаилом Сергеевичем вместе вышли из кремлевского кабинета. Прошлись по бывшей Коммунистической, постояли на крылечке КДС немного и у Боровицких ворот расстались.

За несколько часов до этого закончилась встреча с глазу на глаз Ельцина и Горбачева. О чем они говорили, понятия не имею. Но ядерный чемоданчик Борис Николаевич принял не сам, прислал маршала Шапошникова.

— Чемоданчик этот надолго, если не навсегда, останется атрибутом президентской власти.

— Что правда, то правда. Борис Николаевич, как ни уважал Черномырдина, но первым делом после своей операции приказал офицерам забрать у врио ядерную кнопку. Теперь сразу после инаугурации президенты направляются в рабочий кабинет для передачи чемоданчика. Четыре года назад Дмитрий Анатольевич Медведев знакомился, как он работает. Владимиру Владимировичу сегодня, думаю, изучать инструкции не придется. Но мы отвлеклись…

Первая инаугурация Бориса Николаевича состоялась 10 июля 1991 года. Тогда еще не распался Союз, Россия в него входила. Ельцин был избран президентом РСФСР на первом в республике всенародном голосовании 12 июня — не на Съезде, получил более 57 процентов голосов. Его служба протокола имела чуть больше времени, чтобы подготовиться к инаугурации. Она консультировалась со мной. Я продолжал работать у Михаила Сергеевича, и, учитывая взаимоотношения двух лидеров, эти консультации не могли быть широкими. В процедуре приведения к присяге Ельцина помощники пошли по традиционному пути: собрали руководителей регионов, представителей общественности в КДС. Скромная сцена, красное знамя с серпастым гербом РСФСР, на трибуне Конституция и Декларация о государственном суверенитете России. Короткая присяга. Почему он произносил ее, приложив руку к сердцу? Может быть, неудобно было держать ладонь на Конституции, обойдя вниманием декларацию?