Продажные твари - Полина Дашкова

Капитан позвонил у высоких ворот. Матвей не сумел разглядеть, кто открыл ему ворота, которые впустив ночного гостя, тут же захлопнулись. Через несколько минут Перцелай заснял со вспышкой улицу, ворота и номер дома. Пока этого вполне достаточно. Теперь оставалось ждать, когда незнакомец выйдет, и попытаться быстро сфотографировать его на сверхчувствительную пленку – если, конечно, повезет.

– Позвольте войти? – спросил длинный тощий человек лет сорока с короткими светлыми волосами и большими, навыкате, зелеными глазами.

– Простите, с кем имею честь? – вежливо улыбнулся доктор.

Человек достал из кармана пиджака удостоверение капитана милиции.

– Пожалуйста, Анатолий Леонидович, – пригласил его доктор, прочитав в зыбком свете фонаря имя на удостоверении.

Они прошли в гостиную.

– Чай? Кофе?

– От чаю не откажусь, – кивнул Головня, усаживаясь в глубокое кожаное кресло.

«Началось! – подумал доктор, ставя чайник на кухне. – Может, оно и к лучшему?»

Вернувшись в гостиную, он уселся напротив гостя.

– Вадим Николаевич, – начал капитан, – я пришел к вам не как представитель власти, а как частное лицо. Я хочу предупредить: вам грозит опасность. Собственно, мой визит к вам – должностное преступление. Я не имею права предупреждать о таких вещах.

В гостиной горел только торшер под большим зеленым абажуром, лицо доктора оставалось в тени. Он нарочно сел так, чтобы свет падал на незваного гостя. Ему было видно, что глаза навыкате буквально впиваются в него.

– Продолжайте, Анатолий Леонидович. Я вас внимательно слушаю, – улыбнулся он как можно приветливей.

– Вообще-то я хотел бы послушать вас, Вадим Николаевич. Вы ничего не желаете мне сообщить?

– По какому вопросу? У вас проблемы со здоровьем? Или у кого-то из ваших близких?

– Нет. Я здоров. – Головня немного растерялся и отвел взгляд. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Ваши поездки в горы обратили на себя внимание. Сейчас в горах скрываются террористы из Чечни, среди них есть раненые. Вы – хирург. Это наводит на мысль…

– Простите, что наводит на мысль и кого? Я не совсем вас понимаю.

– Не перебивайте меня. За вами ведется серьезное наблюдение со стороны наших органов. Вас подозревают в пособничестве бандитам, государственным преступникам, находящимся в розыске. Я предлагаю вам сотрудничество. О каждом вновь поступившем раненом вы будете сообщать мне лично. Но сейчас меня интересует, – Головня набрал полную грудь воздуха и выдохнул, – Аслан Ахмеджанов! Он скрывается в горах, и вы оперировали его месяц назад.

– Простите, Анатолий Леонидович. Кажется, чайник закипел. – Доктор встал и вышел на кухню.

«Кстати явился этот капитан, – думал Вадим, разливая чай по двум чашкам, – как-то слишком уж кстати. Я ломал голову, а тут – пожалуйста, прямо на блюдечке мне подают капитана милиции. Местной милиции. Местной… А я ждал кого-нибудь из Москвы. Их здесь так много сейчас, и логично было бы… А может, отдать ему кассету – и дело с концом?»

Но что-то внутри сопротивлялось. Что-то не нравилось доктору в этом пучеглазом капитане. Может, перстень с черным камнем? Или длинный острый ноготь на мизинце? Или галстук в цветочек?

«Нет. Ерунда. Галстук здесь ни при чем, – сказал себе Вадим, – слишком уж вовремя явился этот Головня. И второе – откуда у него ко мне „личная симпатия“? Чего ради он решился на должностное преступление и с первых же слов мне, подозреваемому, в этом признается?»

Доктор вернулся в гостиную, поставил на журнальный стол поднос с двумя чашками, сахарницей и вазочкой печенья, откинулся в кресле и молча уставился на собеседника. Тот отхлебнул чаю, и стало заметно, что у него мелко подрагивает рука.

– Я вас слушаю, Анатолий Леонидович. Продолжайте, пожалуйста.

– Если вы добровольно согласитесь со мной сотрудничать, я гарантирую, что в ближайшее время вас не арестуют за пособничество террористам.

«Стоп, – подумал доктор, – вот это уже интересно. Если ты хочешь использовать меня как информатора и предлагаешь мне работать на тебя как на капитана милиции, какое же здесь должностное преступление? А если ты меня предупреждаешь об аресте – какая тогда тебе нужна информация? Или ты меня пугаешь арестом, чтобы завербовать? Но получается грубо и глупо. В таком случае ты меня считаешь полным идиотом. А зачем тебе информатор-идиот?»

– В чем именно сотрудничать? – мягко спросил он вслух.

– Я уже сказал: сообщать о каждом новом раненом. Но сейчас – прежде всего об Ахмеджанове.

– Как вы сказали? Ахмеджанов? Я никогда раньше не слышал такой фамилии. Кто это?

– Вы прекрасно знаете, кто это, – капитан занервничал, – не валяйте дурака, Ревенко. Вам, а не мне грозит арест. Вы, а не я помогаете террористам.

– А что заставило вас прийти ко мне? Предположим, вы правы и мне действительно грозит арест, что в таком случае заставило вас, представителя закона, пойти на должностное преступление?

– Исключительное уважение к вам как к талантливому хирургу, – быстро проговорил Головня.

«Ты не уважение ко мне чувствуешь, – усмехнулся про себя Вадим, – не уважение, а раздражение. Тебе хочется, чтобы я скорее раскололся. Нет уж, дружок! Сейчас ты у меня сам расколешься».

– У вас имеется конкретный повод зауважать меня как хирурга? – он удивленно поднял брови. – Или вы знаете обо мне понаслышке?

– Вы помните всех ваших больных? – спросил капитан, немного справившись с нарастающим раздражением.

«Сейчас ты скажешь, что я спас кого-нибудь из твоих близких родственников. Ну, валяй. Я помогу тебе за это зацепиться».

– Честно говоря, нет, – искренне признался доктор, – только самые серьезные случаи. Всех я, конечно, помнить не могу.

– Пять лет назад вы спасли мою мать. У нее больное сердце, требовалась срочная операция. Все отказались, а вы согласились. Она до сих пор жива.

– А как зовут вашу матушку?

– Головня Варвара Сергеевна. Вряд ли вы могли запомнить. Но это неважно. Я до сих пор чувствую себя обязанным вам.

«Как раз сердечников я помню всех, поскольку их очень мало. Я не кардиолог, оперировать пришлось трижды, в экстремальных ситуациях. В нашей больнице есть два отличных специалиста, хирурга-кардиолога. Возможно, кто-то из них спас Головню Варвару Сергеевну пять лет назад. Но я к этому не имею отношения. Ты, капитан, мог бы добросовестней подготовиться к нашей встрече. Неужели у Ахмеджанова не нашлось кого-нибудь умней?»

Немного помолчав, доктор тихо произнес:

– Простите, Анатолий Леонидович, вы никогда не обращались к эндокринологу?

– К кому?! – опешил капитан.

– К врачу, который специализируется на гормональных заболеваниях. Дело в том, что у вас явные признаки нарушения функции щитовидной железы. У вас диффузно-токсический зоб, или иначе это называется – базедова болезнь. Пожалуйста, закройте глаза и вытяните руки перед собой.

– Я… вы… Вы не поняли, Ревенко! Я пришел к вам для серьезного разговора!

– Не нервничайте, господин капитан. Что может быть серьезней здоровья? При диффузно-токсическом зобе активизируется функция щитовидной железы. Она выбрасывает в организм слишком много тироидных гормонов. Помимо внешних признаков – экзофтальм, то есть пучеглазие, треммер, то есть дрожание конечностей, наблюдается еще повышенная нервная возбудимость, бессонница, состояние беспричинной тревожности и мнительности, ночные страхи. Когда вы в последний раз проходили диспансеризацию, вас смотрел эндокринолог? Впрочем, клиническая картина настолько очевидна, что определить у вас базедову болезнь сможет любой более или менее грамотный врач. Я, конечно, не специалист в этой области, но…

– Хватит морочить мне голову! – не выдержал капитан и заорал:

– Вы видели Ахмеджанова? Вы его оперировали? Завтра утром вы будете арестованы. Я даю вам последний шанс!

– Любопытно, что недавно это заболевание считалось по преимуществу женским, – продолжал доктор, отхлебнув чаю, – но в последние годы им все чаще страдают мужчины. Тут дело в экологии. Щитовидная железа – весьма чувствительный орган. Если болезнь запустить, может случиться неприятное и опасное осложнение – тиротоксический криз. Могу порекомендовать вам хорошего специалиста.

Через пятнадцать минут после ухода взбешенного, трясущегося капитана далеко в горах у изголовья кровати Аслана Ахмеджанова затренькал сотовый телефон.

– Аслан, мне, конечно, все равно, но, думаю, тебе стоит знать, – услышал чеченец голос доктора Ревенко, – ко мне только что приходил капитан местной милиции по фамилии Головня и спрашивал о тебе.

– Что ты ему сказал?

– Я порекомендовал ему обратиться к эндокринологу.

– К кому?

– К врачу, который специализируется на гормональных заболеваниях, – вздохнул Вадим Николаевич и захлопнул крышку телефона.